Аннотация. Статья посвящена изучению такого феномена современных международных отношений как «арабская весна». Анализируется ряд возможных причин, спровоцировавших революционные события в арабских странах, включая исторические, политические, экономические, социальные, этнокультурно религиозные факторы, а также рассматривает роль внешнего фактора в протестном движении в регионе.
Мир ислама переживает очень сложный период, исламизм – это уже третья волна политического подъема мусульманских народов, а второй – национализм. Национализм помог добиться формальной независимости, но не смог решить их насущных проблем. Арабо мусульманский мир с его многовековой историей и культурой до предела насыщен сложных и не всегда сбалансированными системами взаимодействия многих факторов религиозных, политических, экономических, социальных, этнических. Неоднозначность и противоречивость различных моделей развития арабских государств нередко подтверждались практикой последних десятилетий. Более того, антирежимные выступления 2011 г. в арабских странах стали неожиданностью как для самих арабов, так и для специалистов в области арабских исследований. Политический кризис в арабском мире представляет собой достаточно сложное явление, что обусловливает необходимость в глубоком понимании данного феномена лицами, принимающими управленческие решения.
Эмпирическому и теоретическому исследованию предпосылок социальнополитической нестабильности посвящено огромное количество исследований[1], в которых проводился анализ событий, происходивших в различных странах в различное время. К важнейшим факторам нестабильности в этих работах относят:
1) наличие межэтнических, межконфессиональных, межклановых, внутриэлитных противоречий и конфликтов; 2) неустойчивость политического режима; 3) неравномерность распределения социально экономических и социальнополитических благ; 4) высокий уровень бедности; 5) наличие структурнодемографических рисков (например, «молодежный бугор»); 6) чрезмерную коррумпированность власти; наличие привлекательной альтернативы существующему политическому режиму и др. При этом основные механизмы и значимые факторы возникновения социальной нестабильности зависят от конкретной страны, исторической и социальнополитической ситуации.
Объективные предпосылки неустойчивости в модернизирующихся обществах: а) политические предпосылки: тип политического режима; неэффективность инструментов передачи власти; б) социальная предпосылка наличие назревающих межплеменных, межконфессиональных и внутри элитных конфликтов и противоречий в) демографическая предпосылка – наличие структурнодемографических рисков (например, «молодежный бугор», безработица среди молодежи с высшим образованием и т.д.); д) историческая предпосылка наличие в ближайшем прошлом крупномасштабных конфликтов; е) исламская предпосылка правовая основа функционирования исламистски ориентированной оппозиции. Субъективные(социальнопсихологическиеикультурноисторические) показатели неустойчивости, возникающие в определенный период времени: а) кризис неоправдавшихся ожиданий от модернизации; б) появление привлекательной (хотя, возможно, мнимой) альтернативы существующему режиму [2].
В Ливии, наоборот, было приложено максимум усилий для свержения режима М. Каддафи, явно не ожидавшего, что на него, помимо всегда недовольной им промонархической Киренаики и тайно проникших в страну наемников – профессионалов, включая боевиков АльКаиды, обрушится также авиация 14 стран НАТО и примкнувших к ним Катара, Иордании и ОАЭ, совершившая тысячи авиа вылетов, а также подразделения спецназа Великобритании, Франции и того же Катара. В общей сложности они убили свыше 50 тыс. ливийцев и разрушили многие города, а заодно – транспортную и энергетическую систему Ливии – самой, пожалуй, процветавшей до этого североафриканской страны [3]. В Сирии антирежимные силы встретили более упорное и организованное сопротивление сирийской армии, правящей партии Баас и других партий, которых не устраивает перспектива исчезнуть в пучине исламоэкстремизма, никогда особой популярностью в Сирии не пользовавшегося. «Арабская политическая весна», начинавшаяся в 2011 г. как «революция образованной молодежи», как «движение нового типа», как надежда на социальные перемены и совершенствование общества, ожиданий оптимистов не оправдала.
Страны региона впервые за годы своего независимого развития столкнулись с проблемой масштабного, глубокого социально политического реформирования общества и власти и, главное, проблемой осознания элитой новых реальностей, которые грозят как ее существованию, так и выживанию самого государства. Первоначальная растерянность лидеров государств и политических партий, столкнувшихся со столь масштабными антиправительственными протестами, сменилась судорожными поисками способов собственного выживания, которые в ряде случаев приобрели хаотичный характер [4]. Главной особенностью современных кризисов и конфликтов внутригосударственного и регионального масштабов является широкое прямое или косвенное вовлечение в них заинтересованных внешних субъектов международной политики, стремящихся оказывать военную, финансовую и информационную поддержку одной из сторон в своих интересах, а также влиятельных международных организаций.
Как показывают события в Ливии и Сирии, это не позволяет властям страны считать такой конфликт своим внутренним делом [5].
Второй особенностью большинства современных конфликтов является их ценностное измерение, реализуемое в форме борьбы этнических и культурноконфессиональных идентичностей. При этом ценностный фактор часто используется в качестве идеологического обоснования и пропагандистского прикрытия для сторон конфликта. Вместе с тем сегодня можно привести немало примеров, когда несовместимость интересов преодолена, а конфликт не утихает из за иррационального стремления лидеров радикальных движений сражаться до конца «за веру» или «во имя подлинной независимости нации». Объясняется это тем, что идеи защиты национальных интересов и достоинства нации, «истинности веры» сегодня можно использовать в качестве мобилизационного резерва. Третьей особенностью современных конфликтов является их тотализация, означающая вовлечённость в конфликт широкой международной общественности. При этом инструментом тотализации выступают СМИ и социальные сети, создающие общественное мнение, которое влияет на позиции глав государств и международных организаций [6].
ЛИТЕРАТУРА
- Daviеs J. Toward a Theory of Revolution. Studies in Social Movements. A Social Psychological Perspective / Ed. by B. McLaughlin. New York: Free Press, 1969. Р. 85–108.
- Исаев Л.М. Политический кризис в арабских странах: опыт оценки и типологизации: автореф. дис. … к.п.н. – М., 2014. – С.1215.
- Ланда Р.Г. Политический ислам: предварительные итоги. М., 2005. 55 с.
- Зеленев Е.И. Смута, анархия, революция: арабская политическая культура на пути в будущее // Азия и Африка сегодня. 2012. No 1. С. 812.
- Карякин В.В.Современные кризисы и конфликты: особенности, сценарии развития и предотвращение // Проблемы национальной стратегии. – 2014. № 4 (25). – С.45.
- Зинькина Ю.В. Тенденции политикодемографической динамики и перспективы сохранения политической нестабильности в странах Ближнего и Среднего Востока и Восточной Африки с точки зрения структурнодемографической теории // Системный мониторинг глобальных и региональных рисков / Ред. Коротаев А.В., Халтурина Д.А., Зинькина Ю.В. М.: ЛКИ/URSS, 2011. С.141–283