В рамках программы «Центральноазиатская исследовательская инициатива» (CARI) в КарГУ им. Е.А.Букетова 23-26 июня 2004 г. был проведен семинарский курс по социальной антропологии. Курс провел директор Гарвардской программы по изучению Центральной Азии и Кавказа доктор Джон Шоберлайн.
В программу курса вошли три актуальные темы:
- - антропология в Центральноазиатском контексте;
- - антропология идентичности;
- - антропология этнического разнообразия и конфликта.
Джон Шоберлайн начал семинарский курс с постановки проблемы экспорта антропологии в Центральную Азию: нужно ли это и возможно ли? Ответ на этот вопрос очевиден: в свете антропологического ренессанса, начавшегося в XX в. и продолжающегося сейчас, интерес к антропологии (социальной, культурной, политической) характерен для современного Казахстана.
Джон Шоберлайн отметил всеохватывающий, универсальный характер антропологии. Объект исследования антропологии — это люди, их культура, общество, деятельность. При этом антропология располагает данными о том, что люди делают, что говорят, об их мыслях, поведении. Главный подход — наблюдение, предполагающее долгое пребывание на местах, интервью в виде бесед, умение больше слушать, чем говорить.
Джон Шоберлайн разделяет науки на два вида по способу их познания: занимающиеся интерпретацией; стремящиеся выяснить причинность. Антропология в этом плане — промежуточная дисциплина. Вначале антропология развивалась в колониальном контексте — как изучение примитивных обществ, «Другого» человека, отличающегося от европейца. Сейчас антропология изучает также западные культуры и страны. Например, в Америке изучают властные семьи. Джон Шоберлайн обратил внимание слушателей на отличие антропологии от соседних областей знания — политологии, экономической науки и так называемой области Cultural studies. Если социологи любят массовую информацию, то антропологи с сомнением относятся к методологии изучения массовых явлений. Политология имеет другую методологию, она направлена на выявление законов действия в политике. Например, старается выявить определяющие и зависимые факторы. Но на самом деле эти факторы иногда оказываются равными или могут меняться местами, по мнению Джона Шоберлайна. Экономическая наука отличается еще более узким подходом. Антрополог может изучать и экономические вопросы, но на более низких уровнях социальной системы — внутри общины. Он может исследовать и вопросы, связанные с коррупцией, причем это рассматривается им в зависимости от культуры данного общества. Известно, что коррупция осуществляется и проявляется по-разному, в зависимости от культуры общества. Антропология и история близки друг другу в том плане, что обращают внимание на историю развития случая, факта. Другими словами, исследование ведется очень конкретно, направлено на источник и мало занимается обобщениями. Джон Шоберлайн пояснил, что на Западе понятие «сайентис» не относят к историкам, так как они не занимаются выявлением законов истории, а изучают факты. Гуманитарные науки на Западе не называют понятием «сайентис», а определяют как «гуманитас». Применение в антропологии естественно-научных методов, в частности, эксперимента, с моральной точки зрения, предосудительно. В американской антропологии основными ее структурными подразделениями считаются культурная антропология, археология, физическая, или биологическая, антропология, лингвистическая антропология. В Англии археология не рассматривается как подразделение антропологии. Однако, как отметил Джон Шоберлайн, в Англии сейчас начинается рассмотрение антропологии в американском духе. В Англии преимущественно развивается социальная антропология, а в Америке — культурная. В основном эти области сейчас слились. Этнология в западном контексте — это то, что совпадает с социальной антропологией. Этнография — узкая полевая деятельность антрополога.
Джон Шоберлайн просто и искренне отметил, что антропологией занимаются люди, которые любят разнообразие, изучение разных культур и языков. Это люди простые, выходящие из рамок обычного поведения. Как шутливо заметил Джон, в Гарвардском университете антропологи отличаются от других ученых тем, что не носят галстука и официального черного костюма.
Шоберлайн выделил единицы анализа в социальной антропологии: «одна культура», «одно общество». Но иногда границы одной культуры, одного общества трудно определить. Например, Исландия — сказать, что границы ее культуры совпадают с границами острова трудно. Также говорить о казахской культуре очень сложно. Есть казахи, которые не говорят на казахском языке и не придерживаются традиционных принципов казахского народа. Сказать, что это одна культура, невозможно. По мнению доктора Шоберлайна, два основных фактора — седентаризация и русификация оказали большое влияние на изменения в культурной идентификации казахов. Поэтому возникает вопрос о представительности: если не собрать данных о всех казахах, как можно говорить о казахском народе? Можно достигнуть определенной представительности, если стараться изучать обычаи и их разнообразие.
Далее, Джон Шоберлайн отметил такие аспекты антропологического исследования, как объективность и субъективность. Объективность — это значит воспринимать культуру такой, какая она есть. Субъективность выражается в том, что антрополог сочувствует тем людям, с которыми он имеет дело. Например, изучая этническую группу, которую правительство стремится истребить, антрополог сочувствует этой группе. Быть на стороне людей — это не просто. Джон Шоберлайн отметил и прикладное значение антропологии. Существуют ученые в Казахстане, которые хотят восстановить казахскую культуру, т.е. ставят прикладную задачу: не только знать, но и поддерживать свою культуру. В советском варианте этнографы работали на государственную политику, т.е. объясняли жителям Центральной Азии, что сидеть на земле плохо, нужно сидеть за столом. Другая частная задача антропологов — работать в контексте проектов, направленных на развитие. Например, в Африку ввезли новое зерно-гибрид, которое на следующий год не даст всходы. Значит, это не помощь развивающейся стране, а закрепление ее зависимости. И в этом отношении антропологу следует определить свою позицию.
Методология исследования в социальной антропологии, по мнению Джона Шоберлайна, включает в себя совокупность таких методов, как включенное наблюдение, интервью, изучение устной истории и генеалогии (родословной), перепись/опрос, анализ сетевых отношений, изучение «текстов культуры», интерпретация, изучение понятий. Объектом включенного наблюдения может быть ритуал. Он считается важным для познания, так как проявляет социальные отношения в общине, иерархию лиц, их значимость, понятийную систему. Выделяются, например, rites d'passage — ритуал обрезания, похороны. Важным объектом для включенного наблюдения является и исполнение (performance), т.е. то, что исполняется для публики — народный театр, эпическое пение, неформальное исполнение чего-либо. Подробную информацию дает включенное наблюдение годового цикла (например, у кочевников сезонные перемещения в течение года в связи со скотом), кризисных ситуаций — стихийных бедствий, войн, смерти важного человека, так как помогает выявить важные для антрополога отношения между людьми. Джон Шоберлайн указал на такие разновидности интервью, как опрос, разговор в соответствии с заранее подготовленным вопросником, направленное интервью, свободное интервью, беседу. Устная история (oral history) может быть слушанием истории жизни (life history), что дает возможность взглянуть на жизнь общества, либо слушанием истории ключевых событий (history of key events), например, изучение кризисных ситуаций в жизни народа, басмачества в Средней Азии. Генеалогия, изучение родословной (шежире) включает в себя изучение абстрактного генеалогического древа либо конкретных родственных отношений определенного человека. Перепись/опрос может проводиться на уровне общины для формирования представления о существующем разнообразии жителей. Например, можно осуществлять перепись дворов (household census), чтобы узнать, кто живет в этом селе, размеры каждой семьи, количество скота в каждом дворе, какие отношения существуют между семьями. Может проводиться и анкетирование, чтобы получить ответы по интересующим антрополога вопросам. Анализ сетевых отношений (netulor analysis) включает в себя:
а) анализ обмена/подарков (кто кому что продает, либо кто кому что дарит во время торжеств (свадьбы);
б) анализ социальных отношений между одноклассниками, односельчанами, либо членами одной возрастной группы.
Джон Шоберлайн привел понятие «гэп» (означает «говорить» на узбекском языке), характерное для узбеков и выражающее общение и солидарность людей, объединяющихся в рамках «гэп». «Гэп» — это не просто разговор, а определенное доверие друг к другу и взаимопомощь. У казахов есть более узкое понятие — «жора боза», означающее возрастную группу сверстников — мужчин, которые одной компанией пьют «бозу» (вид национального казахского напитка, напоминающего брагу или пиво), общаются, формируют общие ценности, осуществляют взаимную поддержку, солидарность.
Анализ сетевых отношений может включать в себя также изучение путей и способов распространения информации. Изучение «текстов культуры» предполагает, что любое культурное явление или поведение можно рассматривать как текст культуры. Оно может проводиться в форме thick description, т.е. «густого», насыщенного описания; в форме интерпретации/эксегесиса, т.е. прочтения и глубокого вникания; в форме анализа содержания (content analysis). При изучении понятий в антропологии применяется методология структурного анализа Леви-Стросса и этнометодология, которая опирается на семантику и этнолингвистику. По Джону Шоберлайну, преподавание социальной антропологии включает в себе обращение к главным идеям, непосредственное отношение к текстам, проникновение в культуру и познание на практике.
Одной из существенных задач социальной антропологии является изучение идентичности. Как можно объяснить существование понятия о принадлежности к группам? Является ли идентичность свойством прочности, т.е. того, что принадлежность к группе глубоко сидит в душе человека, или же она выражает свойство гибкости самосознания? Идентичность, по мнению Джона Шоберлайна, есть понятие о принадлежности к группе. Идентичность многослойна, гибка и зависима от контекста. Как правило, каждый человек в течение жизни относится к разным группам и в разных ежедневных контекстах отношение человека к группам выражается по-разному. Человек вращается в определенном социальном контексте, в котором имеются понятия о групповой принадлежности. Идентичность человека испытывает на себе влияние внешних социальных процессов, которые побуждают к изменениям в сознании, и влияние внутренних реакций на эти внешние процессы. Самосознание есть ощущение человеком своей принадлежности к группе, внутреннее осознание индивидом своей идентичности.
Говоря об основных теориях идентичности, Джон Шоберлайн отметил примордиализм, инструментализм и конструктивизм, возникшие последовательно во второй половине ХХ в.
Общепринятый подход заключается в противопоставлении этих теорий. Однако, по мнению Джона Шоберлайна, эти теории, скорее, представляют собой исторические этапы развития в исследовании идентичности. Примордиализм признает первозданную, исконную идентичность, основанную на прирожденном, неизменном, сидящем глубоко в сознании человека чувстве общности со своими предками, Родиной. Родство предпочитается индивидуализму, что называется в социобиологии «непотизмом». Ключевые аспекты примордиализма — это консерватизм, глубокое эмоциональное ощущение своей принадлежности к группе, альтруизм и способность жертвовать собой, чтобы помочь выжить родственникам. Инструментализм рассматривает идентичность как инструмент, используемый людьми для достижения своих интересов, определенных благ в своей жизни. Главный упор в инструментализме делается на то, что индивид более или менее сознательно строит свою идентичность. Ключевые моменты — сознательное авторство своей идентичности, гибкость в социальной системе. Конструктивизм рассматривает процесс формирования идентичности более широко, т.е. не как сознательные нарочные действия человека, преследующего определенные цели, а как происходящее несознательно конструирование своей идентичности под влиянием изменений в социальной среде, ситуации и символического различения (например, мифа об общей истории). Причем в конструктивизме главный упор делается на субъективную сторону в формировании идентичности: на коллективное сознание, мифологию, воображение, а не на связь с территорией и историческими процессами в качестве объективной данности.
Доктор Джон Шоберлайн привел много эмпирических данных об особенностях формирования идентичности узбеков, таджиков и отражении ее в их самосознании. Так, у узбеков существовали различные понятия о своей идентичности. «Узбеки», по мнению Джона Шоберлайна, искусственное понятие, исключившее общепринятые до его введения понятия «тюрки», «сарты», «ходжи». «Таджики» же — значит, «оседлые», «галча» — «горные таджики».
Говоря об антропологии этнического разнообразия и конфликта, Джон Шоберлайн высказал свое мнение о том, что культурное разнообразие — это норма, а понятие об идеале культурной однородности возникло вместе с национализмом. Именно после распространения национализма стало принято думать, что до нашего времени однородность была нормой.
Мирные отношения между культурными группами тоже являются нормой. Хотя найти случаи конфликта между группами нетрудно, мирных случаев еще больше, отмечал доктор Джон Шобер-лайн. Чтобы был конфликт, культурного разнообразия недостаточно, требуется еще столкновение интересов или политические манипуляции. В этом отношении теория Хантингтона о неизбежности столкновения цивилизаций не имеет достаточной основы. Это теория, по мнению доктора Джона Шоберлайна, имеет много общего с предрассудками относительно того, что культурная однородность — это хорошо, а разнообразие — это плохо. Действительно, не случайно позицию Хантингтона называют культурным национализмом. Кроме того, слушатели семинара задали вопрос доктору Джону Шоберлайну о том, почему между узбеками и таджиками имели место конфликты, хотя у обоих народов общая религия — ислам? Шоберлайн ответил, что эта ситуация является доказательством слабости теории Хантингтона.
В целом, позицию Джона Шоберлайна по проблеме антропологии идентичности и культурного разнообразия в Центральноазиатском контексте отличает стремление к объективности подхода, признание уникальности и равноправия культур, отсутствие европоцентризма и американоцентиризма. Очевидно, его позицию можно определить как культурный релятивизм.