В бесконечном пространстве вселенной город – это место обитания человека, предел, в рамках которого развертывается его жизнь. Город, отгораживает человека от окружающей среды. Окружающая среда на Востоке – степь, пустыня, песок. Среди бескрайних песков, в долинах рек – оазисы и города. Города в пустыне.
Время и пространство, расстояния и ландшафт влияли на облик городов под открытым небом и жарким солнцем пустынь. «Там, в диких песках, множество безлюдных городов, опустевших давно, при арабах. ни дождь проливной, ни воющий ветер не сумели размыть, расколоть, распылить плотную глину крутых исполинских стен. Спокойно и прочно, как врытые камни, стоят веками, вразброс по соленой земле, где чутко спящий дворец, где башня немая, где храм. Там тьма засыпанных колодцев – их надо найти. Там травы солнечных пастбищ» [1]. Города-пунктиры, прочертившие глинистые и песчаные равнины Центральной Азии, по пути следования Великого шелкового пути. Они не были похожи на европейские города, другой ландшафт. Каменные европейские города и города из сырцового кирпича и глины на Востоке. В центре западноевропейского города – собор и площадь. Собор – это центр жизни города. Все улицы вели к собору. Готический собор, вспомним Нотр-Дам де Пари, Реймский или Шартрский соборы – метафорическое воплощение христианской теологической концепции мира, выработанной схоластической теологией XII-ХIII столетий.
Восточный город – цитадель. Первоначально (II в до н.э.) – город-мавзолей. Яркий тому пример Парфавниса, или Старая ниса, как ее называли греки – город-замок, где никто не жил, но в котором поддерживался культ царей-Аршакидов, огромный некрополь, «где представители царской династии хоронили своих знатных покойников, а рядом хранили сокровища» [2, 40]. Город поражал отсутствием в нем каких-либо жилищ. Позднее культовые сооружения были перестроены и превратились в неприступную крепость, резиденцию правителей, центр торговли и ремесел.
Возводились города-крепости на больших естественных холмах, по периметру размещались башни с узкими и глубокими бойницами. Многочисленные улицы были плотно застроены. Вдоль улиц сплошной стеной шли магазины, лавки, мастерские, гостиницы, места развлечений, видимо, поэтому восточный город воспринимается как «тесный» с кривыми улочками. Однако в результате археологических раскопок было установлено, что улицы в древних восточных городах не были кривыми, они пересекались под прямым углом, но плотность застройки, действительно, была высокой, видимо, поэтому возник стереотип о тесноте восточного города. Дома были двухэтажными с плоскими крышами. На первом этаже располагались мастерские, торговые помещения, на втором – жилые комнаты. Здесь же, вдоль домов, на улицах города шла бойкая торговля, не прекращавшаяся даже ночью [3, 340]. Фактически, восточный город представлял один большой шумный суетливый базар. Шум, гул, стоящий на улицах – важная характеристика восточного города. «Уплатив у ворот медную монету, Омар с караваном попал на базар. Именно здесь он найдет судью Абу-Тахира. Самарканд побольше нишапура, многолюднее. Оголтелый гвалт городской, оглушив, придавил Омара к земле» [4].
Базар – неотъемлемая часть восточного города. Слово «базар означает «рынок, ярмарка» и восходит «к тюрк. диал. bazar, тур., алт., уйг. рazar «ярмарка, рынок» из перс. вazar» [5, 106]. А.Ю. Якубовский в свое время отмечал, что под словом «базар» подразумевается не только рынок, но и центр ремесленного производства, место, где были сосредоточены мастерские и лавки. О значении, которое базар играл в жизни восточного человека, свидетельствует фрагмент из повести Я.Х. Ильясова «Заклинатель змей»: «И на регистане – площади, засыпанной щебнем и примыкающей к дворцу, – обнаружили то, чего хуже не может быть на Востоке. Хуже оспы, чумы и холеры. Базар не торговал!» [4]. Базары и улицы, на которых располагались торговые ряды, были самыми оживленными местами в городе.
Зачастую базаров было столько, сколько улиц в городе, многие из них были крытыми. В Самарканде, например, по приказу Тимура одну из улиц превратили в сплошной благоустроенный базар. Испанский дипломат и путешественник XV века Руи Гонсалес Клавихо, возглавивший посольство в Самарканд ко двору Тимура (1403-1406 гг.), восторженно описывает такую улицу-базар, перекрытую сводом с окошками для освещения [6]. Помимо базаров центрами торговли были чорсу – с таджикского «крытые рынки с четырьмя выходами, помещавшиеся на перекрестке главных улиц» [7].
Обмен товарами шел между городом и сельской округой, между соседними городами, между разными странами, торговали с жившими рядом кочевыми народами. Ассортимент товаров был широк: ткани, ювелирные изделия, изделия гончаров и стеклодувов, оружейников и кузнецов, фрукты и овощи, пряности. Специфический товар средневековых городов – рабы, невольники, пленные, асиры, которых продавали на невольничьих рынках. По мнению историка Б.Г. Гафурова особенно славился продажей невольников Самарканд. Их жизнь ярко описана в романе Я.Х. Ильясова «Башня молчания [8].
В городах, а также по пути следования Великого шелкового пути, строились караван-сараи, рабаты и ханаки. Они также стали яркой приметой восточного города, а лексемы, обозначающие постоялые дворы – репрезентантами концепта «Восточный город». Обратимся к лексикографическим данным. «Сарой – таджик. 1. дворец; 2. дом; ~и тиҷоратӣ торговый дом; 3. постоялый двор; караван-сарай; 4. ист. торговый двор, торговля» [7]. Караван-сарай – постоялый двор для караванов и путешественников, место, где можно отдохнуть, принять пищу, переночевать: «нишапур. Сорок кварталов, столько же рынков, крупных и малых, и десятки караван-сараев» [8]; «Наутро, у знаменитых нишапурских караван-сараев, где когда-то жило и трудилось множество приезжих людей, где прежде стоял стук и звон, раздались веселые голоса, а теперь было пусто и тихо» [4].
Рабат (рибат) – постоялый двор, гостиница, а также пограничный форт, крепость [9, 78]. «… Стужа, белая косматая старуха, вползает в жилища, влезает в постели и колыбели. На обледенелых звонких дорогах насмерть стынут усталые путники. Те, кому посчастливилось уцелеть, бредут, скрежеща зубами, к рибату – странноприимному дому.
Низкое, узкое, длинное, как скотский загон, помещение с редким рядом кривых столбов, подпирающих черный потолок. Меж столбов – костры, у костров – народ. Поскольку рибат воздвигнут на средства благотворителей и потому бесплатен, ясно, какой народ прибило сюда. В заскорузлых руках – куски сухих ячменных лепешек. Люди грызут их с тупо-сосредоточенным видом, запивая чуть подогретой водой. Постой-то в рибате, слава аллаху, бесплатный, но горячей похлебки, жаль, без денег и здесь не получишь» [4]. У слова «рабат» имеется и второе значение – торгово-ремесленное предместье в среднеазиатских городах.
Ханака (ханега) (от перс. «хане» – дом и «га» – место) – в странах Ближнего и Среднего Востока странноприимный дом с мечетью и кельями, суфийская обитель. Изначально ханаки были скромными приютами дервишей. Они играли большую социальную роль, выполняя функции мест общественных и политических собраний. В них располагались школы (мактабы), в которых изучались религиозные науки. В ханаке обязательно находилась мечеть, мог находиться мавзолей и библиотека (китабхана). Зачастую ханака исполняла роль гостиницы или постоялого двора (караван-сарай), в ней останавливались путники (мусафиры), паломники, поэты и учёные, иногда даже и правители. Нуждающиеся могли получить в них пропитание, а инакомыслящие – укрытие от преследования властей. Выполняя и роль больниц (дар аль-аджаза), обители оказывали помощь пострадавшим. «Обычно ханака представляла собой прямоугольное сооружение с внутренним двором, либо большим купольным залом, этот зал назывался зикрахана (дарсхана) или сума’а и использовался для молитв, собраний и дервишских практик. Вокруг зикрханы располагались келии-худжры. В ханаке обязательно находилась мечеть, зачастую поблизости строился и хауз (искусственный водоем с питьевой водой), также в ханаке мог находится мавзолей, например, основателя обители, духовного лица или правителя» [10]. Лексема «ханака» часто встречается в произведениях Я.Х. Ильясова:
«Уже темнело, когда заехали в ханаку подкрепиться горячей пищей [4]; «Уйдем, а? В ханаку – дервишскую обитель. Молитвы знаем, с голоду не умрем» [4].
Большую роль в торговой жизни города играли «саррофы» – с таджикского «менялы» [7].
«Посидите тут во дворе. Пока я схожу к саррафу-меняле, у которого деньги держу» [8]. От слова «сарроф» образовалось и название «саррофхона» – «лавка менялы» [7], которая также стала атрибутом восточного города.
Восточные города были не только центрами торговли и ремесел, но и центрами науки и культуры. Самарканд, Бактры, Мерв, Бухара, ниса, Термез – на их территории столкнулись и причудливо переплелись четыре культурно-религиозных мировых течения: митраизм – ирано-парфянский культ Солнца, христианство, буддизм и ислам. Влияние этих религиозных течений отразилось в градостроительстве и архитектуре, языке и литературе, традициях и обычаях. Раскопки, проведенные археологами, свидетельствуют о сосуществовании «башен молчания» и храмов огня, типичных для зороастризма (усыпальница Кой-Крылган-кала, «башня молчания» в Конахкенде, зороастрийские храмы в Термезе на Амударье), греческих храмов (например, в Бактрии), поскольку «в городах имелось греческое население, а правители Греко-Бактрийского государства сами были греки» [3, 149], буддийских культовых сооружений (ступ) и монастырей (буддийский пещерный монастырь и ступа, которую называют «Башня Зурмала» в Термезе) [3, 217], мусульманских мечетий (мечеть Биби-ханым в Самарканде) и мавзолеев (мавзолей Саманидов в Бухаре, мавзолей Араб-Ата в Тиме, мавзолей Мир-Саид-Бахром в Кермине и мавзолей Ак-Астана-баба близ Узуна, знаменитый мавзолей Гур-Эмир, в котором похоронен сам Тимур и его потомки), медресе (медресе, построенное Улугбеком на самаркандском Регистане). Таким образом, на территории городов Центральной Азии переплелись разные культуры, разные художественные традиции, разные обычаи. Советский искусствовед А.И. Куркчи в статье «Чаша Джамшида», посвященной древнеиранскому искусству, получившему распространение и на территории Центральной Азии, пишет: «Мы видели, что храм в Сурхкотале, построенный ревностным буддистом почему-то в иранском духе, оформлен в греческом стиле» [2, 54].
В древних городах Центральной Азии возводились не только культовые храмовые сооружения, но и светские здания и объекты. Несомненным достижением зодчих древних городов были обсерватории. На Востоке хорошо известен уникальный памятник своего времени – Самаркандская обсерватория Улугбека у подножия возвышенности Чупан-Ата. В романе «Заклинатель змей» Я.Х. Ильясова рассказана история строительства и разрушения обсерватории, или Звездного храма, как ее почтительно называет Омар Хайям: «Омар прикидывал на листах облик будущих сооружений Звездного храма. Итак… Стоящий прямо широкий прямоугольник с глубоким полукруглым вырезом сверху. Перпендикулярно к нему, к середине выреза, примыкает одной из сторон прямоугольный треугольник… И впрямь, нацеленное в небо, это сооружение будет напоминать осадное метательное орудие. Но вместо тяжелого копья к далекой звезде полетит человеческая мысль» [4]. Помимо обсерваторий восточные города славились библиотеками (китабхана). Образ книгохранилища встречается в произведениях Я.Х. Ильясова, Т.К. Зульфикарова:
«Мусульманский брат мой!.. нынче осень златопадная виноградная царит в Душанбе…
Нынче гражданская война резня бой убийц автоматчиков в Душанбе…
Но я не хочу держать в руках автомат… Я хочу держать в руках книгу…
Мой народ – Народ Книги…
И я забрел средь пуль в городскую библиотеку..
И я один средь древних святых забытых книг сижу брошу в пустынной огромной Библиотеке Душанбе ...
Один я блаженно читаю брожу витаю средь тысяч забытых книг средь кладбища усопших мудрецов и поэтов с которыми в войну никто не говорит…» [11].
Историки, археологи, искусствоведы единодушно выделяют в истории Центральной Азии два периода. Первый полуторатысячелетний период доисламского искусства, представляющий ни на что не похожий сплав иранских и эллинских традиций в культуре рассматриваемого региона. Второй период – исламский. Если в доисламский период на территории Центральной Азии возводились зороастрийские, буддийские, христианские храмы, некрополи, строились буддийские ступы, оссуарии (глиняные ящики, костехранилища), наусы (гробницы, где жители пригорода хоронили покойников), то в мусульманский период стали появляться культовые сооружения, связанные с арабской культурой. Их обозначения: «медресе», «мечеть», «минарет» – стали маркерами восточного города мусульманского периода.
Медресе – (из араб. букв. «место, где изучают») [10]. «Узбек: мадраса; -madrasa; -медресе (высшее мусульманское духовное учебное заведение)» [12]. «Особенно многочисленны медресе в Средней Азии. Древнейшие медресе существуют в Самарканде, Коканде и Ташкенте; основание их относится к XV веку. Благоустроенное медресе имеет вид правильного четырехугольника, обнесенного кирпичной стеною, ко внутренней стороне которой пристраиваются худжра (кельи) и мечеть. Наибольшая часть медресе находится в городах или больших базарных селениях. Основаны и они и содержатся исключительно на средства вакуфов; многочисленность медресе указывает на то, каким богоугодным делом считается у мусульман распространение училищ… В былое время назначение муддарисов (преподавателей) проводилось или лично ханом, или хакимами, управлявшими отдельными вилайетами» [13]. Обычно медресе открывались при больших мечетях. В них студенты изучали арабский язык, теологические, юридически, исторические науки. Медресе были важными средневековыми культурными центрами.
Мечеть – «из арабского mizdzid «дом молитвы» – храм или молитвенный дом у мусульман. Так называются преимущественно небольшие храмы, сделанные главным образом из дерева, украшенные не более как одним минаретом и предназначенные для обычных молитв по будням. Большие храмы, где богослужения происходят по пятницам и вообще по праздничным дням называются джами или куллийет. При каждой мечети два или более минарета, с балкончиком и с полулуниями на шпицах, с которых муэдзины пять раз на день призывают правоверных к молитве. По большим праздникам и в дни общественных торжеств минареты освещают лампами, откуда и самое название (минарет – маяк или световая башня)» [13].
«Минарет – от араб «manara» «маяк» из-за сходства последнего с минаретом» [14, 623]. Высокая башня при мечети, с которой муэдзин призывает мусульман на молитву. «Он (Омар Хайям) способен увидеть, как замечательно вписывается голое, корявое, сучковатое, нелепо скорченное и растопыренное дерево в сочетание правильных плоскостей: стен, башен, ворот, куполов, минаретов» [4].
Интересные размышления о «смысле» устремленных ввысь минаретов – «маяков» мусульманства, находим в книге Г.Д. Гачева: «Минарет = выход и выдох в небо – из кучи города, из суеты его и через уразумение – гадание-толкование это узнается… почему нужны минареты. Оказывается, они выражают высокое и гордое стремление рода человеческого отрешиться хотя бы на миг от всего привычного и низменного… Быть может, этот минарет, точно прорвавшийся из земли, не просто выражение гордой и дерзкой человеческой мечты, а необоримый порыв, неуемная тяга самой земли … к небу?» [15, 210]. Лексемы «мечеть», «медресе», «минарет», «китабхана» становятся яркими приметами средневекового восточного города и дают представление о его архитектуре, об укладе и образе жизни людей, их культуре, вероисповедании и досуге.
В ряд знаков концепта «Восточный город» также входят лексемы «мавзолей» и «мазар» (или «жилища мертвых»). «Мавзолей (Maussoleion, Mausoleum) – надгробный памятник умершего в 353 г. до р. хр. карийского царя Мавзола, воздвигнутый, чрез несколько лет по его кончине, его сестрою и супругою, Артемизией, в Галикарнассе (ныне Удруне), в Малой Азии. Это гигантское сооружение, считавшееся одним из семи чудес света, в течение полутора тысяч лет возбуждало всеобщее удивление, пока не было, в Средние Века, разрушено, вероятно, землетрясением и, в XVI ст. нашей эры, окончательно уничтожено людьми… Впоследствии, у римлян, слово мавзолей стало употребляться вообще для обозначения колоссальных и роскошных архитектурных надгробных памятников, каковы, например, пирамидальный, трехъярусный монумент в Сен-Реми, во Франции, и усыпальница императора Адриана (ныне крепость св. Ангела) в Риме. В новейшее время мавзолеями нередко называют даже небольшие надмогильные сооружения» [13].
«Мазар – из вост.-тюрк., казах., туркм., узб. mazar «могила, кладбище» арабского происхождения» [14, 557]. Мавзолеи и мазары – традиционные сооружения мусульманского Востока. Однако, как это ни парадоксально, их архитектура унаследовала и сохранила архаические черты зороастрийских верований. «Мавзолеи мусульманского времени – знаменитый Гур-Эмир, мавзолей Шахи-Зинда в Самарканде или гробница Исмаила Самани в Бухаре архаически несут в себе печать «наследственности» давних традиций зодчества. А традиции повелевали не нарушать представлений, сложившихся за тысячелетия, – иметь в плане круг – шар купола, вписанный в квадрат четырех стран света – четырех стен здания», – пишет А.И. Куркчи [2, 29].
Таким образом, в результате проведенного анализа было выявлено, что концепт «Восточный город» представлен, во-первых, именами собственными: Самарканд, нишапур, Бактры, Мерв, Бухара, Парфавниса, Старая ниса, Новая ниса, Термез, Сурхкотала, Конахкенд, Йезд и др, во-вторых, лексемами, называющими микротопонимы, к которым относятся, например, названия культовых сооружений: усыпальница Кой-Крылган-кала, мечеть Биби-ханым, мавзолей Саманидов, мазар, минарет и др., в-третьих, обозначениями учреждений образования, науки и культуры: медресе, библиотека, обсерватория, в-четвертых, единицами, называющими учреждения досуга и торговли: караван-сарай, рабат (рибат), ханака, базар, регистан, чорсу, невольничий рынок, сороффхона, в-пятых, словами, обозначающими ландшафтные особенности города: пустыня, холм, оазис, в-шестых, лексемами, характеризующими звуки восточного города: шум, гул, оголтелый гвалт. Эти единицы, собственно, и создают картину восточного города, его неповторимый колорит. Среди них выделяются две группы номинаций: названия, связанные с доисламским периодом в строительстве и архитектуре городов: «башня молчания», храм огня, дахма (дакма), оссуарий, наус, астодан, буддийская ступа, буддийский монастырь, христианский храм и названия, отражающие исламский период в культуре народов Центральной Азии: мечеть, мавзолей, минарет, мазар.
Литература
- Ильясов Я.Х. Черная вдова // Интернет-ресурс. Режим доступа: http://royallib.ru/read/ilyasov_yavdat/chernaya_vdo- va_ilyasovich.html#0
- Куркчи А.И. Чаша Джамшида // Искусство стран Востока. – М.: Просвещение, 1986. – С. 20-59.
- Гафуров Б.Г. Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история. – Книга 1. – Душанбе: Ирфон, 1989. – 372 с.
- Ильясов Я.Х. Заклинатель змей // Интернет-ресурс. Режим доступа: http://royallib.ru/read/ilyasov_yavdat/zaklinatel_ zmey.html#0
- Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. – Т. 1 (А-Д). – М.: Прогресс, 1986. – 576 с.
- Клавихо Р. Дневник путешествия в Самарканд ко двору Тимура (1403 – 1406) / Перевод со староиспанского. – М.: Наука, 1990. – 211 с.
- Таджикско-русский онлайн словарь // Интернет-ресурс. Режим доступа: http://sahifa.tj
- Ильясов Я.Х. Башня молчания // Интернет-ресурс. Режим доступа: http://royallib.ru/read/ilyasov_yavdat/bashnya_ molchaniya.html#0
- Гафуров Б.Г. Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история. – Книга 2. – Душанбе: Ирфон, 1989. – 390 с.
- Википедия // Интернет-ресурс. Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D5%E0%ED%E0%EA%E0
- Зульфикаров Т.К. Земные и небесные странствия поэта // Интернет-ресурс. Режим доступа: http://royallib.ru/read/ zulfikarov_timur/zemnie_i_nebesnie_stranstviya_poeta.html#0
- Узбекско-русский онлайн словарь // Интернет-ресурс. Режим доступа: http://sahifa.tj
- Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона в 82 т. и 4 доп. т. // Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.onlinedics.ru/slovar/brok/m.html
- Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. – Т. 2 (Е-Муж). – М.: Прогресс, 1986. – 672 с.
- Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Евразия – космос кочевника, земледельца и горца.– М.: Институт ДИ-ДИК, 1999. – 368 с.