Об общих фрагментах картины мира, вырисовывавших сквозь призму устойчивых сочетаний в туркменском и корейском языках

Посвящается 100-летию со дня рождения незабвенного профессора, академика АН Туркменистана Баймухамеда Аталиевича Каррыева (1914–1981), преподавшего вузовский курс «Туркменское устное народное творчество» и прочитавшего содержательные лекции перед нами – тогдашними студентами первого года обучения Туркменского государственного университета в 1968/1969 учебном году.

Настоящая работа является продолжением наших разработок последних лет в области предполагаемого древнего родства туркменского и корейского языков, выполненных, в основном, на неязыковом, точнее, околоязыковом материале. Основные результаты проведенных нами исследований изданы в 2013 году в виде самостоятельных статей на страницах научной периодики в Российской Федерации, Словакии, Казахстане [15: 108–122; 19; 23: 362–

371], а также Турции [32: 63–65]. Здесь же хочется отметить, что, учитывая востребованности работ по данной области знаний со стороны редколлегий научных журналов и сборников, мы позволили себя написать на основе одного и того же материала отдельные свои статьи, по меньшей мере, в двух вариантах с близкими [24: 235–248], а иногда идентичными названиями [18: 175– 199], которые появились на страницах научной периодики указанных стран для совершенно разного круга читателей и другой читательской аудитории.

В связи с изложенными выше сведениями будет уместно приводить текст поступившего из Сеула (Республика Корея) любезного предложения после публикации очередной нашей статьи в Стамбуле на турецком языке: «Уважаемый академик Соегов, если Вы не возражаете, я отдам Вашу статью на перевод, чтобы статья вышла в Корее на корейском языке. Если есть рукопись на русском, пришлите мне, мы опубликуем в нашем журнале в Казахстане.

Всего доброго, д.и.н., профессор Ким Г. Н. директор Международного Центра корееведения КазНУ им. аль-Фараби (01.12.2013)». К сожалению, русского варианта упомянутой в письме небольшой статьи, первоначально выполненной и изданной на турецком языке, в которой имеются ссылки на работы С.О. Курбанова, Г.Н. Кима и некоторых других крупных корееведов, не существует, и остается нам лишь ждать ее публикации уже в обещанном корейском переводе.

В данной своей работе, являющейся в определенной степени итоговой, мы исходим из установленного нами же путем анализа глубинных пластов внутриязыковой семантики постулата, согласно которому философские и логические основы каждого языка или группы языков появились и изменились в зависимости от миропонимания и культуры их носителей. Тем не менее, основополагающие, фундаментальные положения для каждой группы языков остаются незыблемыми и характеризуют их философскую и логическую самобытность. Другой наш вывод связан с признанием первичности флективного состояния и вторичности современного агглютинативного строя во внутриструктурном развитии туркменского, шире тюркских и, может быть, всех «алтайских» языков. По нашему убеждению, прародиной всех языков «алтайской» семьи является не Алтай, а древний Туран («туранская языковая семья») [26: 246–250; 16: 22–24. Эти и другие статьи последних лет собраны в двух книгах, которые изданы в Германии в 2013 г. См.: 14; 17].

Указанная выше постановочная часть исследуемого в данной статье вопроса созвучна с разрабатываемой лингвистами в последние десятилетия на примере разных языков картиной мира, которая, являясь системой образов, то есть наглядных представлений о мире и месте человека в нём, сведений о взаимоотношениях человека с природой, человека с обществом, человека с другим человеком и самим собой, своеобразно проявляется посредством каждого языка как системы систем, в том числе через призму таких языковых единиц, какими являются устойчивые сочетания (пословицы, поговорки, фразеологизмы).

Как отмечается в существующей литературе, картина мира представляет собой сложноструктурированную целостность, включающую три главных компонента: мировоззрение, мировосприятие и мироощущение. Эти компоненты объединены в картине мира специфическим для данной эпохи, этноса или субкультуры образом, притом, как синхронно, так и в диахронном разрезе [Cм.: 6; 2; 3 и др.]. Мы также, вслед за О.А. Корниловым, утверждаем, что реально существуют и могут анализироваться лишь языковые картины мира конкретных национальных языков – национальные языковые картины мира [8: 113]. Вместе с тем, языковая картина мира изменяется со временем, и поэтому, лишь устанавливая сохранившиеся общности в национальных языковых картинах мира, мы можем утверждать или отрицать предполагаемое древнее родство тех или иных языков. В нашем случае такими предполагаемыми родственными генеалогически языками, согласно “алтайский теории”, являются туркменский и корейский языки.

Теперь, после изложения указанных положений концептуального характера, будет логично перейти к исследованиям, построенным на конкретном фольклорноязыковом материале, а именно к сравнительному анализу отдельных пословиц, поговорок и устойчивых словосочетаний туркменского и корейского народов. Начнем с краткого экскурса в историю изучения данного разряда языковых единиц и их перевода на некоторые другие языки мира.

Впервые арабоязычные читатели ознакомились с образцами пословиц и поговорок туркменского и других близкородственных тюркских народов еще в ХI веке посредством знаменитого двуязычного туркменско-арабского переводного словаря Махмуда Кашгарского, использовавшего в качестве иллюстративного материала подобные устойчивые языковые единицы в своем трехтомном лексикографическом труде. Махмуд Кашгарский преподносил свой великолепный словарь в качестве дара в Багдаде халифу Муктеди Биэмруллаху, который был женат на сестре грозного туркменско-сельджукского султана Мяликшаха [27]. Для нашей работы особенно значимым является то, что многие туркменские пословицы и поговорки, зафиксированные Махмудом Кашгарским еще в ХI веке, имеют широкое употребление в живой речи туркмен по настоящее время:

«Мышам, родившимися в мельнице, не страшна гроза», «Плюнешь в небо, – попадешь в свое лицо», «Напуганному – страх в глазах удваивается» и др.

Лишь спустя много веков, в результате подготовки и издания С. Агабековым в 1904 году в Ашхабаде учебника туркменского языка со сборником пословичнопоговорочных выражений, впервые появилась возможность для русскоязычного читателя ознакомиться с этими образцами туркменского фольклора более подробно [1]. Второй раз русские переводы туркменских пословиц появились в 1927 году на страницах журнала “Туркменоведение”, переведенных на русский язык С. Овезбаевым, который пользовался первым небольшим самостоятельным сборником туркменских пословиц и загадок, изданным в Ашхабаде в 1925 году (составитель М. Гельдыев) [28].

Во второй половине прошлого столетия изданы ряд других наиболее полных сборников пословичных выражений, выполнены по ним научные исследования. Литературоведческому анализу туркменских пословиц и поговорок была посвящена кандидатская диссертация К. Беркелиева. Их синтаксические особенности послужили объектом для кандидатской работы языковеда А. Аннанурова. Подобным же способом изучены фразеологические единицы туркменского языка со стороны К. Бабаева, Б. Джумагелдиевой, А. Аннамамедова, М. Абдурахмановой и О. Назарова (решили не пользоваться ссылками на эти работы, чтобы избежать появления громоздкого ссылочного аппарата у небольшой статьи).

До настоящего времени является популярным среди русскоязычных читателей сборник туркменских пословиц и поговорок, подготовленный Б.А. Каррыевым и изданный в Ашхабаде еще в 1981 году [29].

среде.

По нашему мнению, о своем общем

Много пословиц и поговорок из этой книги для интернет-пользователей помещено в сайте “Пословицы и поговорки народов мира” [http://sayings.ru/ О туркменской части сайта см.: http:// sayings. ru/ world/ turkmen/ turkmen.html]. На этом же сайте находятся русские переводы корейских пословично-поговорочных выражений из известных книг Лим Су – “Корейские народные изречения” и “Золотые слова корейского народа” [7; 5. См.: http:// sayings. ru/ world/ korean/ korean. html]. Ниже мы пользовались в основном материалами указанных сайтов Интернета. Следует отметить, что на этих сайтах имеются 1223 единицы туркменских и всего 312 корейских пословиц и поговорок.

Следует отметить, что пословицы, поговорки, а также фразеологизмы представляют собой такую специфическую единицу каждого конкретного языка, установление и описание переносного значения которых (в прямом, дословном значении они обычно не используются) под силу только носителю языка, имеющего солидную лингвистическую подготовку. В устной и письменной речи у них появляется много семантических нюансов, и поэтому об абсолютно точном и безупречном переводе их на какой-то другой язык говорить не приходится. Тем не менее, в своей работе мы постарались пользоваться корейскими пословично-поговорочными и идиоматическими выражениями в русском переводе, которые осуществлены ученымилингвистами, носителями именно корейского языка.

Общей для туркменского и корейского фольклора является пословица «Одной стрелой – две добычи», которая в туркменском имеет еще варианты «Одним камнем двух птиц убить можно», «Одной палкой – двух зайцев» и «Одной палкой двух зайцев убить». Можно предположить, что подобные изречения своими корнями уходят в седую старину, когда древние охотники – предки современных туркмен и корейцев удовлетворяли свои потребности в мясе и многих других продуктах исключительно за счет охоты, притом занимались охотой в условиях изобилия дичи в окружающей

древнем происхождении говорят также следующие фольклорно-языковые единицы: «Сладок мед, да пчелы жалят» (корейск.) и «Кто не вкусил пчелиного яда, тому не оценить пчелиного меда» или «Не познал яда пчелы – не поймешь сладости меда» (туркм.). Туркменское устойчивое словосочетание со значением сравнения «Сува гачан сычан ялы» слово в слово совпадает с корейским высказыванием «Как упавший в воду мышонок».

Возможно, к единому этно семантическому источнику восходят также следующие корейско-туркменские параллели: к. «Как мышиные слезы по издохшей кошке» // т. «Смерть кошки – праздник для мышей», к. «Даже тигр и тот любит своих детенышей» // т. «Львенок станет львом», к. «Лиса и во сне видит куру» // т. «Голодная курица во сне видит ячмень», к. «Если лиса перейдет тебе дорогу – жди несчастья» // «Если черная кошка перейдет тебе дорогу – не к добру», к. «И от одной матери дети бывают разные» // т. «От одной и той же овцы родятся и белые, и черные ягнята».

Если перейти к пословицам и поговоркам, связанным с различными жизненными ситуациями, взаимоотношениями людей в обществе, то следует начинать с таких туркменских поговорок, какими являются «Донуң тәзеси ягшы, достуң – көнеси», «Узакдакы гарындашдан якындакы гоңшы ягшы», которые полностью соответствуют корейским поговоркам «Платье хорошо новое – друг лучше старый»,

«Близкий сосед лучше дальней родни». Сюда же можно включить корейскотуркменские соответствия типа: к. «В одну штанину обе ноги не суют» // т. «В один сапог две ноги не сунешь», к. «Укравший иголку украдет и вола» // т. «Укравший иголку украдет и верблюда», к. «Даже холодную воду пьёт, дуя на неё» // т. «Обжегшись на молоке, дуя напивается водой», к. «Услышанное не сравнить с увиденным» // т. «То, что услышано ушами, пусть не увидят глаза».

Ценные материалы корейского языка, которые содержатся в статье Пак Сон Гу – ученого из Республики Корея, опубликованной в 1999 году под названием «Национальная специфика фразеологизмов русского и корейского языков» [10], позволили нам продолжить сравнительный анализ в нужном направлении. Примечательно то, что, несколько возобновив свою память, мы без особого труда находим туркменские соответствия к следующим фразеологическим единицам корейского языка, использованным в указанной статье:

1. к. “борирыль тхада” (букв. “молотить ячмень”) “быть избитым палками” // т. көҗәңи дөвмек (букв. “молотить пшеницу для варки”) “сильно упасть задницей об земли”;
2. к. “хансурыль до сыда” (букв. “сделать на один ход больше”) // т. “бир әдим өңде гитмек” (букв. “идти на один шаг впереди”) “смотреть вперед, предвидеть”;
3. к. “саткасыль сыйуда” (букв. “одевать шляпу саткат кому-л.”) // т. телпегини терс гейдирмек (букв. “одевать шапку тельпек наоборот кому-л.”) ”наносить ущерб кому-л.”;
4. к. “джугкоа джанъи матта” (букв. “каша и джан сочетаются друг с другом”) // т. “бал билен яг ялы гошулышмак” (букв. “ смещаться как мед с маслом”) “находиться в гармонии, подходить друг другу”;
5. к. “ханпхуный гачхидо обта” (букв. “не стоит ни одного пхуна”) // т. “бир көпүге дегенок” (букв. “ не стоит ни копейки”) “никуда не годится”;
6. к. “доныль пурида” (букв. “бросать деньги”) // т. “пул совурмак” (букв. “бросать деньги на ветер”) “тратить, расходовать зря, безрассудно”;
7. к. “гонъгидольрыль нольлидыт” (букв. “как играть камешками – в гоньги // т. “ат ойнатмак” “ат гөчүмини этмек” (букв. “играть конем – в шахматах”) ”манипулировать человеком, делом”;
8. к. “ёльэ ахоб” (букв. “девять из десяти”) “почти все, большинство” // т. “докузы дүзүв” (букв. “все девять у него улажено”) “все у него в порядке”;
9. к. “корига гильда” (букв. “наступить на хвост”) // т. “гуйругына басмак” (букв. “наступить на хвост”) “случайно обнаружить уязвимое место у кого-л.”;
10. к. “киокджадо морында” (букв. “не знает даже киок – первую букву корейского алфавита”) // т. “элипден шерменде” (букв. “не знает даже элип – первую букву старотуркменского алфавита”) “безграмотный, невежда”;
11. к. “сой гуйэ ёнъ ильки (Донъонгоряг)” (букв. “читать буддийские сутры ушам вола”) // т. “эшегиң гулагына яссын окан ялы” (букв. “как читать яссин – суру из Корана ушам осла”) “давать советы человеку, который их не слушает”;
12. к. “додуги джэ бальи джорида” (букв. “у вора ноет его нога”) // т. “огры сырты говшак” (букв. “ у вора слаба его задница”) “виноватый выдаст сам себя”;
13. к. “морирыль кыдогида” (букв. “кивать головой”) // т. “баш атмак” (букв. “кивать головой”) “давать знак согласия, согласиться”;
14. к. “хорирыль пхёда” (букв. “выпрямить спину”) // т. “эгниңи язмак” (букв. “выпрямить плечо”) “обрести счастье, преодолев трудности”;
15. к. “гасымыль гыгта” (букв. “чесать сердце”) т. “йүрегиң авамак” (букв. “щипать сердце” “терзать сердце, жалеть кого-л.”;
16. к. “доэджи гачхи тунътунъхан” (букв. “толстый как свинья”) т. “сивин ялы” (букв. “как свинья”).“толстый как свинья”;
17. к. “ёу гатта” (букв. “как лиса”) т. “тилки ялы” (букв. “как лиса”) “хитрый” (о человека);
18. к. “дэцог гатта” (букв. “как кусок бамбука”) т. “даш ялы” (букв. “как камень”) “твёрдый”;
19. к. “монъэрыльсыда” (букв. “надеть хомут”) // т. уянламак (букв. “надеть узду”) ”быть связанным (опутанным)”;
20. к. “момыль кода” (букв. “скрутить тело”) // т. “товланҗырамак” (букв. “скрутить тело”) “кокетничать”.

Как видно из двух последних примеров, фразеологическое значение, выраженное в корейском языке сочетанием слов, в туркменском языке обозначается одной единственной лексемой. При желании можно будет находить данные из туркменского языка, которым соответствуют факты корейского языка обратного порядка в отношении последних двух примеров.

Составленный выше сравнительный перечень хотим продолжить (без нумерации) за счет нескольких примеров, приведенных в автореферате кандидатской диссертации Пак Хен Чи, которая выполнена на материале русского языка в сопоставлении с корейским языком. Мы лишь добавили соответствующие примеры из туркменского языка. В корейском и туркменском языках имеется фразеологизм с переносным значением “прийти в голову”, буквальный перевод которого звучит “голова хорошо работает” (турк. “келлеси говы ишлейәр”), а значение “падать духом” в обоих языках передается единой идиомой (турк. “эгинлери салланды”, букв. “плечи опускаются”). Анализируя фразеологизмы типа “поставить на место” (букв. “сломать линию носа (переносицу)”, Пак Хен Чи отмечает, что “на корейском языке слово «переносица» часто используется как символ гордости и самоуверенности. Например, в корейских фразеологизмах (переносица высокая) – высокомерие, и (переносица твердая) – высокая самооценка” [11: 20]. Примерно подобная картина наблюдается и в туркменском языке: “темегиңи ёкары тутмак” (букв. «держать нос высоко») “вести себя высокомерно”, “сеңригине какмак” (букв. “ударить по переносице”) “дать отбор и поставить на место кого-л.” и др.

Вряд ли будет выглядеть правдоподобно, если, подытоживая сказанного выше, в заключении будем утверждать, что все без исключения туркменско-корейские соответствия в плане их происхождения имеют историко-генеалогическую обусловленность. Вместе с тем, проведенный нами краткий сравнительный анализ позволяет утверждать, что будущие полноценные исследования по данному направлению с привлечением фольклорнолингвистических материалов при возможности из всех тюркских, а также монгольских и тунгусо-манчжурских языков наряду с аналогичными фактами из корейского, а также древне-японского фольклора, несомненно, сулят новые научные результаты по выявлению наиболее полной и детальной картины языкового мира, которая была общей для многих древних «алтайских» народов. Но это никак не может вовлечь собой отрицание неповторимости и самобытности каждой национальной языковой картины мира народов современности.

Одновременно с этим признание научной общественностью разных стран нашей гипотезы о первичности флективного состояния и вторичности современного агглютинативного строя во внутриструктурном развитии «алтайских» языков [21], а их прародиной – не современный Алтай, а древний Туран со своими многочисленными очагами до античной культуры человечества (Анау [Об отношении анауской культуры к культуре шумеров см.: 31: 56– 58], Маргуш, Джейтун, Алтындепе и др.), с расцветом и угасанием которых был связан переход праязыка с одного внутриструктурного состояние в другое [25: 293–294;

20: 251–252; 22: 151–156], даст мощный импульс для возобновления затормозивших в последние десятилетия исследований по «алтаистике» (по нашей терминологии – туранистике).

Разработки историков-археологов (В.И. Сарианиди [13; 12] и др.) убедительно доказывают, что именно на территории современного Туркменистана (древний Туран) возникла и развивалась первая общечеловеческая религия зороастризм (солнцепоклонничество), многие представители которой со временем в поиске места нахождения Солнца («богоискатели») двинулись на Восток, на «край света», туда, где «живет» (восходит) Солнце, и дошли до Корейского п-ва, а оттуда – в Японские острова. Поэтому неслучайно, что в основе мифологической базы древней корейской культуры лежит миф о Женщине-Солнце и ее родителях [См.: 9].

Часть бывших туранцев через Сибирь и п-в Дежнева, преодолев современный Берингов пролив, проникла в Америку и составила предков некоторых племен американских индейцев [30: 43–46]. В последующем, уже в начале нашей эры, объединившие вокруг общих и благородных (в их понимании) идей, аланы (усуни), хунны бывшие туранцы (гунны Аттилы) и огуры (огузы) всем миром двинулись в обратном направлении – на Запад, которое (в отличие от предшествовавшего движения на Восток) в той или иной степени полноты описано в исторической литературе.

1. ЛИТЕРАТУРА
2. Агабеков С. Учебник тюркменского наречия с приложением сборника пословиц и поговорок тюркмен Закаспийской области. – Асхабад, 1904.
3. Гвоздева А.А. Языковая картина мира: лингвокультурологические и гендерные особенности (на материале художественных произведений русскоязычных и англоязычных авторов). Краснодар, 2004.
4. Зализняк А.А., Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира. М., 2005.
5. Замалетдинов Р.Р. Национальноязыковая картина татарского мира. Автореферат докторской диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02 – Языки народов Российской Федерации (татарский язык). – Казань, 2004.
6. Золотые слова корейского народа. На корейском и русском языках. Сост., пер., примеч. и предисл. Лим Су. – СПб., 2003.
7. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990.
8. Корейские народные изречения. На корейском и русском языках. Сост., пер., примеч. и предисл. Лим Су. – М., 1982.
9. Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. 2-е изд., испр. и доп. М., 2003.
10. Никитина М.И. Миф о Женщине-Солнце и ее родителях и его «спутники» в ритуальной традиции древней Кореи и соседних стран. Составитель и редактор В. П. Никитин. СПб., 2001.
11. Пак Сон Гу. Национальная специфика фразеологизмов русского и корейского языков // Язык, сознание, коммуникация. Сб. статей. Вып. 7. – М., 1999.
12. Пак Хен Чи. Национально детерминированные единицы русского языка на фоне корейского (на примере произведений Ю. Нагибина). Автореферат кандидатской диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01 – Русский язык. СПб., 2010.
13. Сарианиди В. И. Гонур-депе. Город царей и богов. – Ашхабад, 2005; Его же. Маргуш: тайна и правда великой культуры. – Ашхабад, 2008.
14. Сарианиди В. И. Маргуш. Древневосточное царство в старой дельте реки Мургаб. – Ашхабад, 2002.
15. Соегов М. В алтаистику через тюркологию: опыт реконструкции былых связей. – Saarbrücken: Издательский дом LAP Lambert Academic Publishing, 2013.
16. Соегов М. Взгляд на предполагаемое родство корейского и туркменского языков через призму сравнительного сказковедения (в связи с вопросом о трансформации мифов в сказки) // Вестник Центра корейского языка и культуры, №
17. – Санкт-Петербург, 2013.
18. Соегов М. Диалектами и говорами какого единого языка пользовались при общении между собой древние туранцы (в порядке обсуждения) // Хакасский этнос на рубеже XX–XXI веков. Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием. – Абакан, 2013.
19. Соегов М. Литература и филология, приближая народы, укрепляют их толерантность. – Saarbrücken: Издательский дом LAP LAMBERT Academic Publishing, 2013.
20. Соегов М. Об обнадёживающих направлениях исследования предполагаемого древнего генетического родства туркменского, калмыцкого и корейского языков // Актуальные проблемы востоковедения. Сборник научных трудов по материалам V Международной конференции по востоковедению. – Хабаровск, 2013.
21. Соегов М. Об обнадёживающих направлениях исследования предполагаемого древнего генетического родства туркменского, калмыцкого и корейского языков // Язык и культура. Научный интернет-журнал Центра исследования лингвокультурологии и переводоведения Философского факультета Прешовского университета, № 14. – Прешов, 2013;
22. Соегов М. Об этимологии лексем ат «конь», тай «жеребенок» и йылкы «табун» (в связи с древней аморфноизолирующей и флективной структурой языка) // Turkmen horse and horse breeding art of the World. Abstracts of Reports of the II International Scientific Conference. – Ashgabat, 2010.
23. Соегов М. О вероятности существования флективного периода в истории внутриструктурного развития туркменского языка // Язык и культура. Научный интернет-журнал Центра исследования лингвокультурологии и переводоведения Философского факультета Прешовского университета, № 12. – Прешов, 2012.
24. Соегов М. О некоторых формах появления древнего тенгрианства у современных туркмен // Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность. IV-я Международная научно-практическая конференция. 09–10 октября 2013 года. – Улан-Батор, 2013.
25. Соегов М. От древних мифов к современным сказкам (в связи с предполагаемым родством тюркских языков с корейским языком) // Альманах Тюркской Академии. – Астана, 2013.
26. Соегов М. Предполагаемое древнее родство языков туркменского и корейского народов: можно ли подтвердить его, сравнивая их сказки? // Известия корееведения в Центральной Азии, вып. 20.
27. Алматы, 2013.
28. Соегов М. Связь древних цивилизаций Туркменистана с историей структурных изменений древнего туркменского языка // Урал – Алтай: через века в будущее. Материалы IV Всероссийской научной конференции, посвященной III Всемирному курултаю башкир (25–27 марта 2010 г.). – Уфа, 2010.
29. Соегов М. Существовал ли флективный период в истории внутриструктурного развития тюркских языков, непосредственно предшествовавший современному агглютинативному строю? // Основные тенденции развития алтаистики в изменяющихся мировоззренческих условиях. Материалы Международной научно практической конференции. В 2-х частях. Часть 2. – Горно-Алтайск, 2012.
30. Соегов М. Энциклопедический словарь, созданный в ХI веке и посвященный туркменам // Наследие. Научно популярный журнал, № 1. – Aшхабад, 2008.
31. Туркменоведение, № 4. – Ашхабад, 1927.
32. Туркменские пословицы и поговорки. На русском языке. Сост., пер., примеч. и предисл. Б.А. Каррыев. – Ашхабад, 1981.
33. Söyegov M. Amerikan Kızılderilileri Dil Akrabalarımız mıdır? // Kardeşlik Kültür Edebiyat ve Sanat Dergisi. Sayı: 275–276 Eylül–Ekim. – Bağdat, 2012. (Соегов М. Являются ли американские индейцы нашими родственниками по языку // Братство. Журнал по культуре, литературе и искусству. № 275 –276. Сентябрь– октябрь. – Багдад, 2012.)
34. Söyegov M. Anau Medeniyeti ve Devamı Olarak Sümerler: Tengri/ Dingir ‚Sema‘ Oçulları // Kardeşlik Kültür Edebiyat ve Sanat Dergisi. Sayı: 257–258 Mart–Nisan. – Bağdat, 2011. – Sayfa: 56–58. – (Соегов М. Анауская культура и ее продолжение шумеры: Тенгри / Денгир ‘Сыновья неба’ // Братство. Журнал по культуре, литературе и искусству. № 257–258. Март–апрель. – Багдад, 2011).
35. Söyegov M. Kore Dili’nin Altay Dil Ailesine Dahil Olma İhtimaline Dair çlginç Bir Delil // Türk Dünyası Tarih Kültür Dergisi Cilt: 54 Sayı: 322 Ekim. – İstanbul, 2013. (Соегов М. Любопытный аргумент для возможного включения корейского языка в “алтайскую” языковую семью // Журнал по историю и культуре тюркского мира. Том 54. № 322. Октябрь. – Стамбул, 2013).