Китайский проект Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП) является важнейшей инициативой КНР. Она затрагивает различные области развития многих государств и целых регионов мира: безопасность, социокультурные, политико-дипломатические и цивилизационные аспекты их существования. Идея ЭПШП имеет прочную культурноцивилизационную базу: отсылка к исторической роли стран-участниц проекта в развитии Великого шелкового пути является мощным объединяющим фактором для государств с таким разным уровнем экономического и политического потенциала, как, например, страны Центральной Азии, КНР и страны Южной Азии.
В статье автор попытался отразить предпосылки создания мегапроекта Китайской Народной Республики «Один пояс, один путь» и роль КНР в современном мире. Также здесь автор рассматривает перспективы Республики Казахстан в участии в данном мегапроекте. Данная статья также посвящена историческому и современному анализу концептуальных подходов к Экономическому пути Шелкового пути в Китае, России и государствах Центральной Азии.
За последние 30 лет на мировой арене Китай превратился в одну из наиболее влиятельных мировых держав, создав собственную модель развития. По сути, коммунистическому Китаю удалось сделать то, чего не смог СССР, – построить модель эффективной и привлекательной экономики, не основанной на политической модели Запада. Сам бурно развивающийся Китай в последнее время существенно активизирует внешнюю политику. Суть первого этапа активизации сводилась к стремлению убедить соседей и весь мир в том, что усиление страны не угрожает их интересам.
В этом смысл выдвинутой в 2003 г., в период правления Ху Цзиньтао, концепции «мирного подъема», которая затем, в связи с опасениями относительно термина «подъем», была заменена теориями «мирного развития» и строительства «гармоничного мира». При Си Цзиньпине Пекин перешел от защиты к наступлению. Одно из свидетельств этого – часто раздающиеся в Китае призывы пересмотреть принцип «таогуан янхуэй» (держаться в тени и стараться ничем не проявлять себя), который был сформулирован Дэн Сяопином в начале 90-х годов ХХ века и, как считалось, должен был определять внешнеполитический курс страны в период реформ и открытости1. Хотя принцип ограничения стратегического планирования прежде всего вопросами, затрагивающими «ключевые интересы», в период Си Цзиньпина остался неизменным, сама сфера ключевых интересов постоянно расширяется. Если в период Дэн Сяопина к ним относились лишь проблемы Тайваня и контроля над Тибетом и Синьцзяном, то сегодня – это уже и защита китайской позиции в территориальных спорах с Японией вокруг островов Дяоюй (Сенкаку), и конфликт в Южно-Китайском море. Некоторые эксперты относят к ключевым интересам и необходимость обеспечения Китаю возможности занять достойное его место в мире в целом [1].
В результате Китай стал не только отдельным центром мирового влияния, но и одной из структурных опор приобретающего все более реальные очертания многополярного мира. 7 сентября 2013 г. по дороге для участия в очередном саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Бишкеке (Кыргызстан) Председатель Китайской Народной Республики (КНР) Си Цзиньпин выступил в Назарбаев Университете на тему «Развивать народную дружбу, совместно создавать прекрасное будущее» и выдвинул инициативу по совместному созданию «Экономический пояс Шелковый путь». Через месяц (3 октября 2013 г.), выступая в Совете народных представителей Индонезии «Рука об руку отстраивать Сообщество общей судьбы Китай – АСЕАН», он выдвинул следующую инициативу по созданию «Морского Шелкового пути XXI в.» [2].
На первый взгляд, кажется, что инициативы связывают Китай на северо-западе со странами ШОС, а на юго-востоке – со странами АСЕАН. Однако тщательное изучение этих инициатив, впоследствии слитых в мегапроект «Один пояс, один путь», показали, что они имеют не только межрегиональные черты (ЮгоВосточная Азия – Китай – Центральная Азия), но и глобальное измерение.
В то время как экономическое содержание обоих проектов пока не вполне ясно, понятен их политический смысл: Китай выдвигает собственные, альтернативные западным, концепции развития, по крайней мере, целого ряда азиатских регионов (первый план в большей степени касается Центральной Азии, Среднего Востока и частично России, второй – Юго-Восточной и Южной Азии, и Океании). Они должны создать общие рамки для экономического, а возможно, и политического будущего этих регионов. Можно сказать, что Пекин предлагает этим странам и регионам концепцию со-развития, подкрепленную значительными материальными ресурсами. Он говорит: подключайтесь не к ареалу «демократизма», а к зоне «Шелкового пути» [3].
Необходимость лучшего понимания и координации этих подходов обусловлена тем, что именно государства постепенно становятся основой новой геополитической реальности – Большой Евразии – основанного на равноправных отношениях конгломерата государств, объединенных значительными политическими и экономическими интересами, выступающих за многополярную международную систему, свободную от диктата одного из мировых центров, но не вступающих в формальные союзнические отношения. Одной из основ Большой Евразии должен стать план сопряжения ЭПШП и Евразийского экономического союза (ЕАЭС), договоренность о котором была достигнута в мае 2015 года во время визита китайского лидера Си Цзиньпина в Россию.
Также необходимо рассмотреть начало реализации китайского мегапроекта «Один пояс, один путь» в глобально-цивилизационном плане как созидательный ответ Востока на западное понятие «обязанность вмешиваться» в виде «соразвития (с равноправным партнером)». В историческом разрезе сложившаяся история во многом напоминает время формирования Великого шелкового пути, когда страны Центральной Азии и Среднего Востока, страдавшие от набегов А. Македонского, пришедшего на Восток «держа в руке меч». А через 200 лет после нескончаемых войн с Востока пришел императорский посланник, «держа в руке шелк», призывая всех к широкой взаимовыгодной торговле. Как и 2150 лет назад, Китай противопоставляет богу войны Марсу бога торговли Меркурия [4].
Мегапроект Китая «Один пояс, один путь» направлен также на исправление глобальной хронической диспропорции в мировой торговле, возникшей со времени Великих географических открытий, когда не «Азия», а «море» стало продолжением Европы. С начала XVI по XXI в., на целых полтысячелетия, морские торговые пути стали безраздельно доминировать над сухопутными караванными путями.
Ряд объективных причин начала нашего столетия делают актуальным восстановление баланса в мировой торговле:
- Мультипликация сухопутного караванного пути на несколько самостоятельных путей.
- Начало эры высокоскоростных железнодорожных маршрутов, конкурентоспособных по скорости и тарифам морским контейнерным перевозкам.
- Наличие крупных региональных организаций (АСЕАН, ШОС, ЕС), регулирование тарифов транзита и торговли между ними как по воде, так и особенно по суше.
- Финансово-экономическое состояние Китая, выступающего локомотивом срединной региональной организации (ШОС), что гарантирует восстановления рассматриваемого баланса.
- Наличие естественных морских барьеров (Малаккский и Мандебский проливы, Суэцкий канал, угроза цунами, пиратства, терроризма и т.д.).
Эти и другие факторы свидетельствуют об актуальности и востребованности данного мегапроекта для мировой экономики и торговли, особенно на ее трансъевроазиатской сухопутной части. Новый глобальный банк Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), патронируемый КНР, призван воплотить данную глобальную миссию. В историческом плане данный мегапроект возрождает известный постулат эпохи Тан, символизировавший баланс мировой экономики и торговли: «лошади на севере, лодки на юге» [5]. В течение 300 лет сухопутные торговые караваны, нагруженные шелком, фарфором и другими товарами, выходящие из города Чаньанъ (тогдашнего мирового мегаполиса), через пустыни, степи и оазисы достигали восточных портов Средиземного или портов Черного моря, а морские торговые корабли, выходя на рейд из порта Гуанчжоу, пересекая Тихий и Индийский океаны, причаливали к портам Персидского залива и Красного моря. Эта была блестящая эпоха баланса мировой торговли между морем и сушей.
При этом китайские эксперты отмечают следующие особенности нынешней открытости Китая:
- с точки зрения содержания — больший акцент не на привлечение капиталов и технологий, а на выход китайских капиталов и технологий на внешние рынки, с тем чтобы внешняя открытость способствовала развитию китайской экономики и дальнейшему успеху реформ;
- с точки зрения географического охвата — переход от приоритетного развития внешней открытости восточных приморских районов к развитию внутренних западных районов КНР;
- с точки зрения глубины открытости — учет мировой тенденции к региональной интеграции, на основе создания зон свободной торговли с соседними странами осуществление «трех свобод» — свободного перемещения товаров, капиталов и рабочей силы.
До официального объявления инициатив ЭПШП и Морского шелкового пути ХХI века никакой открытой дискуссии по этому вопросу в китайской экспертной среде не было. На начальном этапе эксперты явно находились в замешательстве, они не могли четко ответить на вопросы о целях данной инициативы, способах реализации или механизме взаимодействия с другими государствами, каждый пытался интерпретировать высказывания Си Цзиньпина со своих позиций, исходя из своего понимания поставленных задач. Общее видение двух инициатив заключались в том, что их основу составляет экономическое сотрудничество, при этом важной составной частью являются гуманитарные обмены, и в целом предлагаемая модель взаимодействия Китая с окружающими странами построена на основе принципов открытости и инклюзивности6. Большая часть экспертов придерживалась мнения, что «Один пояс и один путь» наследует традиции исторического Великого шелкового пути и фактически является идеей развития торгово-экономического сотрудничества в рамках самого протяженного и наиболее перспективного экономического коридора. Некоторые эксперты интерпретировали инициативу с точки зрения развития китайской внешнеполитической доктрины, отмечая, что «Один пояс и один путь» является важным проявлением концепции отношений с соседними странами, которую в современной китайской дипломатии принято обозначать четырьмя иероглифами — 亲 , 诚 , 惠 , 容 (дружелюбие, искренность, взаимовыгодность и толерантность). Эти специалисты говорили о «духе нового Шелкового пути», который основан на мирном развитии и сотрудничестве, взаимной выгоде и общем выигрыше, открытости и инклюзивности. Инициатива «Один пояс и один путь» рассматривалась в экспертной среде и с точки зрения развития концепции внешней открытости Китая, при этом подчеркивалась, что сейчас можно говорить о новой международной ответственности Китая, который раньше использовал внешние ресурсы для собственного развития, а сейчас готов делиться результатами реформ с зарубежными партнерами [6].
За четверть века суверенного развития ни одна мировая или региональная организация не смогла разработать проект равноценной компенсации странам Центральной Азии, не имеющим выхода к мировым портам. В то время как масштабная реализация проекта Экономический пояс Шелкового пути позволит всем государствам этого региона компенсировать издержки от данного геоэкономического фактора. Создание широкой сети современных мультимодальных хабов, охватывающих все разновидности сухопутных торговых путей – от автои железнодорожных до воздушных и оптико-волоконных – способно не только дать выход региону Центральной Азии к морским портам, но и позволить обратную привязку к национальным экономикам. Создание разветвленных газопроводов (газопроводы из Туркменистана и нефтепроводы из Казахстана в Китай и другие направления), ЛЭП и других региональных и межрегиональных инфраструктурно-логистических проектов, начало функционирования АБИИ с его менеджерско-финансовыми ресурсами дает нам больше оптимизма в отношении успешного слияния стран региона с китайским мегапроектом.
По мере успешного решения пограничного вопроса и создания и укрепления региональной организации (Шанхайская пятерка, ШОС) наладились и расширились двусторонние взаимовыгодные торговоэкономические отношения. Исходя от фактора географического положения Казахстан будет играть роль транспортнотранзитного коридора по сухопутной части нового Шелкового пути между Западной Европой и Западным Китаем через Россию и Восточную Европу. Если обратимся в далекую Историю, то 2000 лет назад именно этот участок древнего Шелкового Пути, проходящий через Великую Степь, был наиболее опасным для торговых караванов, которые могли стать легкой добычей воинствующих кочевых племен. Только восточная дипломатия и дань могли позволить дальнейшему продолжению пути.
Сегодня же, через Казахстан будет проходить отрезок современного Шелкового Пути, который не только наиболее безопасной и удобный, а выгодный и сервисный, как для автомобильных, так и железных дорог. В отличии от древнего Шелкового Пути транспортный коридор на современном этапе дополняется более эффективным и более продуктивным видом транспорта: трубопроводным. Казахстан из своих месторождений добывая нефть и газ, будет обеспечивать их транзит в Китай, в страну с неугасающим пока и всевозрастающим спросом на энергоносители. В условиях отсутствия выхода нашей страны на мировой рынок морскими путями это неплохой вариант реализации сырой нефти и природного газа [7].
В историческом разрезе активное включение стран Центральной Азии в китайский мегапроект равносильно взаимодействию в древности «людей, обладающих небесными конями» в далеком «Западном крае», в их борьбе с «людьми, носящими шапки и пояса» (Древний Китай), и «людьми, натягивающими луки со стрелами» (племена кочевой империи гуннов) [8]. Налаживание первоначальной торговли «шелком и лошадьми» с «Западным краем» [9] не только снизило остроту дуализма Хань – гунны, но со временем переросло в создание Великого шелкового пути. Поэтому Экономический пояс Шелкового пути имеет все шансы для превращения в приводной ремень устойчивого развития всей Евразии.
Таким образом, мегапроект «Один пояс, один путь» востребован самой логикой всемирно-исторического развития человечества. Китай и Казахстан, как и во все времена, выступает за мир, ориентированный на равноправие и взаимовыгодное сотрудничество, отвергает гегемонизм и вмешательство в дела суверенных народов. Эта гуманистическая идея с каждым годом находит все больше приверженцев не только в ареале возрождаемого Великого шелкового пути, но и во всем мире. Символично высказывание председателя КНР Си Цзиньпиня: «Реализация двух этих проектов, образно говоря, даст нашей стране – этой великой птице Пэн – два крыла, с помощью которых она взлетит еще выше и улетит еще дальше. Это и есть наше обещание мировому сообществу, и оно обязательно будет выполнено». Мы также вместе с дружественным китайским народом верим и надеемся на успешную реализацию созидательного мегапроекта.
Список использованной литературы:
- Си Цзиньпин. Всестороннее углубление реформ: сб. высказываний. – Пекин: Изд-во лит. на иностр. яз., 2014. – С. 237–244.
- Искендеров П. Гуманитарные интервенции в контексте геополитики // Российский совет по международным делам [Электронный ресурс]. – 2015 – URL: http://russiancouncil.ru/inner/?id_ 4=967#top-content (дата обращения: 01.11.2017).
- Оn the Five Principles of Peaceful – China Institute of International Studies: World Affairs Press, 2004.
- Гончаров С.Н. Китайская средневековая дипломатия: отношения между Цзинь и Сун (1127–1142). – М.: Наука, 1986. – C.
- Шефер Э. Золотые персики Самарканда. – М.: Наука, – С. 36–37.
- Денисов И. Шелковая безопасность: новая китайская концепция развития и правила игры в Евразии. – //Индекс безопасности. – – №3. – Т. 21. – С. 51.
- Шалтыков А.И. Казахстан – ключевое звено Великого шелкового пути // Вестник КазНПУ, серия «Международная жизнь и политика». – 2016 – №3(46). – С.17.
- Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Т. VIII. Повествование о сюнну (Сюнну ле чжуань). – М.: Наука, – с. 323–353.
- Любо-Лесниченко Е. Китай на Шелковом пути. – М.: Наука, – С. 262.