Аннотация. Статья посвячена проблеме изучения языковых особенностей газетного дискурса (текста) суверенного Казахстана. С обретением независимости Республики Казахстан улучилась интенсивность развития средств массовой информации, потому изучение газетного текста является актуальным в лингвистике. Фрагменты миросозерцания, запечатленные в казахстанском светском газетном дискурсе, носят универсальный характер и актуализируют значимость статуса граждан, населяющих Республику Казахстан, как единого народа Казахстана. С позиций достижений современной лингвистической науки газетный текст эффективнее подвергать анализу с учетом фоновых знаний поставляющего и получающего информацию, иными словами, с учетом пресуппозиции и дискурсной деятельности героев повествования. Особенно это значимо для светских хроник. В этом контексте актуализируется внимание на анализе светского дискурса.
Язык является эффективным средством внедрения в когнитивную систему человека, выступая как социальная сила, как средство формирования взглядов; и в этом отношении газетный язык, а значит, и газетные тексты, представляют собой мощное средство управления поведением и сознанием людей. В то же время язык отражает нашу жизнь, нашу деятельность, те социальные процессы, которые происходят в Казахстане. В этом контексте можно говорить о новой языковой ситуации в Республике Казахстан, центром которой стал новый журналист и новый читатель. Появилась новая газета и современный газетный текст. В связи с этим возникает проблема исследования изменений языка газетного текста, изучения креативной языковой личности, которой является автор газетного текста, а также анализ самого процесса общения во время обмена текстами светского содержания в интервью.
Светский газетный дискурс, согласно собранному фактическому материалу, реализуется по большей части в интервью, представляющем собой особый газетный жанр. Интервью «имеет форму диалога, написанного, однако, одним лицом» [1, с.24]. Анализируя мини-тексты в едином текстовом пространстве, мы склоняемся с точки зрения Л.М. Майдановой, полагающей, что тексты, написанные в соавторстве, также относятся к индивидуальным, поскольку они направлены на один объект и приводят к единому результату [1, с. 24-25]. Иными словами, автора и соавтора текста можно рассматривать как единого субъекта речи.
Определяя дискурс как проблемный текст, предполагающий позицию в дискурсном поле, французский исследователь П. Серио соотносит его с субъектом текста, его порождающим [2, с. 183]. Согласно ученому, субъект высказывания «представляет собой категорию дискурса». При этом значимым для характеристики субъекта высказывания, по П.Серио, является то, что он не является абсолютным хозяином смысла высказывания, поскольку последнее определяется историей его рождения и компонентом бессознательного [2, с.16]. В светском газетном дискурсе говорящим субъектом оказывается автор статьи или интервьюируемый, особо актуализируемый ученым применительно к дискурсу, поскольку «слова могут изменять значения в соответствии с позициями, занимаемыми теми, кто их употребляет» [2, с.52].
Термин «дискурс», неоднозначно трактуемый в современных лингвистических источниках, вписывается в контекст таких понятий, как текст, речь, коммуникативный акт, диалог, разговор, что предполагает разграничение данного термина и смежных с ним.
Общие и различительные признаки текста и дискурса можно определить исходя из их основных функций. Ю.М. Лотман выделяет три основные функции текста: информационную, креативную и функцию культурной памяти. Функциями дискурса являются цель, мотив, реакция. Если сопоставить приведенные функции рассматриваемых понятий, то очевидным является отсутствие у дискурса информационной функции, поскольку ее реализация не представляет собой порождение нового, то есть данная функция не порождает проблему. Но именно проблема является неотъемлемой составляющей дискурса. И в этом смысле взаимосвязанными является креативная функция текста и функция цели и мотива дискурса. Следует подчеркнуть, что проблемность как важнейшее свойство дискурса определяется и П. Серио.
Основой светского газетного дискурса является газетный текст – тот фундамент, без которого определение дискурса лишается всякого смысла.
Основываясь на определениях понятия «текст», предложенных разными учеными, в настоящем исследовании мы используем следующее определение газетного текста: газетный текст – это речетворческое произведение, представляющее собой упорядоченное множество предложений, связанных разными типами лексической, грамматической, смысловой связи, передающих организованную и направленную информацию в письменной или устной форме.
Дискурс развивается и формируется в определенных социокультурных условиях, учет которых лежит в основе правильного понимания и адекватной интерпретации дискурсной деятельности. Основным же приоритетом в анализе дискурса становятся коммуниканты – творцы языка.
Интервью как жанр газетного текста представляет собой текст беседы с некоторой знаменитой личностью или обычным человеком о повседневной жизни, в котором содержится изложение восприятия им явлений, событий и фактов действительности. Благодаря изложенной информации передается эмоциональное состояние и формируется определенный имидж человека.
В наши дни интервью – многоликое явление: его можно рассматривать как беседу журналиста с каким-либо лицом или группой лиц; содержание и предмет беседы должны представлять какой-либо общественный интерес и предназначаться для обнародования в средствах массовой информации (печать, радио, телевидение). Главной, доминантной особенностью интервью является наличие «двойного адресата» [3, с. 89]: наряду с непосредственными коммуникантами (интервьюер и интервьюируемый) существует некий «внесценический персонаж», невидимый участник этой беседы, ради которого, собственно, и ведется диалог, – это читатель, слушатель, зритель. Ориентированность на широкую аудиторию, массового читателя, зрителя предполагает и определенный выбор языковых средств и организации всего текста. Как известно, для жанра интервью характерна вопросно-ответная структура. Несмотря на диалогическое построение текста интервью, взаимосвязь реплик собеседников создает сложную целостную систему, диалогическое единство, основанное на общности, «перекличке» лексических средств, особенностей стиля, синтаксической структуры, смысловой составляющей. По определению Н.Ю. Шведовой, диалогическое единство представляет собой «обмен двумя высказываниями, из которых второе зависит от первого, порождено им и в своей языковой форме отражает эту зависимость» [4, с.115]. Назначение этого диалогического текста заключается в получении интересных и актуальных для широкой публики сведений о каком-либо значимом общественном факте, известном человеке, незаурядном событии, а также публикация данных сведений в средствах массовой информации. На структуру и словесно-речевые характеристики интервью оказывают влияние такие факторы, как цель и тема интервью; социальный статус, культурный уровень, языковая компетентность собеседника; вид средств массовой информации, где предлагается обнародовать содержание беседы. На основе предлагаемых вопросов представляется возможным ввести в модель мира героя статьи потенциального читателя, способствовать позитивному или негативному восприятию этой модели.
Основным субъектом речевого общения в современных СМИ является говорящий, представляющий собой креативную языковую личность. В связи с этим расширяется понятие языковой личности, включающей языковую способность человека, под которой, согласно А.М. Шахнаровичу, понимается «способ» хранения языка в сознании и способ реализации отраженных сознанием элементов системы языка. В структуру языковой способности входит семантический компонент – подсистема правил выбора адекватного значения [5]. Следует подчеркнуть, что различается языковая и коммуникативная способности. По Н.Хомскому, «языковая способность – это способность говорящего-слушающего порождать грамматически правильные предложения… Очевидно, что для речевого общения недостаточно владеть только правилами порождения грамматически правильных предложений, необходимо, кроме того, адекватно задачам общения строить свое воздействие на собеседника и в соответствии с этим, то есть уместно, употреблять речевые высказывания. Способность коммуникантов адекватно задачам общения организовать свое неречевое и речевое поведение и получило название коммуникативной способности… Проблема коммуникативной способности не только охватывает наиболее важные аспекты речевого общения, но и, что существеннее, связывает общение с процессом становления личности человека и с его деятельностью» [6, с.15]. Для реализации коммуникативной способности значимой оказывается языковая компетенция.
Интерпретация проблемы языковой компетенции находит отражение в исследованиях Н.Д. Арутюновой. Ученый рассматривает данную проблему в терминах предметных и признаковых имен. По мнению автора, природа языковой компетенции применительно к именам, обращенным к миру, и словам, обращенным к мышлению человека, к системе его понятий, принципиально различна. Для того, чтобы оперировать именами, ведущими адресата к предметам действительности, нужно разбираться в природе мира; для того, чтобы оперировать семантическими предикатами (признаковыми словами), нужно разбираться в способах мышления о мире. В первом случае необходимо знать предметную соотнесенность слова, во втором – понимать его смысл. Употребление конкретных имен предопределено онтологией мира, а употребление семантических предикатов – гносеологией [7]. Языковая компетенция представляет собой составляющую коммуникативной компетенции как один из уровней языковой личности.
Каждая языковая личность наделена коммуникативными, социальными и психологическими ролями, о чем говорится, в частности, в работах И.П. Тарасовой. Исследователь подчеркивает: «Смысл предложения-высказывания связан с личностью коммуниканта. Личность коммуниканта, являясь целостным образованием, в то же время содержит в себе ряд ипостасей (Я физическое, Я социальное, Я интеллектуальное, Я психологическое и Я речемыслительное), которые соотносятся с социальными и психологическими ролями, «исполняемыми» коммуникантами при продуцировании предложениявысказывания. Соотносясь с личностью человека, смысл слова отражает в себе ту или иную связь с отдельным смыслом человек. Эта связь важна как для адресанта, кодирующего сообщение, так и для адресата, интерпретирующего сообщение, и является, следовательно, прагматической» [8,с.7]. Обозначенные роли создают варианты речевого поведения, воплощающиеся в бесконечном разнообразии высказываний и текстов.
В русле когнитивного подхода рассматривается проблема тезаурусной организации языковой личности, которая имеет дело не с семантикой слов и выражений, а со знаниями о мире.
Среди исследований тезаурусной организации языковой личности большой интерес, на наш взгляд, представляет работа И.И. Халеевой, которая изучает модель будущего переводчика. Развивая теорию Ю.Н. Караулова об устройстве языковой личности, И.И. Халеева условно делит тезаурусную сферу на два взаимосвязанных и автономных конструкта: тезаурус I, формирующий языковую картину мира; и тезаурус II, формирующий систему пресуппозиций и импликаций, представляющую сумму условий, предпосылаемых собственно речевому высказыванию. Согласно ученому, текст является одним из способов «отражения (субъективированной) языковой картины мира, равно как и обобщенным (хотя и неизбежно фрагментарным) носителем энциклопедического знания о мире, в котором объективируются как тезаурус-словарь, так и энциклопедическое знание о мире, присущее языковой личности» [9, с.77]. Данное положение созвучно выводам авторов концепции, изучающих роль человеческого фактора в языке, что подтверждает его справедливость. В частности, Б.А. Серебренников указывает на существование двух картин мира: концептуальной и языковой. Картина мира служит универсальным ориентиром человеческой деятельности, посредником при общении. При этом языковая картина мира рассматривается как часть общей концептуальной модели мира в голове человека, то есть совокупности представлений и знаний человека о мире. Концептуальная картина мира, согласно ученому, богаче языковой, так как в ее создании участвуют разные типы мышления, в том числе и невербальные. Превалирующая роль концептуальной картины мира по сравнению с языковой отмечается в исследованиях Э.Д. Сулейменовой, Л.Т. Килевой. Различия между концептуальной и языковой картинами мира справедливо рассматривается Ю.Н. Карауловым как противопоставление категорий понятие–значение [10].
Образавтора светского газетного дискурса как креативная языковая личность моделируется нами на основе разработанной Ю.Н. Карауловым теории языковой личности [10] и концепции языкового портретирования, представленной в исследованиях Л.К. Жаналиной [12]. При этом нами учитываются следующие способности журналиста:
- способность излагать информацию с учетом осознания представляемого факта или события. Данную способность мы определяем как фактологичность в структуре креативной языковой личности. Ведь без навыка владения потенциалом языковых средств, свойственных газетной речи, текст не может быть изложен с учетом реализации информативной функции;
- способность репрезентировать ценностные сущности в рамках мировосприятия и миропонимания адресата. В данном случае значимость получает знание журналистом аксиологического потенциала своего народа и умение преподнести этот потенциал на страницах газеты. Данная способность обозначена нами как тезаурусность;
- способность воздействовать на потенциального читателя с целью получения заданного эффекта. Данная способность обозначается нами как манипулятивность.
Следует отметить, что предполагаемая модель креативной языковой личности построена с учетом модели языковой личности, предлагаемой Ю.Н. Карауловым, выделяющим три уровня: нулевой – вербально-семантический, первый – тезаурусный и второй – прагматический. Кроме того, при разработке обозначенной модели учитывалась и структура речевого акта, поскольку уровень текстуальности соответствует локутивной составляющей, свойство тезаурусности – иллокутивной, а манипулятивности – его перлокутивной функции. Представленная модель на 1-м (вербально-семантическом) уровне реализуется в каждом конкретном случае при создании текста. Говорящий создает своей речью соответствующее впечатление. Исследователи определяют это впечатление понятием «языковой паспорт говорящего». И.А. Стернин подчеркивает, что «по речи человека можно определить его пол, возраст, профессию, место рождения, место жительства, национальность, степень образованности» [11, с. 59]. В данном контексте ученый вводит понятие ‘языковой паспорт оратора’.
Итак, языковой паспорт оратора как составляющий компонент креативной языковой личности является, на наш взгляд, ведущим звеном в моделировании языкового портрета журналиста. Последний, в отличие от языкового оратора, включает когнитивный и прагматический компоненты креативной языковой личности и, вследствие этого, трактуется нами, вслед за Л.К. Жаналиной, как конструкт языкового портрета [12, с. 89].
- Майданова Л.М. Структура и композиция газетного текста. Средства выразительного письма. – Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та, 1987. – 180 с.
- Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса / общ. ред. и вступ. статья П. Серио; Предисл. Ю.С. Степанова. – М.: Прогресс, 1999. – 416 с.
- Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. – М.: Наука, – 172 с. 4 Шведова Н.Ю.Очерки по синтаксису русской разговорной речи. – М., 1958. – С.115.
- Шахнарович А.М. Психолингвистика. – М.: МГПИИЯ им. Тореза, – 53 с.
- Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. Общение. Текст. Высказывание. – М.: Наука, – 172 с.
- Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. – 2-ое изд., испр. – М.: Языки русской культуры, – Вып. I-XV. – 896 с. 8 Тарасова И.П. Смысл предложения – высказывания и коммуникация: автореф. …докт. филол. наук. – М., – 44 с.
- Халеева И.И. Основы теории обучения пониманию иноязычной речи. – М.: Высшая школа, – 236 с.
- Гайнуллина Н.И. Языковая личность Петра Великого (Опыт диахронического описания). – Алматы: Қазақ университеті, – 141с.
- Стернин И.А. Практическая риторика. – М.: Издательский центр «Академия», – 273 с.
- Жаналина Л.К., Килевая Л.Т., Касымова Р.Т., Маймакова А.Д., Абаева М.К. Язык современной науки: Языковые портреты. Учимся искусству научной речи: Учебное пособие / Под ред. Л.К. Жаналиной. – Алматы, 2010. – 344 с.