Из истории политики землеустройства казахского населения в 1917-1927 годах. Роль национальной интеллигенции в разрешении земельного вопроса

Октябрьский переворот 1917 г. и изменение политической ситуации в Казахстане не сняли с по­вестки дня земельного вопроса. Он требовал серьезного, вдумчивого анализа, отрешенного от сию­минутных политических настроений, и незамедлительного разрешения.

Первыми мероприятиями Советской власти, посредством которых она пыталась упорядочить земельные отношения, выступила промульгация Декрета о земле, провозглашавшего её национализа­цию, Законов о социализации земли (1918 г.) и «Положения о социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию», выработанного в 1919 г. В ноябре-декабре 1917 г. вокруг декрета «О земле» развернулась борьба взглядов и мнений. В.И.Ленин и социал-демократы выступали за отмену частной собственности на землю навсегда, а уравнительное землепользование рассматривали как одну из переходных мер к полному социализму. Ленин выступал за свободу выбо­ра форм землепользования, отмечая возможные из них: подворную, хуторскую, общинную, артель­ную. В это время кадеты опубликовали обращение «От партии народной свободы», в котором выступили в защиту частной собственности на землю, а на ІІІ съезде Лиги аграрных реформ они отмечали необходимость выплатить вознаграждение получателями земли прежним ее владельцам в форме вы­купа, налога, арендной платы, в то время как в декрете говорилось о конфискации земель. Эсеры на данном этапе выступили за то, чтобы земельные комитеты немедленно приступили к учету земель и образованию арендного фонда. За социализацию земли, а не национализацию, в частности, выступи­ла и мусульманская социалистическая фракция на заседании Учредительного собрания в январе 1918 г. Вместе с тем после утверждения ВЦИК Закона о социализации земли, предполагавшего уравни­тельное землепользование, Ленин доказывал его несостоятельность и утопичность.

Означенные выше законы, имевшие классовый характер, предусматривали уравнительное сплошное землеустройство в направлении трудового освоения земли населением. Целью данных ме­роприятий Советской власти была подготовка населения к переходу к общественным формам земле­пользования. Этой цели и была подчинена землеустроительная политика, предполагаемая этими за­конами. Географический ареал распространения этих законов ограничивался земледельческими рай­онами. Таким образом, осуществление на практике этих законов не стало бы фактором, изменившим количество земель казахского населения ни в сторону увеличения, ни в сторону уменьшения на большей части территории Казахстана.

В целом можно отметить, что при основной цели, преследуемой законодательством этого перио­да, — достижение уравнительного разверстания земель, особенно бывших в нетрудовом пользова­нии, — хозяйственному землеустройству, рациональному с точки зрения природно-географических условий, внимания не уделялось.

Политическая нестабильность выступила фактором, препятствующим решению земельного во­проса в Казахстане. После изменения политической ситуации, связанной с событиями Октября 1917 г., национальная интеллигенция, консолидировавшаяся в партию «Алаш», опубликовала проект програм­мы в газете «Казак» в ноябре 1917 г. Большую роль в решении земельного вопроса национальная ин­теллигенция отводила Учредительному собранию, которое должно было положить в основу выработ­ки аграрного законодательства первоочередное наделение местного населения землей. До оконча­тельного землеустройства казахов переселение в Казахстан воспрещалось. Ранее отобранные и не заселенные крестьянами земли возвращались казахам. Прерогатива в деле проведения землеустрой­ства казахов принадлежала местным комитетам. Размеры наделов должны были определяться в зави­симости от качества почв и рода хозяйств. Земельные участки должны были принадлежать земству. Для Туркестанского региона предлагалось решение не только проблем по урегулированию вопроса о наделении землей, но и проблем водопользования. Национальная интеллигенция вновь выступила за родовое землепользование по справедливости. По аграрному закону продажа земли запрещалась. Все богатства недр были признаны государственной собственностью и передавались в пользование зем­ства. Алаш-Орда признала все декреты, изданные Советской властью на территории автономной Алаш, недействительными. В июне 1918 г. вышло Постановление Алаш-Орды «О временном земле­пользовании на территории автономии Алаш», которое в общих чертах повторяло программу партии по земельному вопросу. До издания закона временно устанавливался следующий порядок пользова­ния землей: отменялась частная собственность на землю; земельные споры между казахским и рус­ским населением должны были разрешаться органами местных земских самоуправлений; все зачис­ления и перечисления на переселенческие участки и прирезки к ним, произведенные после Февраль­ской революции, признавались недействительными.

В годы гражданской войны обострившиеся земельные противоречия между коренным населени­ем и крестьянами не могли быть результативно разрешены в силу противоречивости земельного за­конодательства, которое не было единым на всей территории Казахстана. Например, уездные земские управы были бессильны в разрешении земельных недоразумений, так как по закону о землях, издан­ному Временным Сибирским правительством, все дела по земельному вопросу изымались из ведения земства и передавались в переселенческое ведомство и земельные советы. Согласно постановлениям, изданным Сибирским правительством, местные органы Алаш-Орды были лишены права решать во­просы землепользования. Национальная интеллигенция, делавшая ставку на земства, постановила: признать, что изданные Временным Сибирским правительством постановления о земле, без соответ­ствующего распоряжения со стороны Всероссийского правительства и правительства Алаш-Орда, не могут иметь силу в пределах территории автономного Алаша и что поэтому все дела по земельному вопросу должны находиться в ведении только уездного земства.

Сибирское правительство пыталось урегулировать вопрос об освоении новых земель, которые до сих пор не были задействованы в хозяйственном обороте. Для этого, оно считало, необходимы проведение крупных мелиоративных работ, сооружение путей сообщения, развитие промышленно­сти. Основной путь освоения новых земель Сибирское правительство видело в следующем открытии свободного доступа к землям частной инициативы и колонизации Сибири [1]. Однако, по мнению Сибирского правительства, колонизация должна производиться без ущерба интересов местного насе­ления, с правом преимущественного его наделения в полной мере землей. Колонизационные работы должны были быть направлены лишь на те свободные пространства, которые не являются необходи­мыми для развития хозяйства местных жителей. Сибирское правительство выступило за приостанов­ление переселения в Сибирь, до выяснения имеющихся в наличности свободных земель. Исходя из того, что государство не способно выделить средства для освоения земель, Сибирское правительство делало ставку на экономически крепких переселенцев, таким образом теоретически высказываясь за наиболее приемлемые пути рационального использования земельных ресурсов в интересах как мест­ного, так и пришлого зажиточного элемента, т.е. ориентировалось на буржуазный путь экономиче­ского развития. Временное правительство Сибири откладывало изменение основных положений в законе о поземельном устройстве до решения земельного вопроса Учредительным собранием. А до этого поземельное устройство, находившееся в ведении переселенческих организаций, должно было способствовать лишь урегулированию земельных отношений, и только в тех случаях, когда это при­знавалось необходимым органами Земской самоуправы и их земельными организациями.

После Октябрьской революции, в условиях политической нестабильности, решение проблемы землеустройства казахского населения первоначально требовало объединить все казахские земли. Об этом прежде всего и заботилась национальная интеллигенция, когда ратовала за создание казахской автономии. Восстановление территориальной целостности Казахстана в 1918 г. было затруднительно, так как различные его районы принадлежали разным ведомствам: Жетысуйская и Сыр-Дарьинская области входили в состав Туркестанской АССР, Акмолинская и Семипалатинская области были под ведомством Сибирского краевого совета, Букеевская область — Астраханского губернского совета. После создания Казревкома в 1919 г. под его ведомство попали Уральская, Тургайская, Акмолинская, Семипалатинская губернии и районы Астраханской губернии, населенные казахами. К.Нурпеисов отмечал: «Шовинистические элементы, внедрившиеся в сибирские, уральские, оренбургские и семи­палатинские партийные и советские органы, воспротивились присоединению Уральской и Оренбург­ской губерний, Кустанайского уезда и значительной части Усть-Каменогорского уезда... к Казахской АССР» [2;68-78]. Подобные проблемы возникли и с присоединением Акмолинской и Семипалатин­ской губерний. В ходе жесточайшей борьбы была восстановлена территориальная целостность Ка­захстана, и главную роль в осуществлении данной задачи сыграли видные представители казахской интеллигенции: А.Байтурсынов, Б.Каралдин, Э.Ермеков, С.Сейфуллин, С.Садуакасов, Т.Рыскулов. Борьбу национальной интеллигенции за восстановление территориальной целостности республики можно рассматривать как создание условий для землеустройства казахов.

На I съезде Советов КАССР был поставлен вопрос о формах и методах освоения земельных ре­сурсов Казахстана посредством различных способов хозяйствования. Решения этого съезда вновь подтвердили установку Советской власти на освоение тех форм землепользования, которые обеспе­чивали бы переход к обобществлению сельского хозяйства. Именно на этом съезде впервые после Октября 1917 г. был сделан акцент на национальный аспект землеустройства, что нашло отражение в резолюции: до окончательного землеустройства всего местного как киргизского, так и русского, на­селения совершенно приостановить колонизацию края пришлым крестьянским населением [3]. Таким образом, уже первые законодательства Советской власти делали установку на увеличение сектора коллективного землепользования, что было средством для дальнейшего отчуждения каждого отдель­ного землепользователя от средства производства.

Специфичность установившегося в результате переселенческой политики царизма землепользо­вания казахского населения требовала особого подхода к разрешению земельного вопроса. Со всей очевидностью на первый план выступил национальный аспект землеустройства. Достаточно сказать, что русское население имело земли в 5 раз больше, нежели казахское.

С начала 20-х годов основное внимание советского законодательства Казахстана было сосредо­точено на возвращении изъятых переселенческой практикой ценных земель. В соответствии с Поста­новлениями I Всекиргизского съезда Советов КЦИК издал ряд декретов, в частности, Временное по­ложение о землепользовании в КССР, Декрет от 7 февраля 1921 г. и Декрет от 19 апреля 1921 г.,предполагавшие возврат казахам земель десятиверстной полосы и левобережной поймы реки Урал, а также переселенческих и других участков в Семипалатинской, Акмолинской, Уральской и бывшей Тургайской губерниях, не занятых к Февральской революции 1917 г. [4]. Эти законы стали первыми актами Советской власти, имевшими деколонизационный характер. Однако Советская власть не от­казалась от проведения колонизации казахских земель. Она лишь отодвигалась на более позднее вре­мя — до окончательного землеустройства всего местного населения.

Следующим мероприятием по решению земельного вопроса в Казахстане, имевшим антиколо­ниальный характер, стала земельно-водная реформа в южных районах Казахстана. Основное содер­жание земельно-водной реформы заключалось в следующем: отобрать у переселенцев казахских рай­онов все земли, запроектированные Переселенческим управлением, оставляя им участки в размере трудового надела. Изъятые земли обращались в фонд наделения казахских обществ, артелей и от­дельных лиц. В основу наделения земледельческих туземных хозяйств был положен принцип урав­нения с русскими крестьянами. Кочевые хозяйства должны были быть обеспечиваемы не только ко­чевьями, но и пашней, содействующей переходу к оседлому земледельческому хозяйству.

Земельные меры Советской власти начала 20-х годов, имея антиколониальную направленность, не являлись мерами землеустроительного характера. Выходом из создавшегося земельного кризиса в данной ситуации могло стать проведение планомерного, сплошного и межселенного землеустройства в оседлых земледельческих районах. Для осуществления такого землеустройства были необходимы определенные условия, обеспечивающие устойчивость земельных отношений. Одно из них - факти­ческое прекращение колонизации извне на территорию Казахстана. После событий Октября 1917 г. была приостановлена работа Переселенческого управления по изъятию казахских земель. Но само­вольное переселенческое движение на территорию Казахстана не прекращалось вовсе. Несмотря на ряд законов, предусматривающих прекращение переселения на территорию республики, до оконча­тельного землеустройства местного, как казахского, так и русского населения, в связи со сложным положением Поволжских губерний, обострившимся в результате неурожая 1921 г. ВЦИК своей Ин­струкцией от 28 июля 1921 г. разрешил выселенцам этих губерний переселение в другие места, в том числе и в Казахстан. Кроме того, Коллегия Наркомата земледелия РСФСР (НКЗ РСФСР) Постанов­лением от 3 января 1922 г., при участии представителей Казсовнаркома, разрешила частичное пере­селение из Центральных губерний тех переселенцев, которые успели к этому времени ликвидировать свои хозяйства на местах [5]. Казахский Наркомзем (КазНКЗ) выступил против подобных решений, и 11 января 1922 г. Техническая коллегия Главного управления землеустройства и земельных улучше­ний признала, что дальнейшее переселение извне в Казахстан грозит гибелью как пришлого, так и местного населения и в корне препятствует проведению планомерных мероприятий по землеустрой­ству [6]. Результатом такого подхода стало Постановление Коллегии о воспрещении переселения из­вне в Казахстан. Меры, предпринятые партийно-государственными органами КССР к прекращению переселенческого движения, оказались безуспешными, так как не проводились в жизнь «благодаря сепаратистским и несогласованным выступлениям местных органов власти». Другой причиной неус­пешности предпринимаемых КазНКЗ мероприятий явилось то, что распоряжения и указания самого Наркомата носили неясный, разноречивый характер.

В июле 1921 г. НКЗ РСФСР издал Положение о Федеральном Комитете по земельному делу. Основной целью Федерального Комитета было согласование деятельности Наркоматов земледелия всех составных частей Российской Федерации в области земельного дела как между собой, так и с общими хозяйственными задачами и планом экономической политики Федерации. Федеральный Ко­митет ведал вопросами землеустройства и переселения, водного хозяйства. Ему предоставлялось право утверждения общеплановых предположений автономных республик по всем отраслям земель­ного дела и сельского хозяйства, приостановки проведения в жизнь отдельных мероприятий, если они окажутся несогласованными с плановыми заданиями или будут идти вразрез с общей экономиче­ской политикой Федерации.

Таким образом, в начале 20-х годов разрешение земельного вопроса не приняло динамичного и продуктивного характера, в большей степени в силу воздействия факторов внешнего свойства, вы­званных зарождающейся тенденцией административной централизации земельного дела казахского населения.

Новая экономическая политика внесла свои коррективы в разрешение земельного вопроса в Ка­захстане. Так, КазНКЗ предложил конкретные мероприятия, например, проект правил об эксплуата­ции земель. По этим правилам допускалась временная сдача в арендное содержание земельного госу­дарственного фонда сроком на 1 год. Данный акт представляется положительным, так как средства, полученные от сдачи наделов, должны были поступать в распоряжение землепользователей, произ­ведших таковую, на укрепление и развитие хозяйства.

Резюмируя изложенное выше, можно отметить, что меняющие друг друга земельные законода­тельства, порой противоречащие друг другу, а также несогласованность действий Центра и местных органов не содействовали становлению твердых поземельных отношений в Казахстане, а антиколо­ниальная классовая направленность земельных актов не позволила уделить достаточного внимания рациональности и экономической эффективности землеустройства.

В 1923 г. в Казахстане был принят Земельный кодекс РСФСР с некоторыми изменениями. В качестве дополнения было принято положение о том, что в кочевых и полукочевых районах КАССР землепользование устанавливается применительно к местному характеру существующих хо­зяйств. В целом Земельный кодекс 1923 г., на разработку которого оказало влияние основное содер­жание новой экономической политики, стал одним из первых земельных актов Советской власти, в котором отражалась зависимость землеустройства населения от вида хозяйственной деятельности его, связанной с природно-климатическими условиями того или иного района.

По Земельному кодексу подлежало землеустроить население в оседло-земледельческих районах площадью 11 млн 574 тыс. га земли [7;6]. Земельный кодекс 1923 г. теоретически закрепил за казах­ским населением оседло-земледельческих районов земли, находящиеся в их трудовом фактическом пользовании. Он не акцентировал внимание на классовом характере землеустройства, так как по это­му законодательству землеустройство было выборочным и платным, а поэтому устраиваться могли в основном зажиточные элементы аула и деревни.

В сплошном и обязательном порядке землеустройство казахского населения, неземлеустроенно-го в дореволюционный период, стало проводиться с момента издания ВЦИК Законов от 10 мая 1923 г. (для южных районов Казахстана) и от 17 апреля 1924 г. «О землеустройстве кочевого, полукочево­го и переходящего к оседлости казахского населения» [8]. Территория действия последнего — пло­щадь в 258 млн 259 тыс. га земли. Издание этих законов имело целью ускорить земельное устройство коренного населения, привести в соответствие с хозяйственными вопросами трудовое землепользо­вание, разрешить ненормальности в земельных отношениях с пришлым населением. По положению о сплошном землеустройстве сохранялся прежний принцип землеустройства по фактическому пользо­ванию для оседающего полукочевого и кочевого населения. Принцип фактического землепользова­ния был поддержан и 3 съездом земельных работников в 1924 г. По Положению о сплошном земле­устройстве должны были производиться разверстание пастбищ общего пользования между оседлым кочевым и полукочевым населением; отвод отдельным объединениям кочевников и полукочевников обособленных и призимовочных территорий с необходимыми угодьями постоянного пользования, а также площадей сезонных пастбищ общего пользования, примыкающих к ним кочевых путей; отвод страховых площадей пахотных и сенокосных угодий, предназначенных для создания запасов готово­го фуража на случай бескормицы; образование отдельных участков, пригодных для ведения оседлого земледельческого хозяйства для наличного населения, вынужденного по экономическим причинам переходить к оседлому положению. Землеустройство кочевого и полукочевого населения должно было содействовать, прежде всего, оседанию его. Первая стадия землеустроительных работ по этому Положению должна была начаться с установления всех объективных данных, необходимых для вы­вода норм землепользования по отдельным типам хозяйства (оседло-земледельческому, кочевому, земледельческо-полуоседлому, пастбищно-скотоводческо-полуоседлому) и районам [9].

Таким образом, по Положению от 17 апреля 1924 г. устанавливалась обязательность земельных норм для землеустраиваемого населения. И несложно провести аналогию между подобным решением Советской власти и системой нормирования земли, установленной теорией и практикой дореволюци­онного землеустройства. В качестве доказательства неэффективности нормирования, разработанного земельными органами, приведем данные по Джетысуйской области. Так, для этого района было вы­числено земли, необходимой для пастьбы скота, в 93,6 десятины. Как видим, нормы были невелики и явно недостаточны для ведения скотоводческого кочевого хозяйства. Кроме того, при проектирова­нии этих норм совершенно не были приняты во внимание сплошные территории неудобных со ско­товодческой точки зрения земель, например, голые скалы, каменистые выступы. Действительно, Тех­ническая комиссия, проводившая анализ предоставленных ТуркНКЗ норм, признала их совершенно недостаточными и обрекающими землеустроенное население на нищенское существование [10].

Для казахского населения нормы устанавливались несколько раз. Например, в южных районах Казахстана они были первоначально установлены в 1921 г. по инициативе мест; в 1922 г. были опре­делены НКЗ Туркестанской Республики, в 1925 г. Особая комиссия ВЦИК приняла последние за ос­нову. В 1924 г. были также установлены нормы для Голодной степи в 5,5 десятины на трудовое хо­зяйство, тогда как бывшее Переселенческое управление установило норму в 8 десятин поливной зем­ли. А при Советской власти она была уменьшена как нетрудовая.

Землеустройство казахского населения в региональном отношении было решено начать с деся­тиверстной полосы. Это объяснялось тем, что именно в этих районах наблюдалась наибольшая запу­танность земельных отношений, что могло вызвать межнациональные трения на земельной почве. Земельные противоречия вызывались арендными отношениями, малоземельем, выселением и пересе­лением, а также и самой политикой проведения землеустройства на практике, о чем речь пойдет ни­же. Конфликты на почве арендных отношений были наиболее острыми в силу их неурегулированно­сти в законодательном порядке, а также общей неземлеустроенности. Казахские аулы не имели опре­деленной территории, а каждый из них сдавал в аренду землю, в результате чего одну и ту же землю сдавали 2-3 аула и, таким образом, брали двойную плату. Проблема аренды земли имела чрезвычайно важное значение при землеустройстве, так как механизм арендных отношений видоизменял фактиче­ские размеры и условия землепользования отдельных экономических групп. Лишь в 1925 г., по мате­риалам 3 Всесоюзного съезда Советов, был издан новый закон — об аренде земли, по которому раз­решалось сдавать и брать в аренду землю на срок до 12-18 лет [11]. Этот закон стал ярким примером воплощения принципов новой экономической политики, ориентированной на развитие частной ини­циативы в сельском хозяйстве.

Возвращаясь к вопросу о влиянии внешних факторов на разрешение проблемы землеустройства казахского населения, необходимо отметить, что по Положению от 17 апреля 1924 г. границы Казах­стана закрывались для надобностей земледельческой колонизации, до окончательного выяснения размеров земельных нужд местного населения. Несмотря на законодательное утверждение данного положения, единого подхода к проблеме колонизации Казахстана со стороны центральных и местных органов не наблюдалось. Оживленно этот вопрос обсуждался в Госплане и НКЗ РСФСР и Казахстана. Президиум Госплана рассматривал эту проблему с позиций интересов Центра. Необходимость поста­новки проблемы экономико-политической колонизации и планомерной утилизации не освоенных населением земельных богатств окраин члены Госплана РСФСР объясняли разнообразием естествен­но-исторических условий страны и неравномерной заселенностью различных районов. Сторонники этого подхода считали, что «...только при достаточном насыщении земледельческим элементом край может получить активный баланс... Население необходимо довести до оптимальных пределов — это необходимая предпосылка для хозяйственного процветания края» [12].

Таким образом, государственные чиновники в Центре выступили активными последователями сторонников теории «земельной тесноты», пропагандировавшейся русским царизмом в целях эскала­ции переселенческой политики. В свою очередь казахстанские, местные органы выступили с совер­шенно противоположной интерпретацией необходимости и возможности колонизации Казахстана. В проекте тезисов, представленных Президиумом КазЦИКА на Совете Национальностей ЦИК СССР в 1927 г. было заявлено о том, что наличный запас земель, при условии интенсивного оседания корен­ного населения, может оказаться даже и недостаточным. В связи с этим была выявлена необходи­мость создания соответствующего фонда путем мелиорации. Можно отметить, что одним из недос­татков землеустроительной кампании была плохая согласованность планов и практической работы водного хозяйства и землеустроительных органов. Кстати говоря, в низовых советских и партийных органах существовала точка зрения, что полезнее направить государственные мероприятия и средст­ва на орошение новых земель и на расширение ирригационных сетей, нежели на процесс уравнитель­ного передела земли. В 1927 г. на Совещании водных работников был ясно осознан факт, что в усло­виях Казахстана большая часть земель (особенно в Южном Казахстане) не представляет ценности без обводнительных работ.

В 1929 г. был издан Закон «Общие начала землепользования и землеустройства СССР», по которому к компетенции СССР были отнесены наблюдение за проведением в жизнь общесоюзно­го земельного закона и распоряжение землями общесоюзного значения, отводимыми учреждениям. Союзным республикам предоставлялось право распоряжаться всеми остальными землями и регули­ровать землеустройство и землепользование в соответствии с принципами, установленными в союз­ном законе.

Анализ основных положений государственно-партийной концепции проблемы землеустройства казахского населения, в которой присутствовали и некоторые положительные идеи (антиколониаль­ная направленность первых земельных актов Советской власти, свобода форм землепользования, предполагаемых Земельным кодексом 1923 г.), показал, что в целом землеустройство населения в 1917-1929 гг. рассматривалось не как сложный процесс, который определялся целой совокупностью условий природно-климатического и экономического плана, а как административное воздействие го­сударственной власти на земельные отношения коренного населения окраин. При разрешении зе­мельного вопроса, особенно к концу 20-х годов, Советские органы пытались удовлетворить социаль­ные интересы групп общества, столкнувшихся из-за земельного вопроса, нежели решить земельные противоречия межнационального характера. Не принимались меры по устранению противоречий различных по своему культурно-техническому уровню хозяйственных форм, лежащих в основе борь­бы за культурные (удобные) земли, т.е. между пастбищно-скотоводческими и земледельческо-экстенсивными системами. Наряду с разжиганием классовой борьбы землеустройство разрушало го­ризонтальные социальные связи, «решало» «специфические» задачи социалистического строительст­ва (обобществление средств производства и отчуждение результатов труда на земле) и осуществляло меры по советизации аула.

Большое значение на установление определенных принципов землеустроительной политики по отношению к казахскому населению оказал тот факт, что землеустройство рассматривалось в прямой зависимости от народного хозяйства Союза, т.е. оно было вызвано не стремлением разрешить аграр­ные проблемы, а обусловливалось необходимостью определения земельных излишков для целей ко­лонизации извне. Надо отдать должное казахским земельным и государственным органам, пытав­шимся предотвратить пагубное влияние колонизации на казахское хозяйство, а также направить зем­леустройство в русло целесообразного и рационального освоения земельных ресурсов Казахстана. Местные органы совершенно обоснованно выдвигали на первый план национальный аспект земле -устройства (не потерявший своей актуальности на протяжении всего периода, изучаемого в данной работе). На наш взгляд, при положительном решении вопроса о прекращении экзогенных вмеша­тельств в земельные дела казахского населения, землеустройство в Казахстане могло принять харак­тер установления границ фактического землепользования земельных обществ в порядке земельной регистрации. Необходимость определенных землеустроительных мероприятий не вызывает сомне­ния, но придание им масштаба грандиозного социалистического преобразования, преследующего по­литические цели, вызывает отрицательный резонанс. Определенные стадии землеустройства могли бы производиться на местах самим населением, объединенным в земельные кооперативы. Необходим был дифференцированный подход к вопросу о формах землевладения Теоретическая ошибка заклю­чалась в том, что национализация рассматривалась как единственно верная форма землевладения на огромной территории Советского государства, в то время как местные условия должны были обу­словливать выбор населением тех или иных форм. Одна из серьезных ошибок того времени — это то, что партийно-государственная концепция отвергла идею о целесообразности местного решения зе­мельного вопроса, сделав ставку на централизацию.

Список литературы

1. ЦГАРК. Ф. 317. Оп. 1. Д. 54. Л. 22.
2. Нурпеисов К. Восстановление территориальной целостности Казахстана в XX веке //Казахстан и мировое сообщест­во. — Алматы, — 1996. — №4. — С. 68-78.
3. АПРК. Ф. 140. Оп. 1. Д. 8 Л. 5.
4. ЦГАРК. Ф. 74. Оп. 2. Д. 162. Л. 25; Ф. 5. Оп. 2. Д. 8. Л. 1.
5. ЦГАРК. Ф. 74. Оп. 2. Д. 162. Л. 24.
6. ЦГАРК. Ф. 74. Оп. 2. Д. 162. Л. 6.
7. Материалы по землеустройству. Для агитаторов и докладчиков. — Кзыл-Орда: Гостипогр. — №1. — КЦСНХ. — 1928. — 69 с.
8. ЦГАРК. Ф. 1000. Оп. 1. Д. 48. Л. 24.
9. ЦГАРК. Ф. 74. Оп. 3. Д. 447. Л. 208-209.
10. ЦГАРК. Ф. 74. Оп. 3. Д. 447. Л. 299-300.
11. ЦГАРК. Ф. 44. Оп. 8. Д. 78. Л. 1.
12. ЦГАРК. Ф. 962. Оп. 1.