Цена победы советского народа в великой отечественной войне

Великая Отечественная... 1418 дней и ночей бушевал огонь войны, убивая людей и уничтожая все, что было создано их трудом. Десятки миллионов сыновей и дочерей потеряла наша Родина - мать. Нет семьи, которой бы не коснулась война. Чем измерить глубину утраты и силу нашей скорби? Даже теперь, столько лет спустя после Победы, матери ждут сыновей, жены - мужей, дети - отцов. Память и надежда. Они живут всегда с нами и в нас. Не изжиты пока и известные по военным временам представления: «какая война без жертв», «война спишет все», «победителей не судят». И хотя сегодня уже трудно кого-либо убедить в том, будто не было грубых просчетов руководства СССР накануне и в ходе войны, неоправданных потерь, мы нередко все еще пытаемся объединить добро и зло в ее истории под высокими словами «героическое и трагическое». Место народа и армии в наших трудах все еще занимают Сталин, его окружение да сотня-другая героев-одиночек. Но главное - пока не определена полностью цена победы, историю войны нельзя считать до конца исследованной. Во всем комплексе вопросов здесь неизбежно выделяется ответственность за неисчислимые жертвы.

Поражения 1941-1942 годов привели к безвозвратной потере значительной части кадровой армии вместе с большим количеством вооружения, оккупации противником громадной территории с основными центрами оборонной промышленности. В приказе Народного Комиссара Обороны от 23 февраля 1942 года причины такой катастрофы Сталин свел к внезапности нападения.

Да, нападение было внезапным, но в каком смысле? С сентября 1940г. стали поступать (из Англии, Швеции, Японии и других стран) данные о планах Гитлера и подготовке Германии к войне против СССР. Разведуправление Генерального штаба РККА своевременно вскрыло политические планы и стратегические замыслы гитлеровской Германии и доложило о них военно-политическому руководству СССР. На донесение военного атташе во Франции от 21 июня 1941г., что нападения следует ожидать 22 июня, имеется резолюция Сталина: «Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его». Столь же категоричной была и резолюция Берии на документе, датированная 21 июня 1941 г.: «Секретных сотрудников «Ястреба», «Кармен», «Верного» за систематическую дезинформацию стереть в лагерную пыль... Остальных строго предупредить». «Внезапность» нападения Германии повергла в шок советское руководство. В первые дни войны Сталин находился, по оценке адмирала И.С. Исакова, в состоянии, близком к прострации. Гибли целые армии, а он уединился на даче в Кунцево. Нечто подобное повторилось со Сталиным и в октябре-ноябре 1941 г., когда у него, по свидетельству Жукова и Микояна, возникло решение о сдаче Москвы и зондировании отношений с Германией. Таким образом, «внезапность» нападения Германии в первую очередь можно объяснить политической близорукостью Сталина и его окружения.

Внезапность скорее состояла в том, что наши войска не были приведены в боевую готовность. Сталин запретил элементарно необходимые мероприятия, предусмотренные уставами, Берия жестко контролировал этот запрет. Внезапным для командования и армии было и возникновение на центральном направлении многократного превосходства противника. Это произошло вследствие произвольной отмены Сталиным плана Генерального штаба, в целом безошибочно определявшего направление главного удара вермахта. Кто ответствен за внезапность, а, следовательно, и за первые слагаемые цены будущей победы? «Вероломный враг», «благодушные и беспечные» бойцы, «перепуганные интеллигентики», как утверждал Сталин? Ничего подобного, за внезапность ответственны, прежде всего, «вождь» и его приближенные: армия не была приведена в боевую готовность по прямой вине Сталина, Молотова, Тимошенко. Несут определенную долю ответственности Генштаб и командования западных округов, не использовавшие имевшиеся возможности (за исключением флота).

Почему цена победы СССР оказалась столь неимоверно великой?

Вся проблема состоит в том, что многие, особенно в начале войны, погибли по вине Сталина, из-за его стратегических просчетов, из-за его навязчивого страха перед «провокациями».

Конечно, агрессор с его человеконенавистническими намерениями и человекоубойной промышленностью на самом деле повинен во всем, но лишь, в конечном счете. Ведь правомерно поставить прямые вопросы: а кто пустил его в наш дом, как оказался он в глубине чужой земли, кто позволил ему истребить миллионы беззащитных людей, захватить или уничтожить громадные ценности? Война шла в основном на нашей территории. По некоторым областям ее железный каток прошелся несколько раз. Необходимо также исследовать, всегда ли приказы Сталина о «выжженной земле» были оправданны. Нужно учитывать, и то, что СССР сразу попал в чрезвычайно тяжелую ситуацию: он вступил в войну, не имея ни одного союзника. Во всем этом не обошлось, конечно, без грубых просчетов во внешнеполитической деятельности Сталина и его окружения.

Обратимся к причинам непомерных потерь СССР, главная среди которых, на мой взгляд, - уровень руководства подготовкой обороны страны и ведением войны со стороны Сталина и ряда его ближайших советников. Уровень, отмеченный диктатом, некомпетентностью, бюрократизмом, жестокостью. Эти черты руководства характерны для всего периода сталинизма.

Напомню, что с конца 20-х годов, прилагая нечеловеческие усилия, советские народы осуществляли гигантское оборонное строительство. Чуть ли не вся деятельность правительства, экономика страны были подчинены этой цели. В середине 30-х годов РККА фактически не уступала ни одной армии мира. Как считает военный историк Й. Хоффманн (ФРГ), «Красная Армия в 1935-1936 годы во всех отношениях представляла собой современные вооруженные силы». Автор имеет в виду вооружение, обучение, командный состав и знание вероятного противника. Напомню также, сколь безошибочно определял маршал Тухачевский главное - антисоветское направление возможной агрессии, подготовку Германией «могучей армии вторжения», основу которой составят «воздушные и быстро подвижные силы», сколь точно угадывал он намерение путем «внезапных, молниеносных ударов» перенести военные действия на территорию противника.

Однако произошло нечто совершенно иррациональное и чудовищное, Перед самым нападением фашистской Германии на СССР было необоснованно репрессировано около 40 тысяч командиров Красной Армии. «Если бы не разгром военных кадров, - утверждал впоследствии генерал А. В. Горбатов, -мы немца не то, что до Волги, до Днепра бы не допустили». «Без тридцать седьмого года, - по мнению маршала А. В. Василевского, - возможно, и не было бы вообще войны в сорок первом году».

Миллионы погибших в этой войне из-за просчетов Сталина погибли потому, что Сталин обезглавил руководство армии накануне Второй мировой войны. План прикрытия так и не был введен ни в Киевском, ни в других округах. Немцы уничтожили практически всю нашу авиацию в ночь с 21 на 22 июня только потому, что так и не вступил в силу приказ о ее передислокации.

Также, значительная часть материальных запасов располагалась в приграничных районах и ближайших крупных населенных пунктах. Такой просчет советских военных стратегов обошелся дорого: в первые же дни немецкого нападения большинство тыловых складов подверглись уничтожению или оказались захваченными противником. Хотя к войне вроде бы и готовились, она застала тыл Красной Армии врасплох.

Летом 1941 года советским патриотам в тылу врага пришлось начинать борьбу, почти не имея четких представлений о ее особенностях. Иными словами, неумение или нежелание Сталина и его советников максимально использовать и свой, и чужой опыт способствовали неудачам, многократно умножали цену успеха.

«Мы за ценой не постоим», «победа любой ценой» - отнюдь не песенный образ - это способ действия Сталина и многих его подчиненных. Известно его постоянное требование не останавливаться ни перед какими жертвами. Наиболее одиозный характер носят приказы 270 (1941 года) и 227 (1942 года).

Первый из них объявлял «предателями» всех военнослужащих Красной Армии, попавших в плен. Подвергались преследованиям и семьи оказавшихся в плену командиров. Такой приказ, по сути, компрометировал Советское государство, он противоречил международному праву, в частности принципу презумпции невиновности. Необходимо подчеркнуть, что подавляющее большинство людей попали в плен по вине командования. Оно, а не эти люди, честно выполнявшие свой долг, и должно было нести ответственность.

Хочу заметить, также, что в 1941 году постановка учета военнослужащих была на очень низком, преступным по тем временам уровне, что было отличной лазейкой для врага.

И только 7 октября 1941 года эта ошибка была частично исправлена приказом Нар. Комиссара Обороны СССР. «... Красноармейцы и младшие командиры оказались на фронте без документов, а наши дивизии, которые должны быть недоступными для проникновения посторонних лиц, превратились в проходной двор. Не может быть сомнения, что противник не заслал своих людей, одетых в наше обмундирование, в части Красной Армии и в тыл. Поэтому приказываю немедленно ввести красноармейскую книжку... ее считать единственным документом удостоверяющим принадлежность. к Красной Армии».

Как реакцию Сталина на поражения под Ленинградом, в Крыму, под Харьковом (вследствие его же просчетов) нужно рассматривать и жестокий приказ 227. Пропаганда назвала этот приказ «Ни шагу назад!», но с таким содержанием и до этого издавалось немало распоряжений.

Вновь оправдывая себя, Сталин на этот раз обвинил, по существу, всех командиров и бойцов в «недисциплинированности», хотя громадное их большинство проявило мужество и преданность Советской Родине.

Сталин в этом приказе открыто заявил, что он, по примеру Гитлера, спасавшего свой фронт от развала зимой 1941/42 года, вводит штрафные батальоны и заградительные отряды. Задача заградительных отрядов -повышать устойчивость войск в бою, особенно наступательном. Развернувшись позади войск, заградительный отряд "подбадривает" свои наступающие цепи пулеметными очередями в затылок, задерживает войска в случае самовольного отхода, истребляя на месте непокорных. И в военном отношении приказ был ущербным. Он воспрещал любой отход, в том числе и оправданный интересами маневренной войны, что вело к новым безрассудным потерям.

Проявления дилетантства в военном деле, бюрократизма, безразличия к судьбам людей сопровождали нас до конца войны. Характерны, скажем, такие примеры. В последнюю минуту, в отчаянии стали собирать людей среднего возраста, не подготовленных к войне, не вооруженных и даже часто необмундированных, и гнали их туда пушечным мясом, чтобы только на сутки, задержать противника. Сталин гнал неподготовленные наступления на Харьков. Лозовую. Т.е. мы сами лезли в мешок, чтобы нас окружали, а потом немецы, бомбили сверху, уничтожали и брали в плен. Мы сами подготовили этими безумными сталинскими деяниями свой откат неизбежный на Юг, до Кавказского хребта и до Волги.

Кстати, именно по причине того, что нашим красноармейцам в начале войны приходилось брать безымянные высоты без предварительной авиационной, а иногда и артиллерийской подготовки, приходилось вживую идти на засевших за бетонными стенами дотов немецких пулеметчиков, появился феномен Александра Матросова. Страшная правда состоит в том, что десятки тысяч советских солдат погибли только во имя того, чтобы Киев был взят именно к славной дате Октября, к 7 ноября 1943 года, и не позже.

Также, нужно заметить, что возращение самолета с боевого задания на аэродром при неизрасходованном боезапасе означало невыполнение или недовыполнение задания, в то же время перелет линии фронта или «работа» по переднему краю противника были чрезвычайно опасны. Не выдерживая подчас нервного перенапряжения, экипажи поспешно освобождались от полного комплекта авиабомб или наугад поражали цели. В этих случаях, даже если несли потери свои войска и были поражены свои цели, летный состав мог рассчитывать на снисхождение, мотивируя «просчеты» ограниченной видимостью или несоблюдением все тех же инструкций войсками.

К тому же, производство многих видов вооружения, известных перед войной, отставало или вообще не было организовано. Среди них - дальние бомбардировщики, авиадесантная техника, ракетные системы, в том числе и большой дальности.

Многие воины погибли не только потому, что оказались в плену, но и потому, что Сталин не подписал Конвенцию Лиги Наций о военнопленных, что давало право тем же немцам морить голодом оказавшихся в плену советских солдат.

Но в СССР, кроме этого, были грандиозные жертвы и среди гражданского населения. К косвенным потерям в 1941/45 годах надо отнести жертвы массового переселения со своих родных мест народов Автономной республики немцев Поволжья, Крымской, Калмыцкой, Чечено-Ингушской, Кабардино-Балкарской, а также Карачаевской автономной области. Депортация целых народов прямо вытекала из сущности сталинизма.

Все эти жертвы и потери - страшная цена войны.

В умах советских людей мысль о том, какой же ценой досталась победа, возникла давно. Еще 25 июня 1945 года, на другой день после парада на Красной площади, А. Довженко, например, с горечью отмечал в своем дневнике: в «торжественной и грозной речи» маршала Жукова «не было ни паузы, ни траурного марша, ни молчания». Как будто эти «тридцать, если не сорок миллионов жертв и героев совсем не жили». «Перед великой их памятью, перед кровью и муками не встала площадь на колени, не задумалась, не вздохнула, не сняла шапки».

Цена победы была огромной. На полях сражений, в концлагерях, на оккупированных территориях, в блокадном Ленинграде, в тылу погибло около 30 млн. советских людей. Была уничтожена треть национального богатства страны. Было разрушено 1710 городов, более 70 тыс. деревень и сел, уничтожено огромное количество заводов, фабрик, шахт, многие километры железнодорожных путей. Сократилась доля мужского населения страны. Из мужчин 1923 года рождения к концу войны остались в живых лишь 3%, что сказалось на долгие годы на демографической ситуации.