На протяжении всей истории существования истории переводоведения практика перевода, стремясь как можно лучше справиться с возложенными на неё задачами, следовала нормам языка и нормам культуры, существовавшим в обществе, хотя они и менялись в зависимости от времени и места. По мнению А.Д. Швейцера, важнейшим элементом системы культуры являются социокультурные нормы перевода, «представляющие собой совокупность наиболее общих правил, определяющих выбор стратегии перевода и отражающих те требования, которые общество на том или ином этапе своего развития предъявляет к переводу» [15].
Типология переводов текстов каждого конкретного функционального стиля строится на фундаменте специфики данного стиля как набора языковых средств. Среди научных, газетных, научнопопулярных и художественных переводов, именно последний – самый динамичный фактор культурного развития.
Художественное литературное произведение является семантическим, структурно-коммуникативным завершенным единством и обладает, как и любой другой текст, связностью, целостностью и коммуникативной завершенностью, имеет ряд особенностей, отличающих его от других, не художественных текстов. При переводе художественного текста в речевой деятельности, как утверждает Р.К. МиньярБелоручев, невозможно опираться в большей мере на репродукцию, поскольку художественный перевод, по его словам, является речевым творчеством [9, с. 176].
Необходимо заметить, что специфическую черту художественной литературы составляет индивидуальное своеобразие творчества писателя, которое находит свое языковое выражение в системе использования языковых категорий, образующих в своей взаимосвязи единое целое с содержанием и являющихся носителями национального своеобразия и исторической окраски.
Так, по мнению И.С. Алексеевой, при переводе художественного текста для выявления этой индивидуальной специфики необходим полный стилистический анализ подлинника, включающий не только определение значимых черт стиля, но и характеристику их частотности [1, с. 257-258].
Основная трудность при переводе художественного текста связана с адекватной передачей стилистических и экспрессивных характеристик оригинала. Наиболее приемлемой трактовкой адекватности перевода применительно к художественному тексту представляется идея эффекта, выдвинутая Ю. Найдой. В основе этой идеи («теория динамической эквивалентности») лежит мысль о том, что основная задача переводчика состоит в том, чтобы вызвать у читателя перевода то же впечатление, которое возникает у него (переводчика) от оригинала. При этом отход от эквивалентности в буквальном смысле оправдан, и переводчик может использовать различные приемы трансформаций с целью вызвать у читателя соответствующее впечатление.
Как известно, адекватным переводом может быть лишь тот перевод, который точно передает не только смысл, но и экспрессивно-стилистические особенности подлинника; перевод должен выполнять ряд функций: содержательно информационную, эстетическую и т.д. [12, c. 24].
В данной работе за основу принимается положение о существовании двух основных единиц стилистической системы языка: функционального и экспрессивного стиля. Термин «функциональный стиль» понимается как «совокупность языковых средств, используемых в определенной среде общения и с определенной целью. Вместе с тем – это и определенные закономерности отбора и группировки языковых средств, потенциально закрепленных за какой-либо сферой человеческой деятельности» [2, c. 11]. Экспрессивный стиль выделяется на основе определенных эмоционально-ситуативных критериев и определяется как «традиционная совокупность языковых средств для экспрессивного уровня общения – нейтральный стиль, сниженный стиль» [10, с. 96].
В английском языке обычно выделяются три основных лексических пласта английского вокабуляра: нейтральная лексика или общепризнанная литературная лексика (характерная для нейтрального стиля), специальная литературно-книжная лексика с поэтизмами, архаизмами, терминами, варваризмами, авторскими неологизмами (высокий стиль) и, наконец, нелитературная лексика с профессионализмами, просторечием, диалектизмами, жаргонизмами и т.д. (сниженный стиль). Последний, а именно просторечие, представляет значительные трудности при переводе.
Просторечие является составной частью любого национального языка и широко распространено в устной речи, откуда часто проникает в литературный язык. Определение просторечия дается и в русской, и в английской лингвистических теориях:
«Просторечие – одна из форм национального русского языка, которая не имеет собственных признаков системной организации и характеризуется набором языковых форм, нарушающих нормы литературного языка. Такое нарушение норм носители просторечия (горожане с невысоким уровнем образованности) не осознают, они не улавливают, не понимают различия между нелитературными и литературными формами» [3]. В западноевропейской лингвистике термином «Просторечие» обозначают конгломерат отклонений от «стандартного» языка: сленгизмы, модные фразы, прозвища и т.п. Стилистическая окрашенность просторечия делает его средством экспрессии в художественных произведениях и в общеупотребительном литературном языке.
В отличие от русского просторечия, употребление которого по большей части зависит от уровня образованности и территориального расположения лиц, использующих сниженную лексику, под английским лексическим просторечием понимается сложная лексико-семантическая категория – определенный фрагментнационального состава языка, т.е. известным образом упорядоченное и обладающее общей структурой иерархическое целое, представляющее собой совокупность социально детерминированных лексических систем (жаргоны, арго) и стилистически сниженных лексических пластов («низкие» коллоквиализмы, сленгизмы, вульгаризмы), которые характеризуются существенными различиями и расхождениями в основных функциях и в социолексикологическом, прагматическом, функциональносемантическом и стилистическом аспектах.
Просторечие широко используется в литературном языке в экспрессивно или шутливо окрашенных контекстах, при живом воспроизведении разных жизненных событий и ситуаций. Просторечие свободно и сознательно вводится писателями в художественную литературу и таким образом приобретает свойства эстетически значимой категории, что характерно для русских и английских писателей.
Для изучения специфических особенностей просторечия и стилистически сниженной лексики и ее переводов нами были выбраны короткие рассказы О. Генри, М. Твена, С. Ликока.
Было выявлено, что для названных авторов характерны следующие стилистические приемы: изгнание стилистических шаблонов, борьба с гладким «средним» стилем, ирония над «высоким» стилем. Отсюда широкое пользование жаргона в воровских новеллах О. Генри (slang), подчеркнутое игнорирование «литературности» у М. Твена, комические по своей необычности и неожиданности неизменно снижающие сравнения и т.д.
Надо отметить, что основной стилистический прием М.Твена (сказывающийся и в диалогах, и в самой сюжетной конструкции) – столкновение очень далеких, друг с другом как будто не связанных и в этом смысле неожиданных слов, понятий, предметов, чувств, ситуаций.
Наиболее характерны для произведений О. Генри, М. Твена и С. Ликока использование в своих рассказах сниженной лексики (М. Твен: Cubs (The Judge's «Spirited Woman») – юнец; huzzy (A Medieval Romance) – дерзкая девчонка (женщина легкого поведения) (табу, сл.); fantods (Journalism In Tennessee) – тоска; О. Генри: Truck («The Pimienta Pancakes») – жратва; ‘coon’ («On Behalf of the Management») – негр; hot air («The Lady Higher up») – болтовня, треп; a dead ringer («The Enchanted Profile») – похожий, как две капли воды; вылитый; С. Ликок: dumb-belled – выставлять себя дураком, болваном; hog's foodсвиное пойло)
К стилистически маркированным (сниженным) образованиям в литературном языке относят тот фрагмент лексики, который в традиционной англоамериканской терминологии определяется как сленгизмы общего сленга и «низкие» коллоквиализмы два фиксируемых в словарях лексических пласта с размытой границей между ними.
Сленг – это практически открытая подсистема ненормативных лексико фразеологических единиц разговорно просторечного языка, его стилистическая разновидность, или особый регистр, предназначенный для выражения усиленной экспрессии и особой оценочной окраски (обычно негативной) [13, с. 14]. Сленгизмы являются знаками специфического речевого самовыражения, экспрессивной самореализации и социальной принадлежности. Сленговые выражения отличаются от нейтральной лексики литературного стандарта этикостилистической сниженностью разного качества: от шутливо-иронической, непринужденной экспрессии обиходного общения до уничижительной экспрессии и резко отрицательной эмоциональной оценки при сугубо фамильярном общении. Например, в рассказах О. Генри:«And we had in a way flew the flume with that fizzy wine I speak of; so I never let on». («Christmas by Injunction», О. Генри). – И мы с ним успели порядком нагрузиться этой самой шипучкой. Нет, я ничего ему не сказал (пер. Т. Озерской). В данном примере переводчик использовал просторечие для адекватного перевода сленгового выражения flew the flume и сохранения необходимой экспрессивности.
Приведем следующий пример, в котором переводчик очень удачно подобрал эквивалентный сленгизм для передачи необходимого смысла: Pike Garvey was little known in the settlements, but all who had dealt with him pronounced him «crazy as a loon». («A Blackjack Bargainer», О. Генри).
Пайка Гарви мало знали в поселках, но все, кто хоть когда-либо имел с ним дело, единогласно заявляли, что он «спятил» (пер. М. Лорие). Заметим, что в данном случае сленговое выражение заключено в кавычки. Кавычки, как известно, рассматриваются в качестве средства выражения коннотации номинативных единиц, синтаксических единиц, а также как знак в системе средств выражения коннотации текста. Кавычки как обязательный знак ставятся и в том случае, когда в текст вводятся просторечное слово, жаргонизм или даже арго, т.е. лексика, находящаяся за пределами литературного языка. Это стилистическое несоответствие можно обозначить как слововведение сниженного типа. Кавычки выступают и в роли средства выражения коннотации на уровне текста, но опосредованно, через оформляемые ими слова в составе предложений, т.е. имеет место ситуация, когда единицы предшествующих уровней, употребляясь в единицах высшего уровня, привносят в их семантическую структуру присущие им свойства и признаки. В отдельных контекстах без использования кавычек при словах невозможна адекватная передача нужного смысла. Заключение в кавычки может служить графическим оформлением окказионализмов, что мы можем видеть на примере перевода сленгового выражения «dumb-belled» в рассказе С. Ликока «How to Live to be 20», которое на русский язык переводиться как «выставлять себя дураком, болваном»; переводчик Д. Лившиц использовал прямое значение данного слова «заниматься гантельной гимнастикой», но использовал окказиона-
лизм в целях адекватного перевода: He was, of course, a pioneer, but the fact that he dumbbelled himself to death at an early age does not prevent a whole generation of young men from following in his path («How to Live to be 200», С. Ликок). – Правда, он был пионером в этом деле, но тот факт, что он «загантелил» себя до смерти в столь раннем возрасте, отнюдь не предостерегает – увы! все наше молодое поколение от повторения его пути (пер. Д. Лившиц).
Обратимся теперь к следующему примеру из рассказа М. Твена, в котором мы видим перевод сленгового выражения на русский язык при помощи фразеологической единицы: The inveterate liars of the Semi-Weekly Earthquake are evidently endeavoring to palm off upon a noble and chivalrous people another of their vile and brutal falsehoods with regard to that most glorious conception of the nineteenth century, the Ballyhack railroad («Journalism In Tennessee», М. Твен). – Закоренелые лгуны из «Еженедельного Землетрясения» опять, повидимому, стараются втереть очки нашему рыцарски-благородному народу, распуская подлую и грубую ложь относительно величайшего предприятия девятнадцатого века Баллигэкской железной дороги (пер. Н. Дарузес). Выражение palm off на русский язык переводится как всучить, отфутболивать, но для придания большей экспрессивности и эмоциональной оценочности переводчик использовал эквивалентное фразеологическое выражение.
Необходимо заметить, что экспрессивное воздействие сниженных, грубых или табуированных просторечных единиц почти всегда сопровождается форсированием эмоций, речевой аффектацией, т.е. эмоциональным самовыражением говорящего. В данном случае очень интересен пример из рассказа М. Твена «A Medieval Romance»: «What, huzzy! Is this my reward for the august fortune my brain has wrought for thee?» («A Medieval Romance», М. Твен) Что, дерзкая девчонка? И это награда мне за ту высокую судьбу, которую я уготовил тебе (пер. Н. Емельяникова). Сленговое выражение huzzy имеет одно-единственное значение в словаре как женщина легкого поведения и помечено как табуированное выражение, но автор в данном случае использовал более нейтральное выражение дерзкая девчонка.
При передаче экспрессивной функции, отражающей отношение отправителя к тексту, задача переводчика состоит в том, чтобы сохранить экспрессивный эффект оригинала. При этом следует учитывать, что внешне однотипные стилистические средства подлинника и языка перевода могут не совпадать по степени экспрессивности. Переводчик должен иметь это в виду и в случае необходимости заменять их другими.
Следует подчеркнуть, что нестандартные элементы литературного языка имеют определенный коммуникативный статус и языковую ценность, прежде всего как общепринятые экспрессивные средства стилистически сниженной речи, отражающие в какой-то мере функциональностилистическое варьирование словарного состава национального языка. При этом они имеют все признаки разговорности, отражая психологию среднего носителя языка и ситуации повседневной жизни, имеют спонтанный характер выражения, характеризуются эмоциональностью, образностью, фамильярностью. Например, I singlefoots up beside him («The Pimienta Pancakes», О. Генри) – я поравнялся с ним (пер. М. Урнова); в сленге имеется несколько сложных образований со вторым элементом foot, означающих движение какого-либо характера; например, to pussyfoot тихо, незаметно подкрасться, to hotfoot – поспешить и т.д. В данном случае в оригинале используется сленговое выражение, которое теряет свое значение при переводе и становиться нейтральным.
Небезынтересен пример из рассказа О. Генри «The Enchanted Profile», в котором мы видим, что переводчик снова обращается к нейтральной лексике при переводе сленгового выражения: «Isn't Ida a dead ringer for the lady's head on the silver dollar?» («The Enchanted Profile», О. Генри) Ведь Ида вылитая женская головка на серебряном долларе! (пер. Н. Дарузес).
В середине ХХ в. переводчики, как правило, прибегали к использованию нейтральной лексики при переводе сленга. Например: Fantods («Journalism In Tennessee», М. Твен, пер. Н. Дарузес) – Тоска; Grubstakes («Christmas by Injunction», О. Генри, пер. Т. Озерской) – ссуда. Выбор нейтральной лексики обусловлен экстралингвистическим фактором; переводчики, несмотря на наличие нестандартной просторечной лексики в языке оригинала, стремились перевести ее лексемами, принадлежащими к нейтральному пласту. Лишь в некоторых случаях переводчики прибегали к использованию эквивалентных просторечных форм.
Рассмотрим следующий пример из рассказа М. Твена: «Confound these Indians!» I said. («Niagara», М. Твен) – «Пропади они пропадом, эти индейцы, – сказал я себе» (пер. Э. Кабалевская). В данном примере мы снова видим перевод сленгизма при помощи сниженной лексики, которая используется в словаре с пометой вульгаризм.
Далее обратимся к примеру, который представляет для нас несомненный интерес, так как мы видим два случая перевода английских лексем с использованием просторечий I'll venture to say I've eaten more hog's food («Self-made Men», С. Ликок). – Да уж кому-кому, а мне частенько приходилось уписывать свиное пойло (пер. Д. Лившиц). В данном примере слово to eat, которое относится к нейтральной лексике, было переведено на русский язык сленгизмом, и относительно нейтральное английское выражение hog's food, которое образовано от сленгизма hogwash, также было переведено на русский язык при помощи сленга.
Анализ языкового материала позволил выявить, что сниженная лексика наиболее часто используется в рассказах О. Генри и М. Твена, чем у С. Ликока, причем, в рассказах М. Твена мы можем встретить слова, которые помечены в словаре как вульгаризмы и табуированные слова, относящиеся к самому сниженному пласту лексики. В рассказах С. Ликока, как правило, используется более нейтральная лексика, вследствие чего они менее экспрессивны и эмоционально окрашены.
Сравнение английского варианта с русским переводом на примере рассказов О. Генри, М. Твена и С. Ликока показало, что, как правило, переводчики стараются использовать нейтральную лексику для перевода сленгизмов. Но в функциональной системе перевода также имеется экспрессивное просторечие, и переводчики удачно использовали элементы просторечной лексики для наиболее адекватной передачи смысла высказывания.
ЛИТЕРАТУРА
- Алексеева И.С. Профессиональный тренинг переводчика. СПб., 2004.
- Беляева Т.М., Хомяков В.А. Нестандартная лексика английского языка / Л.: Издво Ленингр. ун-та, 1985. 135 с.
- Введенская Л.А., Павлова Л.Г., Кошаева Е.Ю. Русский язык и культура речи / Ростов н/Д.: Высший балл, 2002.
- Генри О. Избранные произведения: в 2 т. М.: Гослитиздат, 1954. Т. 1. 478 с.
- Генри О. Избранные произведения: в 2 т. М., 1954. Т. 2. 582 с.
- Гиндлина И.М. Экспрессивные словообразовательные средства в художественной речи и способы их передачи при переводе. М., 1999. 16 с.
- Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. М.: ЭТС, 2002.
- Ликок С. Юмористические рассказы. М.: Художественная литература, 1967. 455 с.
- Миньяр-Белоручев Р.К. Теория и методы перевода. М.: Московский лицей, 1996.
- Рыжкина О.А. К вопросу об анализе и переводе экспрессивной лексики (на материале английского и русского языков) // Экспрессивность лексики и фразеологии: сб. науч. тр. Новосибирск, 1983. С. 94-108.
- Твен М. Собрание сочинений: в 12 т. - М.: Гослитиздат, 1961. Т. 10. 734 с.
- Топер П.М. Перевод в системе сравнительного литературоведения. М., 2000.
- Химик В.В. Поэтика низкого, или просторечие как культурный феномен. СПб., 2000.
- Хомяков В.А. Структурно семантические и социально-стилистические особенности английского экспрессивного просторечия. Вологда, 1974. 103 c.
- Швейцер А.Д. Перевод как акт межкультурной коммуникации // Актуальные проблемы межкультурной коммуникации. Вып. 444. М., 1999. С. 180-187.
- Henry O. Selected Stories / O. Henry. M.: Progress Publishers, 1977. 376 p.