Религиозная вера и психология в житейском понимании призваны быть ориентирами для человека, обеспечить ему безопасность, в какой-то степени гарантировать целостность, гармоничность. Нередко они воспринимаются как две альтернативы: выбирая одну, человек отвергает другую. Либо человек видит возможность сочетания, конфигурации этих двух линий жизненного самоосуществления. Существуют ли какие-либо порядки такого сочетания, или за человеком остается свобода.
Исследование направлено на понимание того, как связаны между собой психология и религиозная вера в их роли для человека, можем ли мы говорить об иерархии, или они рядоположенны. Как они сосуществуют в человеке и как существуют друг без друга. Эти вопросы сегодня довольно популярны в психологическом сообществе. Они интересуют не только психологов, имеющих религиозное мировоззрение (Ф.Е. Василюк, Л.Ф. Шеховцова, К.В. Яцкевич), но и достаточно материалистически настроенных и при этом понимающих, что религиозная вера – это часть существующей реальности.
Путь, которым шло исследование вопроса о связи между психологией и религиозной верой, представляет собой диалог, рассуждение двух специалистов в области психологии, один из которых имеет также выраженную приверженность православной вере и интерес к православной методологии.
В качестве метода был выбран дискурс, что позволяет не только констатировать существующее, но и порождать новое. М.Н. Эпштейн говорит о возможностях и важности влияния гуманитарных наук на реальность, которую они исследуют [6]. С.Н. Плотникова указывает, что, в целом, гуманитарные технологии, в частности дискурс, понимаются как изобретательство в сфере гуманитарных наук, признается их проективно-трансформативная деятельность по преобразованию культуры, конструированию реальности [4, 73].
Под «психологией», в рамках этого дискурса, мы понимаем психологические знания человека, применение этих знаний в жизни в отношении себя и других людей, прохождение через психологические практики и развитие личностных качеств инструментами психологии. В понимании религиозной веры мы ориентируемся на определение сформулированное профессором Московской Духовной Академии А.И. Осиповым: «Религия имеет две стороны: внешнюю... и внутреннюю... С внешней стороны религия представляет собой прежде всего мировоззрение, включающее в себя ряд положений (истин)… Религиозное мировоззрение всегда имеет общественный характер и выражает себя в более или менее развитой организации (церкви) с определенной структурой, моралью, правилами жизни своих последователей, культом и т.д. С внутренней стороны религия это непосредственное переживание Бога» [3].
Психология стала доступна людям более ста лет назад (первые оформленные знания, первые психотерапевтические практики), в современных реалиях психология пришла в каждый дом (статьи, книги, психологический кабинеты, семинары, тренинги, вебинары). Но стал ли мир лучше?.. Профессиональная психология констатирует множество случаев положительной динамики у клиентов, но порою она касается конкретной ситуации, личность же в целом остается уязвимой перед негативными факторами. Психология предлагает на этот случай программы и технологии личностного роста, повышения устойчивости, развития личностного потенциала [2]. Эффективность многих из них не вызывает сомнения, но могут ли они обеспечить обществу необходимый и возможный процент психологически здоровых людей.? Другими словами: достаточно ли людям психологической грамотности и устойчивости. Опять же опираясь на факты («мир сегодня»), стоит быть более сдержанным в утверждении широты возможностей психологии.
Сегодня можно наблюдать очень широкий спектр отношения к психологическому знанию и психологической практике. На фоне роста популярности психологии, наряду с остро негативным отношением («Не верю»), появились признаки некой мифологизации профессии («Ну вы же психолог – вы все знаете»). Примеры такого крайнего нереалистичного отношения свидетельствуют о размытости границ профессии в массовом сознании.
Крайне негативное и восторженно положительное отношение к психологии как бы символически очерчивают границы личности от рефлекторного до душевно психологического существования. Однако упоминание о духе человека насквозь пронизывает культуру нашей цивилизации. Понятие духа употребляется не только в контексте религиозной веры, но и в обиходе как проявление или степень выраженности высших, жизнеопределяющих человеческих качеств. «Он силен духом» или «Он духом слаб» характеристики, понятные любому человеку на любом языке.
Потенциал к духовной наполненности есть у каждого, следовательно, можем ли мы говорить о личностном росте, если человек даже не заступает на высший рубеж своих потенциальных возможностей?
Основная мысль материалистически ориентированных гуманитариев: человек совершенен, ему только нужно помочь прийти к этому совершенству через терапию. Однако совершенство, в логическом своем завершении – это безграничность. Но любая терапия при постулировании совершенства человека упирается в парадокс смерти. Этот парадокс приводит к использованию в теоретических основаниях психологических методов такого понятия, как принятие неизбежного. Тем самым, признается человеческая ограниченность, и, соответственно, опровергается базовое утверждение о совершенстве человека. Далее появляется необходимость «сводить концы с концами» отсюда такое множество теорий и практик. В основном, на своих уровнях (телесный, узкопсихологический) эти методы «работают». Психология сегодня продолжает утверждать идею совершенства человека, иначе будет утеряна «организующая вершина».
Профессиональный опыт показывает, что многие психологические практики проявляют свою максимальную эффективность лишь тогда, когда обращаются к посылам, помогающим прикоснуться к несовершенству человека.
Различия психологии и религиозной веры можно показать через авиационную метафору. Психология «ремонтирует» и совершенствует взлетную полосу, а религиозная вера – это то, благодаря чему самолет может подняться в небо. Если с самолетом что-то не то, он не взлетит даже с идеальной полосы, и опять же сколько случаев, когда опытный экипаж взлетал при неблагоприятных условиях на земле. То есть вера позволяет выйти за пределы предложенных обстоятельств.
Психология и вера – это разные уровни осмысления бытия, соответственно, разные уровни задач. Если у человека есть вера, то ожидается, что его задачи в психологической плоскости будут подчинены задачам духовным. Да, тогда речь о вере как об организующем начале и, наверное, как о дополнительном источнике сил. То, что в психологии называется ресурсом, опорой.
Человек может и не планировать взлет, ему достаточно хороших земных дорог и полного бензобака. И тогда психологические практики могут быть довольно эффективными. В ситуациях психологических травм и эмоциональных изломов личности необходимы техники психотерапии и коррекции. Опыт показывает, что люди с атеистическим мировоззрением также способны пройти через глубокие кризисы, связанные с утратами, угрозой жизни, зависимостями. Все-таки психология сама по себе имеет хороший потенциал восстановления целостности.
Но если самолет вполне может функционировать как средство передвижения на земле – логичен вопрос: «Зачем тогда он самолет?!»
Работая с человеком в острой кризисной ситуации, специалист понимает, что дорога должна быть направлена через проживание к высвобождению и освоению новых жизненных ресурсов. К сожалению, в гуманитарных психологических подходах подразумевается, как само собой, что эти ресурсы и силы у человека есть.. Однако на практике приходится наблюдать картину невосполнимости жизненных сил у людей прошедших сверх-острые обстоятельства. В таких случаях говорят: «Его дух сломлен».
Религиозная концепция и практическая работа с верующими людьми демонстрирует примеры восполнения жизненных сил из духовной области, там, где человек неверующий будет «сломлен».
У психологии есть богатый арсенал инструментов, механизмов, дающих возможность прикоснуться к духовному содержанию человека. В частности, в гештальт-подход, который, по своей сути, является ключом к «открытым глазам» именно благодаря акценту на процессе осознавания, как основополагающем принципе.
В наставлениях к духовной жизни святые отцы православной церкви призывают к постоянному «вниманию» за состоянием своей души. В частности, св. Игнатий (Брянчанинов) в 1 томе своих «Творений» говорит: «Душа всех упражнений о Господе – «внимание». Без «внимания» все эти упражнения бесплодны, мертвы. Желающий спастись должен так устроить себя, чтоб он мог сохранять «внимание к себе» не только в уединении, но и при самой рассеянности, в которую иногда против воли он вовлекается обстоятельствами» [5]. Это утверждение позволяет проводить параллели между этими процессами в психологической и духовной практике.
Принятие и смирение – это одно из основ православия. Принятие в материальном мире, без духовных координат (без Бога) может вести как к видимому облегчению, так и к обострению психологического состояния. Категория принятия хорошо разработана в экзистенциализме, но там как раз и видна полная безнадежность. Авторы определяют бессмысленность и автономность (одиночество) существования как неизбежные данности жизни, которые человек должен принять. Это выглядит спорно. Принять смерть – значит столкнуться с инстинктом выживания в момент прямой угрозы жизни и тогда большинство очень хотят жить. Потому, что смерть в материальной реальности не «достойна» человека, как с точки зрения гуманитариев, так и с точки зрения православного мировоззрения. Но в православии у нее есть также и высший, по сравнению с гуманитарным, смысл.
Глубина смирения не сопоставима с психологическим принятием. В смирении вся сила и все содержание веры. Смирение это принятие воли Бога, как воли того, кто совершенен (совершенен безусловно в отличие от гуманитарной идее о человеке) и воли того, кто тебя любит. В смирении проявляется содержание отношений человека с Богом. Человек доверяет, Господь любит и направляет. В «Душе полезных поучения» преподобный авва Дорофей говорит: «Смирение сильно привлечь в душу благодать Божию, благодать же Божия, пришедши покрывает душу от страстей» [1]. Даже тень истинного смирения, выражающаяся в психологическом принятии, всегда целебна.
Про смыслы и осмысление тоже много прописано в психологии. Смыслы создают личные координаты, помогают вставить события в «карту жизни» по этим координатам, кроме того помогают в целеполагании и усиливают мотивацию. Даже в описании этих функций видно положительное влияние осмысления на психологическое состояние, это прямой путь к снижению тревоги, если бы не одно «но». Осмысление приводит к тому же порогу – к факту смерти и несовершенности мира, что опять требует принятия и смирения.
Осмысление, с точки зрения православия во-первых, это проявление качества человека созданного по образу Бога, то есть качества его разумности. Во-вторых, осмысление – это способность видеть разумную волю Бога в жизни человека и стремление ее понять. В православии есть утверждение, что в мире нет ничего случайного, вообще ничего. Этим осмысление целебно.
Религиозная вера является дополнительным положительным фактором при психотерапии и при личностном росте. Психотерапевтический потенциал при работе с глубокими травмами у верующего человека выше даже при учете рамок и ограничений в методах. Однако, если вера конкретного человека – больше про догмы и некоторый самозащитный образ «яверующий», динамика ничем не отличается. По динамике психотерапии верующего человека можно предполагать, насколько религиозная вера стала его сущностью. Конечно, важно принимать во внимание степень травмы, возможные колебания веры под действием сильных трудновыносимых переживаний.
Интересен вопрос о рамках в работе с православными клиентами или клиентами другого вероисповедания. Даже если сам психолог не имеет ограничений, связанных с его религиозным мировоззрением, их может запросить клиент, обозначив, что он верующий: обозначив неприкосновенность базовых ценностей, недопустимость какихлибо методов. Клиенту важно в таких случаях чувствовать принятие его ценностей психологом, уважение к ним. В полинациональном обществе зачастую происходят ситуации работы клиента и психолога, разделяющих разные веры: например, мусульманскую и христианскую. Есть примеры, когда клиенты-мусульмане дарили иконки, когда психолог-христианин предложил иконку св. Петра и Февронии клиентке другой религии, переживающей семейную драму, она взяла ее с благодарностью.
Уважение и принятие религиозных ценностей клиента – это не просто соблюдение пунктов этического профессионального кодекса, но и важный момент отношений «клиент-психолог», которые очень важны в психотерапии.
Со своей стороны психолог, имеющий веру в Бога, заботится не только о клиенте, но и о себе. Для верующего психолога важно определить круг направлений в решении проблем, методов инструментов, которые принесут пользу душе и не нанесут вред духу человека. То есть там, где его психологические действия не будут служить соблазном. Для психолога с православным мировоззрением Бог и бессмертие души есть реальность. Кроме опасности принести соблазн для другого, есть еще и тема души самого психолога.
Можно выстроить в ряд понятия: психологическая грамотность – психологическая культура, отражающие степень освоенности психологических знаний и сформированности соответствующих навыков, содержания отношения к себе и к людям. Без контекста этических человеческих норм психология может обеспечить человеку психологическую грамотность, причем применение этих знаний и навыков может быть самым разнообразным, в том числе и деструктивным. В контекстах гуманистически ориентированной системы ценностей психология способствует формированию психологической культуры.
Религиозные ценности задают иные контексты: значительно более широкие и высокие. И тогда, во-первых, психология определенным образом «фильтруется». Вовторых, становится очевидным – самой по себе психологии недостаточно, чтобы поднять человека до того уровня духовности, который предполагается в религиозном мировоззрении. Человек может достичь высокого уровня зрелости, быть нравственным, гуманным, но без внутренних отношений с Богом он не становится духовным. Опять же это его выбор. Важно адекватное восприятие возможностей психологии, которые на самом деле автономно довольно широки, но психология не является альтернативой религиозной вере.
Несмотря на очевидное терапевтическое действие для души, психология не путь к Богу, это просто земное средство помощи. Научные разработки поднялись уже на самую вершину, но и они не способны перескочить этот потолок. Все зависит от человека. То есть путь к Богу один – вера, а психология с ее методами (причем, не всеми) может облегчить этот путь, но только при внутреннем стремлении человека именно к Богу и к вере. При отсутствии такового, она почти ничем не отличается от методов лечения тела, разница лишь в том, что поле ее деятельности – душа, но та ее часть, которая ближе к земле.
Итак, психология и религиозная вера могут быть достаточно автономными друг от друга. Человек выбирает тот или иной путь в зависимости от своих ценностей и осмысления своей жизни. При манипуляторской направленности личности психологические компетенции, даже развитые в выраженной степени, позволяют констатировать хороший уровень психологической грамотности. При гуманистической направленности человека его психологические знания и личностный рост позволят достичь высокого уровня психологической культуры, но, однако, не духовности. Про духовный рост мы говорим в контексте веры в Бога как внутренних отношений с ним (внешних отношений, выраженных в атрибутике не достаточно). Это является высшим по отношению к личностному росту проявлением человека. Для духовного роста верующий человек может использовать психологические инструменты, которые не противоречат его религии. При терапии травмы, кризисном консультировании клиенты, имеющие сформировавшееся религиозное мировоззрение, быстрее проходят критические точки, восстанавливают свою целостность.
ЛИТЕРАТУРА
- Душеполезные поучения / Преподобный авва Дорофей. М.: Лепта Книга, 2008.
- Леонтьев Д.А. Личностный потенциал: структура и диагностика. М.: Смысл, 2011.
- Осипов А.И. Путь разума в поисках истины: лекции по православной апологетике. – СПб.: САТИСЪ, 2007.
- Плотникова С.Н. Дискурсивные технологии и их роль в конструировании социального мира // Вестник Московского государственного лингвистического университета. № 3 (714). 2015. – С. 7283.
- Свт. Игнатий (Брянчанинов) Полное собрание творений. В 8-ми томах. – М.: Паломник, 2011.
- Эпштейн М.Н. Конструктивный потенциал гуманитарных наук. Могут ли они изменять то, что изучают? [Электронное издание]. – Режим доступа: http: www. rpri. ru/ index.php (дата обращения: 12.05.2014)