Коммуникация как интенция: дискурс нацистских учебников для временно оккупированных советских территорий в 1941-1944 гг.

Объектом данной статьи является коммуникативная интенция коммуникатора в рамках организованного дискурса[1]. Под дискурсом будем понимать коммуникативное явление, отражающее зависимость создаваемого текста от значительного количества экстралигвистических обстоятельств, включая установки и конкретные цели говорящего.

Предметом статьи является изучение дискурса учебников для временно оккупированных советских территорий, выпускавшихся нацистами. Контроль смысла сообщения, использование определенных языковых средств и сценарных конструкций был призван донести основную интенцию оккупантов в отношении местного населения, прежде всего, молодежи, определить ее место в мыслившемся нацистами тысячелетним Третьем Рейхе.

Поворот в сторону непредвзятого взгляда на историю Второй мировой войны на постсоветском пространстве обращает внимание историков на специфику оккупационного режима, историю и характер и социальный состав коллаборантов в 90-х годах ХХ века[2]. Предметом изучения становятся особенности психологической войны на оккупированных советских территориях[3], роль и место отдельных социальных сетей, которые использовались оккупантами. Прежде всего, школа и церковь[4]. Учебники для временно оккупированных советских территорий начинают изучаться в 90-х годах ХХ века. Происходит анализ их количественных характеристик, попытка составить реестр названий, выделить предметы, по которым были составлены учебники[5]. Вместе с тем, пока не был предпринят анализ дискурса учебников.

Статья написана на базе архивных материалов. Основными источниками стали фонды Российского государственного архива социально-политической истории: фонд 69 - Центральный Штаб Партизанского Движения (ЦШПД), именно здесь отложились переводы трофейных документов, захваченных у немецкой стороны, коллаборационистская печать; фонд 625 - личный фонд руководителя ЦШПД Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко(1902-1984 гг.), где отложились оперативные донесения с оккупированной территории; фонд 17 -Центральный Комитет ЦК ВКП(б) и его 125 опись - «Управление пропаганды и агитации при ЦК ВКП(б). 1938-1948 гг.», где отложились документы о пропагандистских мероприятиях на оккупированной территории, противостояние нацистской и советской пропаганды, а также опись 126 - «Отдел школ ЦК ВКП(б). 1939, 1941-1947», где отложились уставы школ для оккупированных территорий, временные правила для школ в зоне военной оккупации вермахта. Пользуясь случаем, автор выражает сердечную благодарность работникам архива, чьи профессиональные консультации неизменно помогают при проведении исследований.

Автор решает свою задачу в рамках междисциплинарного подхода и использует инструмент политической лингвистики, социальной, политической и военной истории, сравнительного языкознания.

Оккупация советских территорий шла параллельно с борьбой за сознание населения. Фактически на оккупированных территориях СССР была попытка создать новый язык, как это было сделано в самой Германии; нацистская пропаганда широко использовала приемы семантического манипулирования [6].

Например, особую роль стали играть местоимения. Они стали использоваться для обозначения социально близких. На страницах коллаборационистской прессы читатель мог встретить заголовок: «Генерал-лейтенант Власов в сопровождении своих офицеров совершает поездку по освобожденным областям России».[7] Местоимение «свой» допускает более широкую трактовку, чем «наш». «Свой» может быть у каждого; «наш»- только у объединения «мы». Здесь важно отметить, что нацистская пропаганда попала в собственную ловушку. Она не могла назвать генерала Власова «нашим» с учетом реального положения дел; она не могла его назвать «вашим генералом» (т.е. генералом России) в расчете на русских военнопленных, т.к. до 1944 г. создание Русской Освободительной Армии оставалось только пропагандистским ходом. Именно поэтому нацистские пропагандисты стали использовать местоимение «свой», которое допускало максимально широкую трактовку, с одной стороны, с другой стороны, предполагало оппозиционера в контексте оппозиции «свой-чужой». Пропаганда оккупантов въедалась в плоть и кровь населения через отдельные словечки, обороты речи, конструкции предложений, вдалбливаемые в толпу миллионными повторениями и поглощаемые ею механически и бессознательно.

В докладной записке корреспондента газеты «Правда» по Калининскому фронту Б. Полевого на имя главного редактора газеты «Правда» П.Н. Поспелова 14 сентября 1942 года отмечалось, что когда после года оккупации частями Калининского и Западного фронтов были освобождены села и деревни, стало очевидным, насколько действенной оказалась нацистская пропаганда. «Этот год, прожитый под немецким игом<...>оставил глубокий след в психологии населения<...> Например, в беседе с нами люди называли нас «господин командир», «господин комиссар», и даже почему-то «пан-товарищ», говорили «немцы ушли, а русские пришли», «вон идут ваши части», «полетел русский самолет» [8].

Борис Полевой отмечал, что пропаганда касалась положения на фронтах, непобедимости немецкой армии, благах «нового порядка», плоды которого уже доступны населению Белоруссии и Украины, а также объясняли голод и немецкий террор близостью фронта [9].

В городах и деревнях были распространены коллаборационистские газеты, листовки, «Календари русского сельского хозяина», «составленного по типу старых дореволюционных русских календарей, где между примет, пословиц, поговорок, сельскохозяйственных советов через строку шел фашистский расистский бред, антисемитские лозунги» [10].

Отдельная программа пропагандистских мероприятий предназначалась для молодежи оккупированных советских территорий. Сразу после оккупации на той или иной территории население обязано было сдать все советские школьные учебники оккупационным администрациям[11]. Параллельно с этим уничтожались труды классиков марксизма, сжигались плакаты лидеров СССР, смывались пропагандистские фильмы, разбивались или сбрасывались с пьедесталов памятники.

Нацистская Германия рассчитывала закончить войну в течение короткого времени. В конце июля 1940 года Гитлер считал достаточным для разгрома СССР пяти месяцев. Генералы в генштабе, потеряв чувство реальности, стали называть все более сжатые сроки. Э.Маркс первоначально называл срок в 9-12 недель,т.е. не пять месяцев (150 дней), а 120 дней. Фельдмаршал фон Браухич сократил сроки до 6-8 недель, т.е. до 42-х дней (все помнили, что Франция была разгромлена за 44 дня). Распаленный генералами Гитлер в личной беседе с маршалом фон Боком говорил уже о шести неделях, считая возможным даже разгром за три недели, т.е. 21 день.(Польша была разгромлена за 22 дня)[12]. 18 декабря 1940г. был подписан план «Барбаросса», именовавшийся как директива №21. Это творение Генштаба сухопутных войск начиналось словами: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии»[13]. Высказывались различные прогнозы о времени окончания войны на территории СССР. Поэтому к осени 1941г. никаких долгосрочных школьных программ не существовало. Если школы все-таки открывались осенью 1941г., то они подчинялись временным положениям германских военных властей. Как это было в Мещерском районе Смоленской области. Германское военное командование разрешило с 10 ноября 1941г. открыть начальные, неполные средние и средние школы. «Временные указания» акцентировали внимание на том, что «учебники, которые издавались для советской школы, освещающие вопросы тенденциозно с идеологической и политической точки зрения, не должны применяться. Преподавание должно вестись по книгам, очищенным от страниц с большевистской пропагандой» [14].

Однако целенаправленной политика оккупационных властей в отношении школьного образования становится позже. Причиной тому была ситуация на фронте. Коррективы в планы нацистов вносит поражение под Москвой. Поэтому в конце зимы и весной 1942г. начинается подготовка к новому учебному году.

В условиях, когда использование советских учебников было запрещено[15], остро вставал вопрос о создании оккупационными властями собственных учебников. Важность задачи, которую ставили нацисты, определяла уровень их оперативности. В 1942г. в 3-й типографии г.Рига по улице Адольфа Гитлера № 129/133 стали печататься учебники для оккупированных территорий[16]. Учебники русского языка для начальной школы написали А.Я.Флауме[17] и М.И.Добротворский[18].

Мы проведем изучение дискурса учебника для оккупированных советских территорий на примере учебника Флауме А. Я. и Добротворский М. И. «Родной язык I. Учебник русского языка для начальной школы. Первый и второй год обучения. Обложка и рис. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942». Оригиналы учебника хранятся в Российском государственном архиве социально-политической истории в Москве [19].

Тексты учебника, как правило, несут интенцию своего создателя, закладывают определенную матрицу ожидаемого социального поведения.

Итак, как на страницах отражалась интенция нацистов в отношении населения оккупированных областей СССР, как язык учебника и внутренняя логика его построения проявляли намерения нацистов? К кому обращаются авторы учебника на его страницах, кто является адресатом их сообщений?

Чаще всего это мальчик, который растет в полной семье (есть отец и мать) и у него, как правило, есть сестра или брат, часто - несколько сестер или братьев. Семья получила землю в рамках земельных нововведений оккупационных администраций марта 1942г. [20].

Мать ученика сидит дома, т.е. не работает. Она помогает всем и обслуживает всех. Отец со старшим братом работает на земле. (Вариант- Отец работает где-то, не обязательно в том же месте, где живет семья). Вечерами отец возвращается с работы очень усталым. В тексте для чтения находим: «Меня зовут Леня. Мы живем в деревне. У нас собственная земля. Наша семья большая. Мама ведет хозяйство. Папа и брат Петр работают на нашей земле. Старшая сестра Нина учительница. Я и мой брат Ваня учимся у нее в школе. Сестренка Оля осенью тоже начнет ходить в школу» [21].

Живет этот мальчик в деревне северо-западной России. Иногда с отцом выезжает в крупный город, например, Псков. Псков кажется ему очень большим, он даже успевает в нем заблудиться [22]. Родственники мальчика также являются деревенскими жителями. Никитка посылает деду открытку по адресу: «В село за рекой. В старую хату. Деду Игнату» [23].  Мальчик бывает у деда на пасеке [24].

Семья ведет натуральное хозяйство, все продукты выращиваются самостоятельно. Она сама себя может обеспечить, т.к. владеет землей и умеет ее обрабатывать. Зеленый лук, огурцы, картофель, помидоры, капуста и тыква выращиваются на своем приусадебном участке. «Все лето наш огород кормит нас. Да и на зиму запасы собрали <...>Запасли всего - зима не страшна!». И после текста курсивом, как обычно в учебнике набирались пословицы и поговорки, - «Горька доля с колхозного поля. Своя земля-сыта семья» [25].

В учебниках несколько раз встречается слово хозяин. Хозяин лошади, хозяин возвращался домой, работать на хозяина и пр. [26]. Здесь, безусловно, текст учебника отсылает школьника к реалиям 1942г., когда были объявлены новые земельные установления оккупационных администраций.

Устные упражнения включают задания по составлению рассказа, что крестьяне делают осенью и зимой [27].

Школьник любит ходить с приятелями в лес и на речку и рыбалку.

Играть с приятелями в жмурки и салочки. При этом ожоги он может получить только от неосторожного обращения с керосиновой лампой, а не в результате пожаров или военных действий [28].

Мальчик отмечает церковные праздники и знает молитвы. Причем, если Рождество отмечается со школьниками, то Пасха в кругу семьи. «Приближается праздник Рождества Христова. Мы привезли в школу елку. Потом мастерили разные игрушки. Разучивали стихотворения, песни и разные игры. Накануне праздника елку украшали<.>. Утром мы ходили в церковь. Все поздравляли друг друга с Рождеством Христовым. Вечером мы собрались в школе. Ярко горели свечи на елке. Ребята читали стихотворения, водили хороводы, пели и играли»[29]. О пасхальных торжествах находим: «Накануне праздника Пасхи я спать не ложился <...> После долгих лет молчания на колокольне ударил большой колокол. (выделено Д.М.) Церковь не могла вместить всех молящихся. Впервые свободно, не боясь слежки большевиков, люди пришли в храм<.>. (выделено Д.М.) После того как священник освятил куличи, мы пошли домой<...>»[30]. От своего деда мальчик узнает о святочных гаданиях [31].

Кого авторы учебника видят основным источником информации для школьника, какую социальную сеть определяют как основную для него?

Школа и учитель занимают основное место в жизни школьника. Именно в школе он получает свои основные сведения о жизни. Из школы он приносит домой книжки про богатырей и старую добрую жизнь. Учитель является основным источником сведений о мире и жизни. Именно учитель рассказывает ему о всех важных вещах в жизни, учитель водит в музей и зоопарк. В школе отмечаются все важные праздники, включая церковные - Рождество, Пасха. Из школы ученики отправляются на богослужение в церковь и в школу, оттуда возвращаются.

Таким образом, школа, а не семья определяются как основной инструмент и средство социализации. Родители перестают быть главными в жизни ребенка, они как бы теряют над ним власть. Школа «изымает» ребенка из семьи.

Учебник отражает установку его составителей по интерпретации событий войны. Войну невозможно было полностью игнорировать.

Решение авторов учебника было заимствовано из коллаборационистской прессы, находившейся под контролем оккупационных администраций. На страницах учебника война отодвинута в прошлое. Она была и прошла. Здание школы пострадало во время войны. На страницах оккупационной прессы также можно было встретить подобные сентенции: например, городское управление города Бобруйска через коллаборационистскую газету «Новый путь» обращалось к родственникам «погибшего во время войны 1941г.» с предложением перенести останки с места захоронения в центре города на городское кладбище [32].

Смещение войны в прошлое не выдвигало ее на передний план, гарантировало от призывов к активному участию в ней, делало ненужным развертывание дискурса о ее причинах, потерях, победителях и побежденных. Вместе с тем, в учебнике указано, что семьи были разлучены по вине большевиков. Это так же было сопряжено с трактовкой причин и характера войны, как это было в пропагандистских листовках на оккупированных территориях. Например, в листовке, написанной, якобы, от лица партизан, говорилось: «Большевики, как и цари, вас обманывают. Немцы не нападали первыми<.>Русская земля не нужна Германии» [33].

Каким составители учебника видят учителя в школе на оккупированной территории? Прежде всего, это русский человек; но долгое время он проживал за границей, знает зарубежные обычаи (выделено автором) и условия жизни. Несмотря на хорошую жизнь за границей, он, как истинный патриот, тосковал по родине. После долгого отсутствия он вернулся на родину и теперь с радостью делится с ребятами всеми своими знаниями. Этот пассаж отражает, с одной стороны, время создания учебника, с другой стороны, определяет характер войны. В первый период войны нацисты активно привлекают на свою сторону деятелей белого движения и русской эмиграции первой волны. Их истовый антисоветский настрой был на руку нацистам. Однако, с одной стороны, они не знали реалий страны, изменившейся за 25 лет, а, с другой стороны, были проимперски настроены. Последние качества новых рекрутов повлияли на охлаждение к ним со стороны нацистов. Что касается характера войны, которую Германия вела против СССР, то одним из вариантов ее информационного прикрытия со стороны нацистов была пропаганда гражданского характера войны. «В этом году (подчеркивается смена режима и порядка и появление нового учителя - Д.М.) у нас новый учитель. Его зовут Петр Семенович Скворцов. Он долгие годы жил за границей. Ему жилось там хорошо, но он все время очень тосковал по родине. Петр Семенович нам рассказывает о разных городах, о том, как дети там живут и учатся. За границей людям живется лучше, чем у нас. Но мы будем хорошо учиться, будем любить свой народ и у нас со временем все будет лучше, чем в других странах» [34].

Какие навыки получает мальчик в школе от учителя? Он учится писать и читать. В курсе «чтение» он знакомится в отрывках со всеми писателями и поэтами XIX века: Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Тургенев, Никитин. Гончаров, Короленко, Гоголь, Толстой. Казалось бы, никаких отличий нет от любого советского учебника. Однако это не так.

Как интенция составителей отражена на страницах учебника при определении понятия «родина»? «Родина - страна, где мы родились, где все для нас родное. Каждый народ любит свою родину<.>. Много есть прекрасных стран, много в них красивых городов, но родина наша нам милее всех земель на свете». «Отчизна - это страна, где жили наши деды и прадеды. Это страна, в которой издавна живет наш народ. Это страна, где говорят на нашем родном языке. Отчизна - это наша родная земля» [35].

В другом разделе учебника, где даны упражнения на правописание, читаем: «Наша Родина -Россия. Мы говорим по-русски» [36]. Таким образом, понятие «родина» в государственном контексте составителями учебника никак не оформлено, не названа столица этой Родины, основные города, границы территории государства, соседние страны. Единственным определяющим элементом для живущих вместе является русский язык. Это также входило в планы нацистов. Гиммлер писал: «Мы в высшей степени заинтересованы в том, чтобы ни в коем случае не объединять народы восточных областей, а наоборот, дробить их на возможно более мелкие ветви и группы. Что касается отдельных народностей, мы не намерены стремиться к их сплочению и увеличению.» [37].

Какую программу будущего закладывают составители учебника для жителей оккупированных территорий СССР?

Мечты о будущем. Профессии, которые выбирают на страницах учебника школьники. Единственный раз упоминается профессия врача и летчика.

1. Доктор. По сюжету маленькая Оля заболела ангиной и, попав на прием к докторше Волковой, решает стать врачом [38].
2. Летчик. По сюжету мальчик приезжает с город к своему брату-летчику, впервые летает на самолете и решает стать летчиком [39].

Здесь важно отметить, насколько медицинский дискурс был распространен и в оккупационной прессе; он находит отражение и в пропагандистских изданиях, печатавшихся на русском языке в Берлине, и в коллаборационистской прессе, и в распоряжениях местных оккупационных администраций. Причин тому было две: прагматические соображения оккупантов и идеологические установки нацистской идеологии.

К прагматическим соображениям можно отнести следующие.

Антисанитария, «затруднительное положение с банями»,[40] была характерна для самой немецкой армии. Полковые врачи отмечали в донесениях о 100% завшивленности солдат. Уже 29 ноября 1941г. полковой врач 173-го пехотного полка отмечал следующие заболевания среди немецкой пехоты:

• Вшивость-100%
• Кожные заболевания- 33%
• Отеки- 20%
• Зубные заболевания- 50%
• Ревматизм- 35%
• Катар верхних дыхательных путей- 22%
• Катар желудка- 19%. [41]

Он отмечал, что «стали учащаться случаи заболеваний, носящих преимущественно легкий характер, но они в скором времени могут привести к дальнейшим потерям (выходу из строя)» [42]. Врач ставил под сомнение боеспособность частей при условии таких заболеваний.

Говоря об оказании первой помощи, немецкий врач отмечал острую нехватку перевязочных материалов и медикаментов первой необходимости (ваты, йода) [43].

Многие раненые погибали в результате кровопотери. Нередко возможности спасти раненого мешала расовая теория. «Даже когда речь идет о спасении жизни германского солдата не могут отказаться от всяких предрассудков, от разговоров «о чистоте крови» [44].

Ведение боевых действий, наличие убитых и раненых определяли актуальность медицинского дискурса на оккупированных территориях. Уже к октябрю 1941 года немецкой армии на Восточном фронте требовалось 350 специалистов для изготовления 40 000 протезов [45].

Оккупационные войска опасались эпидемий туберкулеза, малярии, сыпного и брюшного тифа среди местного населения и, особенно, лагерей военнопленных, лишенных регулярной медицинской помощи. Трагическая судьба советских военнопленных нашла отражение в дневниковых записях представителей немецкой стороны. Франц Гальдер, посетивший в ноябре 1941 года лагерь для советских военнопленных под Молодечно (Белоруссия-прим.автора), записал в своем дневнике: «Молодечно. Русский тифозный лагерь военнопленных. В других лагерях, расположенных в окрестностях, хотя там сыпного тифа и нет, большое количество пленных ежедневно умирает от голода. Лагеря производят жуткое впечатление. Однако какие-либо меры помощи в настоящее время невозможны» [46].

Сыпным тифом болели и немецкие военнослужащие. Причем, их число возрастало. Например, 5 февраля 1942 года больных насчитывалось 60 997 человек, из них 4 400 были больны сыпным тифом, в 729-ти случаях со смертельным исходом; 9 марта 1942 года насчитывалось уже 10 204 заболевания сыпным тифом, из них 1 349 - со смертельным исходом [47].

Колоссальным дефицитом оставались медицинские препараты, перевязочные материалы и пр. Оккупационная администрация жестко отслеживала их движение, особенно в условиях нараставшего партизанского движения.

Вместе с тем, в некоторых областях прием врача был доступен. Приоритетом пользовалось местное население, сотрудничавшее с оккупационным режимом. В постановлении о попечении больных от 27 сентября 1942 года [48], подписанным генерал-командующим охранными войсками и командующим северной войсковой областью генералом от инфантерии фон Роком, говорилось о том, что на медицинскую помощь могут рассчитывать сотрудники администраций или работающие на немецкие администрации на постоянной основе. (Таким образом, временная занятость не влияла на медицинскую страховку. Все занятые в рамках трудовых повинностей на оккупированных территориях, а также военнопленные были лишены медицинской страховки. - прим. автора). Медицинская страховка составляла 75% от регулярной заработной платы. Срок попечения от 3-х до 5-ти недель. Особо подчеркивалось, что «попечению о больных должны подлежать только рабочие силы, действительно нуждающиеся в помощи и достойные таковой за их усердие при обслуживании германских учреждений» [49]. «Для лечения хронических болезней (туберкулез, грыжа, малярия, болезни сердца, желудка, ног) помощь в порядке попечения о больных не оказывается» [50].

Кроме того, со страниц оккупационной прессы к населению, и особенно к учителям и школьникам, обращались с призывами собирать и сдавать лекарственные травы, печатались календари сбора трав, особенности хранения и сдачи на приемные пункты [51]. В Минске, например, в 1943г. был отпечатан специальный тираж листовок на русском и белорусском языках с призывом собирать лекарственные травы и сдавать и на приемные пункты [52]. Это было прямым заимствованием из опыта самой нацистской Германии. В самой Германии сбор лекарственных трав и производство из них различных чаев был широко распространен с 30-х годов, когда было решено экономить валюту при закупке дорогого чая из-за рубежа.

Медицинский дискурс питали и другие прагматические соображения оккупантов. Пропаганда имморализма, которую нацисты проводили во всех оккупированных странах, отношение к женщине как к товару, были характерны и для оккупированных территорий СССР. Для обеспечения нужд немецких солдат и офицеров оккупационные войска легализуют проституцию. Так, в Курске в сентябре 1942г. проституцией могли заниматься только женщины, состоящие в списке проституток, имеющие контрольную карточку и регулярно проходящие осмотр у специального врача на венерические болезни. Лица, предполагающие заниматься проституцией, должны были сначала пройти медицинский осмотр у военного врача (санитарного офицера), а затем зарегистрироваться для занесения в список проституток в отделе службы порядка города. Занесение или исключение из списка проституток происходило только по разрешению военного врача. Проститутка могла заниматься своим ремеслом только у себя на квартире, на дверь которой прибивалась вывеска по указанию врача. Она не имела права «работать» в другом районе города, приставать на улице или в общественных местах. Она должна была регулярно проходить медосмотр. Предохранение было обязательным. В случае запрета врача на дверь квартиры должна была прибиваться соответствующая табличка. Смерть грозила в случае вольного или невольного заражения представителей немецких или союзнических войск.

Принудительным работам в лагере до 4 лет подвергались проститутки, которые вступали в отношения с больными представителями немецких или союзнических армий. Принудительным работам в лагере до 6 месяцев подвергались незарегистрированные проститутки, сутенеры (сводни)[53].

Идеологические установки нацистов также влияли на устойчивость медицинского дискурса на оккупированных территориях.

Тема физического здоровья и здорового тела при воспитании молодого поколения на оккупированной территории была целиком заимствована из Германии. Метафоры чистоты и очищения были центральными в пропагандистских кампаниях Геббельса. Культ физического тела был противопоставлен нацистами интеллектуализму. Главное, неоднократно подчеркивал Гитлер, это физическая закалка. В программы начальных школ на оккупированной территории обязательно включались уроки здоровья. Так, в Мещерском районе Смоленской области в указаниях для учителя отмечалось, что во всех классах начальной школы следует проводить краткие беседы или уроки по вопросам охраны здоровья.

Примерные темы.

1. Уход за своим телом.
2. Уход за жилищем.
3. Режим дня.
4. Гигиена труда и отдыха.
5. Болезни человека.

При этом «уроки по естествознанию должны быть абсолютно свободны от антирелигиозного толкования изучаемого материала» [54].

Идеологические установки определяли устойчивость медицинского дискурса на оккупированных территориях, т.к. программы умерщвления душевнобольных, программы «расовой чистоты» проводились здесь без ограничений. Важной представляется выдержка из дневника начальника штаба сухопутных сил вермахта Франца Гальдера от 26 сентября 1941 года в отношении психиатрических лечебниц в районе группы армий «Север»: «Русские считают душевнобольных исцелимыми. Все равно нужно умерщвлять» [55].

Нацистское решение «еврейского вопроса» также актуализировало медицинский дискурс: в случае смешанных браков супруги-евреи подлежали стерилизации. Немецкий комиссар Риги Виттрок обязал всех женщин еврейской национальности, состоявших в смешанных браках, произвести стерилизацию. Стерилизация производилась в Первой Рижской городской больнице. Мужчины, имевшие жен-евреек, вызывались в гестапо, где им ставился ультиматум: или они согласятся на стерилизацию жен, или жены будут расстреляны [56].

Кроме того, стерилизации нередко подвергались девушки-славянки перед отправлением на работу в Германию, дабы не допустить рождения детей от немцев на территории Германии.

Таким образом, не всякий здоровый имел право на жизнь. При этом и физически здоровый человек мог быть подвергнут различным программам «коррекции» в духе нацистского социал-дарвинизма.

Больной же человек на оккупированной территории нередко лишался права на жизнь.

Здоровье на оккупированной территории гарантировало жизнь, поскольку только физически здоровый житель оккупированной территории мог выполнять трудовую повинность как на оккупированных территориях, так и в самой Германии [57].

Медицинский дискурс, по ряду объективных причин имевший устойчивый характер на оккупированных территориях, отражается на страницах школьного учебника. Сюжет о посещении врача взят практически из повседневной жизни школьника или его ровесников. История же о посещении мальчиком брата-летчика носит совершенно фантастический характер. Не понятно, на чьей стороне служит этот летчик и против кого он воюет. Возможно, сюжет с летчиком был заимствован из другого издания учебника либо, в спешке, не до конца отредактирован составителями.

Вместе с тем, авторы учебника как бы поправляют сами себя, подчеркивая свои реальные намерения в отношении молодежи на оккупированных территориях: учебник не содержит изображений с детьми в роли летчика или врача. В основном на картинках дети идут в школу, гуляют в поле, играют с домашними животными, купаются на речке, бродят в лесу или лепят снежную бабу. Кроме того, ни части самолета, ни врачебные инструменты или название амбулаторий и больниц не включены в дискурс учебника. Вместо этого в упражнениях на чистописание перечислены пила, топор, рубанок, нож, ножницы, иголка, шило, лопата, грабли, вилы, плуг, серп, сеялка[58]. Врач встречается в контексте пожелания- совета: «Если болен, иди к врачу» [59].

Кого авторы учебника предлагают в качестве примера для подражания?

Ровесники из Германии. Лео Шлагеттер, который показан в рассказе как спасший чужой дом при пожаре. О Шлагеттере сноска гласит: «Альберт Лео Шлагеттер - герой германского народа и ныне являющийся примером для германской молодежи. Он был расстрелян французами в1923г.» [60].

Шлагеттер действительно был расстрелян оккупационными властями Рура и практически канонизирован при нацистах, занял место в пантеоне новых святых и героев вместе с штурмовиком, жившим на деньги подруги-проститутки Хорстом Весселем и пр. И Шлагеттеру, и Весселю были посвящены пьесы и художественные фильмы. Правда, зрительского успеха они не имели. В частности, пьеса официального драматурга режима Йоста «Шлагеттер» ставилась только по праздникам, «для политического алиби» того или иного театра.

Вожатые германской молодежи также преподносились как пример для подражания. Они помогают в сложной ситуации рядовым участникам молодежной организации (Гитлерюгенд не назван - прим. автора), поэтому достойны подражания. По сюжету во время похода молодой участник сбил ноги и устал. Во время привала, пока он спал, вожатый перекладывает в свой ранец вещи уставшего мальчика, ничего не говоря ему об этом. Тот шагает налегке и узнает об этом только на следующем привале [61]. Здесь хотелось бы уточнить, почему не проведена аналогия с молодежными организациями на оккупированных территориях. Дело в том, что учебники русского языка для начальных школ предназначались для всех «освобожденных территорий», а политика в отношении молодежных организаций для каждой территории была самостоятельной.

В Прибалтике, на Украине и в Белоруссии создавались молодежные организации, аналогичные Гитлерюгенду в Германии.

Имперский приказ 18/42 К от 2 сентября 1942г., который был подписан главой Гитлерюгенда Артуром Аксманом гласил, что по договоренности с рейхсминистром по делам Восточных территорий Альфредом Розенбергом, с августа 1942г. в рамках Гитлерюгенда (в Берлине) создавалось отделение «Восток». Оно курировало два зональных подразделения - «Остланд» с зоной ответственности в Латвии, Литве, Эстонии и Белоруссии и местом пребывания в Риге; и «Украина» с зоной ответственности на Украине и местом пребывания в Ровно. Подразделение «Остланд» имело районные отделения «Эстония» в Ревеле; «Латвия» в Риге; отделение гитлеровской молодежи в Каунасе; отделение «Белоруссия» в Минске.

Подразделение «Украина» имело районные отделения «Волынь-Полония» в Луцке; отделения в Житомире, Киеве, Николаеве и Днепропетровске.

Отделение «Восток» являлось руководящим органом для «Остланд» и «Украина». С 1 мая 1942г. при имперском руководителе гитлеровской молодежи за границей и в областях с немецким населением был организован отдел АФ VI- «Работа среди молодежи в оккупированных восточных областях». Отдел занимался «всеми молодежными вопросами иноземных народов, не затрагивая сферы деятельности имперского министерства оккупированных областей и сферы деятельности национал-социалистской рабочей партии на Востоке» [62].

Как видно, на оккупированных территориях РСФСР отделения Гитлерюгенд не создавались.

Немецкие крестьяне, потому что они умеют вести хозяйство, также выдвигаются как пример для подражания. Необходимо наладить хозяйство по немецкому образцу. В учебнике печатается отрывок из рассказа Ивана Шмелева « В немецкой деревне», после которого в задании сказано: «Укажи по статье отличительное качество немецкого крестьянина»[63]. Проигнорирована ирония Ивана Шмелева по поводу, что «деньга звенит у немца», несколько раз упоминается горбатый сынишка Мориц, который тоже стремится «зашибить деньгу»- он и режет гусей, и развозит газеты. Люди с физическими отклонениями, в православной традиции, по определению должны были быть ближе в богу. Недаром их называли убогие. Как правило, эти люди должны быть чужды мирской суеты, все их помыслы должны быть обращены к высотам духа. У Ивана Шмелева Мориц, горбун от рождения, активно занимается зарабатыванием денег. Деятельность всей семьи, где живет Мориц, подчинена только одному - добыче денег. Однако составители учебника этого не заметили. Они вкладывали свой смысл в слова И.Шмелева. Стремление к получению прибыли всеми членами семьи возводилось в добродетель. Именно такова была интенция составителей учебника.

Немецкие девушки, несущие трудовую повинность в Германии [64], ставятся школьнику на оккупированных территориях в пример. О государственной трудовой повинности в Германии для девушек, которые должны 7 часов в день работать в крестьянском хозяйстве на общественных началах учебник сообщал: «Эта работа требует от девушки каждый день точного и пунктуального исполнения обязанностей, подчинения своих личных желаний долгу, постоянной бдительности, а также много бодрости и жизнерадостности» [65].

Дети в Германии. (Единственное иностранное государство, о котором упоминается в учебниках, - это Германия. - Прим. автора). Из учебника можно узнать, что «детям в Германии обеспечено радостное и здоровое детство, об этом заботится и Вождь германского народа Адольф Гитлер, и весь германский народ. Немецкие дети горячо любят своего вождя. День рождения Вождя -20 апреля - Для них радостный праздник» (на картинке под этим текстом дети в школьном классе украшают портрет Гитлера цветами) [66].

Мы уже касались темы войны в учебнике. Итак, во-первых, она отнесена в прошлое. Во-вторых, война с большевиками, якобы, позволила объединиться ранее разлученным большевиками семьям, т.е. она рассматривается авторами учебника даже в положительном контексте. В одном из текстов для чтения информация о войне связывалась с воссоединением разлученных большевиками людей. По сюжету в православной церкви Берлина на Пасху встречаются военнопленный[67]. и пожилая женщина . «Больше 20-ти лет тому назад они расстались. Мальчику было тогда 8 лет. Это было в то тяжелое время, когда большевики захватили власть, когда убивали и мучили людей безо всякой вины. Многие тогда потеряли своих родных, многие должны были покинуть родину. Не думала мать, что когда-нибудь увидится с сыном, у нее даже не было никакой надежды, что он жив»[68].

Какие угрозы окружают школьника, по мнению авторов учебника? Они незатейливы: мороз зимой, дождь- угроза возможного заболевания; угроза пожара- при неосторожном обращении с огнем дома и в лесу; в прошлом угроза связывалась с большевиками - они захватили страну и многие русские люди уехали; большевики причиняли мучения безо всякой вины и причин. И угроза пожара, и «угроза» победного наступления Красной Армии были реальными угрозами, прежде всего, для оккупационных сил. На страницах коллаборационистской прессы регулярно поднимались вопросы противопожарной безопасности. Так, в коллаборационистской псковской газете «За Родину!» 25 октября 1942 года читаем заметку «Примерная пожарная дружина», что в одной из псковских деревень была организована пожарная дружина, в которую вошли местные крестьяне. Были приведены в порядок две пожарные машины, «которые теперь в любую минуту могут выехать на тушение пожара» [69]. Наступающую Красную Армию как угрозу, как наступление «азиатских полчищ», рисует любая заметка в коллаборационистской прессе [70].

О чем молчит учебник? В нем нет информации о немецких войсках на оккупированных территориях, борьбе с партизанами, коммунистами, уничтожении евреев, цыган, красноармейцев, ужасах лагерей для военнопленных под открытым небом, о раненых и убитых мирных жителях, о показательных виселицах, которые были с целью устрашения установлены в ряде сел и деревень, о публичных экзекуциях, о введении телесных наказаний для крестьян, о продовольственном грабеже, о деятельности полицаев и охранных отрядов, нет страшного слова «комендатура». Все это остается за рамками учебника. Учебник был призван создавать ту реальность, которая необходима оккупационной администрации, точнее, полу-реальность, псевдо-реальность, которая была призвана сместить оценки восприятия действительности в соответствии с интенцией составителя. Выводы:

Учебники для оккупированных территорий СССР учитывали опасения Гитлера, во-первых, о том, что обучение русских, украинцев и киргизов чтению и письму в конечном итоге обратится против нацистов: образование даст им возможность изучать историю, усваивать исторический смысл и, следовательно, развивать политические идеи, которые только повредят нашим интересам нацистской Германии [71]; во-вторых, о том, что обучение географии на оккупированных советских территориях должно ограничиться одним-единственным предложением: «Столицей рейха является Берлин-город, который каждый должен попытаться увидеть хотя бы раз в жизни». Наконец, элементарные основы чтения и письма на немецком языке должны были завершать весь курс. Математику и точные науки Гитлер объявлял ненужными вещами для школьников оккупированных советских территорий. В перспективе он предлагал отказаться от кириллицы в пользу латинского шрифта[72].

Поэтому учебники запускали программу социальной регрессии, ориентируя школьников на оккупированных территориях на занятие в будущем низко-квалифицированным трудом.Они закладывали пропагандистскую установку о «превентивном» ударе со стороны СССР, утверждая, что война произошла по вину большевиков.

Следуя базовым установкам национал-социализма, текст учебников соблюдал принцип фюрерства: он не упоминал представителей местной администрации (имперские и генеральные комиссары, бургомистры), провозглашая единственную власть в лице Гитлера.Таким образом, закладывались основные установки для молодого поколения оккупированных советских территорий в духе целей национал-социализма, рассматривавшего территорию СССР как будущую колонию, а население как резервуар рабочей силы.

Дискурс в рамках функционального подхода к изучению не ограничивается рамками конкретного языкового высказывания: социальные и политические установки говорящего и слушающего относятся к данному событию.

Дискурс учебников для оккупированных территорий явился тем событием, интерпретация которого выходила далеко за рамки буквального понимания самого высказывания учебников: он содержал все базовые установки нацистов в отношении молодежи временно оккупированных территорий СССР.

Литература

1. Широкая библиография по проблематике представлена в ряде работ современных исследователей: Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса/Под ред. Т.Н.Ушаковой, Н.Д. Павловой.- СПб., 2000; Бейтс Э. Интенции, конвенции и символы/Психолингвистика. -М., 1984. -С.50-103; Брушлинский А.В. Проблемы психологии субъекта. - М., 1994; Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: Проблемы семиосоциопсихологии. - М., 1984; Остин Д.Л. Слово как действие/Новое в зарубежной лингвистике.Вып.ХУІІ. -М., 1986. - С.22-131 и др.
2. Семиряга М.И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявление в годы Второй мировой войны. -М.,2000; Дробязко С.И. Под знаменем врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил 1941-1945гг. - М.,2004; Ковалев Б.Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России(1041-1944). - М.,2004; Окороков А.В. Антисоветские воинские формирования в годы второй мировой войны. - М.,2000; Ермолов И.Г. Возникновение и развитие советского военно-политического коллаборационизма на оккупированных территориях СССР в 1941-1944г.г.:дисс...канд. Ист. Наук. - Тверь,2005; Жуков Д.А. Власовцы и нацистская пропаганда. - М., 2000; Колесник А. Грехопадение? Генерал Власов и его окружение. - Харьков, 1991; Алиев К.-М.И.В зоне «Эдельвейса».-М.:Илекса;Ставрополь:Сервисшкола,2005 и др.
3. Печенкин А.А. Миф о превентивной войне./В Сб.:Великая Отечественная война в оценках молодых. - М.,1997. - С.53-66; Басистов Ю.В. Особый театр военных действий: Листовки на фронтах Второй мировой войны. - СПб.,1999; Горелкин В.А. Пропагандистская деятельность нацистской Германии среди военнослужащих Красной Армии и населения временно оккупированных территорий СССР в период Великой Отечественной войны:1941-1945:дисс...канд.ист. наук. -Волгоград,2003; Доронина Н.В. Нацистская пропаганда на оккупированных территориях Ставрополья и Кубани в 1942-1943г.г.: цели, особенности, крах.: дисс.канд.ист. наук. - Ставрополь, 2005; Ковалев Б.Н.Антифашистская борьба: анализ пропагандистского противостояния (1941-1944г.г.). На материалах временно оккупированной территории Северо-Запада РСФСР: дисс.канд.ист.наук. -СПб.,1993; Филоненко С.И., Филоненко Н.В.Крах фашистского «нового порядка» на Верхнем Дону (июль 1942-февраль 1943). - Воронеж, 2003; Широкорад И.И. Центральная периодическая печать СССР в годы Великой Отечественной войны (1941-1945г.г.): дис... докт. ист. наук. -М.,2002:
4. Шкаровский М.В. Нацистская Германия и православная церковь. Материалы по истории церкви. Книга 32. - М.: Издательство Крутицкого Патриаршьего Подворья,2002; Он же.Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве.М.,1999; Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в ХХ веке.- М.,1999; Б.Равдин. Мама мыла пилораму. Стабильный учебник времен оккупации.uthenia.ru. или russkije.lv/ru/pub/read/ravdin-pilorama.
5. Равдин Б. Указ.соч.; Дацишина М.В.Учебники от Гитлера: программа нацистов для оккупированных советских территорий»//Альма-матер. - 2011. - №2. - С.80-88; Она же. Концептуальные принципы формирования школьных учебников нацистами на временно оккупированных советских территориях//Материалы ХІ Международной научно-практической конференции «Человек, Культура, Техника в сентября 2010. В новом тысячелетии».9-11 сентября.Украина. С.92-93; Она же. Учебники от Гитлера: механизм политической социализации молодежи на временно оккупированных советских территориях. РСФСР.1941-1943гг//Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 65-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.18-19 мая.2010. - Грозный. - С.224-238.
6. Статьи автора «Семантика текста как инструмент социального управления (из практики нацистской пропаганды на временно оккупированных советских территориях.1941-1944гг.)» и «Управление смыслом сообщения: из опыта нацистской пропаганды на временно оккупированных советских территориях.1941-1944гг.» готовятся к печати.
7. За Родину! № 101-2 мая 1943 года. РГАСПИ Ф.69 Оп.1 Д.1158.Л. 12.
8. Докладная записка корреспондента газеты «Правда» по Калининскому фронту Б. Полевого на имя главного редактора газеты «Правда» П.Н. Поспелова.14 сентября 1942года. РГА СПИ Ф. 17 Оп.125 Д.104 Л. 148.
9. Там же.
10. Там же.
11. Российский Государственный Архив социально-политической истории (далееРГАСПИ) Приказ Кудеверовского уездного управления № 481 от 02.12.41 для всех волостей Кудеверовского уезда. РГАСПИ.Ф.69Оп.1. Д.1142.Л. 10
12. Ахтамзян А.А. Планы экспансии и агрессии нацистской Германии./ Великая Отечественная война: происхождение, основные события, исход: документальные очерки. - М.: МГИМО, 2010. - С.149.
13. Гальдер Ф.Военный дневник. (Июнь 1941-сентябрь 1942). - М.: АСТ:Астрель; Владимир:ВКТ, 2010. - С.21.
14. Временные указания германского военного командования о школах Мещерского района.РГАСПИ Ф.17.Оп.126.Д.5.Л.7.
15. Советские учебники могли использоваться в случае изъятия из них просоветских статей и иллюстраций.
16. Наиболее полный список учебников для оккупированных советских территорий автор приводит в своей статье «Учебники от Гитлера: программа нацистов для оккупированных советских территорий»//Альма-матер. - 2011. - №2. - С.80-88.
17. Анатолий Яковлевич (Робертович) Флауме (1912-1989, Вашингтон)- сотрудник отдела пропаганды группы армий «Норд», в 1944 г. несколько месяцев глава и единственный сотрудник отдела печати и пропаганды Русского комитета; с 1944 г. — Германия, с начала 1950-х гг. — США, где преподавал русский язык в военной школе в Монтерее (Калифорния), автор диссертации «О   процессе   построения   учебника   по   интенсивному   курсу  языка», проф. Пенсильванского и Джорджтаунского университетов. ruthenia.ru/document/545595.html
18. Михаил Иванович Добротворский (ум. 1994, Австралия), соавтор А. Флауме по учебникам «Русский язык» для 1-го и 2-го классов. В 1944 г. был призван в так наз. «Русский батальон СС», в эмиграции жил в Австралии.ru/document/545595.html
19. Родной язык І. Учебник русского языка для начальной школы. Первый год обучения. Обложка и рис. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942». и «Родной язык II. Учебник русского языка для начальной школы. Второй год обучения. Обложка и рис. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942». Хранятся в РГАСПИ Ф.69 Оп. 1 Д.1202.
20. После поражения под Москвой и краха теории концепции молниеносной войны, стремясь заручиться поддержкой населения на оккупированных территориях, нацисты вводят новый земельный порядок- часть колхозной земли раздавалась крестьянам, при этом они облагались значительным натуральным налогом.
21. Родной язык I. Учебник русского языка для начальной школы. Первый год обучения. Обложка и рис. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942».РГАСПИ Ф.69 Оп.1 Д.1202.Л.26Об.
22. Там же. Л.29 Об.-30.
23. Родной язык I. Учебник русского языка для начальной школы. Первый год обучения. Обложка и рис. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942».РГАСПИ Ф.69 Оп.1 Д.1202.Л.31.
24. Там же.Л.41Об.
25. Родной языкII. Учебник русского языка для начальной школы. Первый год обучения. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942». РГАСПИ Ф.69 Оп.1 Д.1202. Л.66 Об.-67.Постоянная оппозиция колхозный строй- режим «на освобожденных территориях» была характерна для коллаборационистской прессы; тема невыносимой жизни в колхозе была одной из мишеней нацистской пропаганды на оккупированных территориях.
26. Там же..Л. 104.
27. Там же.Л.128 Об.
28. Родной языкI. Учебник русского языка для начальной школы. Первый год обучения. Обложка и рис. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942».РГАСПИ Ф. 69 Оп. 1 Д1202.Л.40Об.-41.
29. Там же.Л.24Об.
30. Родной языкI. Учебник русского языка для начальной школы. Первый год обучения. Обложка и рис. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942».РГАСПИ Ф.69 Оп. 1 Д.1202 .Л.47-47 Об.
31. Родной язык II. Учебник русского языка для начальной школы. Второй год обучения. Обложка и рис. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942». РГАСПИ Ф. 69 Оп. 1 Д.1202.Л.70.
32. Новый путь-(Бобруйск, выходила по средам и субботам)- № 22(58)-8 мая 1943года-РГАСПИ. Ф.69.Оп.1Д.1161.Л.4 Об.
33. Немецкая пропагандистская листовка. Оригинал.РГАСПИ Ф.69 Оп.1 Д.1141.Л.27-28.
34. Родной языкI. Учебник русского языка для начальной школы. Первый год обучения. Обложка и рис. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942».РГАСПИ Ф.69 Оп.1 Д.1202.Л.27Об.
35. Там же..Л.31Об.
36. Там же..Л.114.
37. Из записки Гиммлера от 25 мая 1940г. «Некоторые соображения об обращении с местным населением восточных областей». Цит по : Военно-исторический журнал.1960.№1.С.88-89.
38. Родной языкII. Учебник русского языка для начальной школы. Второй год обучения. Обложка и рис. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942».РГАСПИ Ф. 69 Оп. 1 Д.1202.Л.63Об.
39. Родной языкII. Учебник русского языка для начальной школы. Второй год обучения. Обложка и рис. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942».РГАСПИ Ф.69 Оп.1 Д.1202..Л.77-77Об.
40. Гальдер Ф. Военный дневник(июнь 1941-сентябрь 1942).М.2010.С.592.
41. Записка полевого врача 173-го пехотного полка для командования полка о состоянии здоровья солдат и офицеров немецкой пехоты. РГАСПИ Ф.17 Оп.125 Д.80.Л.19.
42. Там же.
43. Там же. Л.22.
44. Там же Л.22.
45. Гальдер Ф. Военный дневник(июнь 1941-сентябрь 1942).М.2010.С.411.
46. Там же.С.443.
47. Там же.С. 576, 592.
48. Справочник для начальников районов, городских голов, волостных старшин и сельских старост . Военное управление Северной Войсковой области. 1942. На русском языке. Отпечатано в Риге.РГА СПИ.Ф.69 Оп.1 Д.1141.Л.121-124Об.
49. Там же.Л.123.
50. Там же.
51. Новый путь (Витебск)- №54(198)-18 июля 1943 года.РГАСПИ.Ф.69.Оп.1.Д.1163.Л.32 Об.
52. Двусторонняя листовка на русском и белорусском языке. Без даты. Не позднее 1943г. РГАСПИ Ф.625 Оп.1 Д.47Л.316-316Об.
53. Цит.по: Соколов Б.В. Оккупация. Правда и мифы. - М.:АСТ-Книга,2002. - С.324-327.
54. Программные указания германского командования для учителей начальной школы Мещерского района. РГАСПИ Ф.17.Оп.126.Д. 5.Л.10
55. Гальдер Ф. Военный дневник(июнь 1941-сентябрь 1942). -М., 2010. - С.396.
56. Сообщения Чрезвычайной Государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашитских захватчиков.ГА РФ Ф.7445 Оп.1 Д.1672(1) Л.8.
57. Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Русские военнопленные( высокая производительность труда. Если они физически здоровы) должны использоваться на заводах, рудниках и металлургических предприятиях с целью высвобождения для фронта молодых немецких рабочих». См.: Гальдер. Указ. Соч.С.493.
58. Родной языкII. Учебник русского языка для начальной школы. Второй год обучения. Обложка и рис. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942».РГАСПИ Ф. 69 Оп. 1 Д.1202 Л.101.
59. Там же..Л.104.
60. Там же.
61. Там же. Л.145Об.-146.
62. Имперский приказ 18/42 К от 2 сентября 1942г главы Гитлерюгенд Германии Артура Аксмана (возглавил Гитлерюгенд в августе 1940г., сменив на этом посту Бальдура фон Шираха). Перевод из   бюллетеня   «Гитлеровская   молодежь   в   войне»   №20   от   сентября 1942г.
63. РГАСПИ.Ф.69.Оп.1.Д.1146.Л.72-78.
64. Перевод был направлен Секретарю ЦК ВКП(б) Белоруссии П.К.Пономаренко не позднее 24 апреля1943г. Вторым Секретарем ЦК ЛКСМ Белоруссии С.О.Притыцким. В РГАСПИ хранится два перевода данного документа: РГАСПИ.Ф.69.Оп.1.Д.1146.Л.72-74-литературный;
65. РГАСПИ.Ф.69.Оп.1.Д.1146.Л.76-78-подстрочник.
66. Родной языкII. Учебник русского языка для начальной школы. Второй год обучения. Обложка и рис. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942».РГАСПИ Ф.69 Оп.1 Д.1202.Л.187.Об.
67. В 1942г. Гитлер назначает уполномоченного по делам рабочей силы Фрица Заукеля, который вывозил тысячи рабов для рейха из оккупированных районов СССР. Выражение «трудовая повинность», «труд как долг» были одними из самых популярных на страницах коллаборационистской прессы.
68. Родной языкII. Учебник русского языка для начальной школы. Второй год обучения. Обложка и рис.. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942».РГАСПИ Ф.69 Оп.1 Д.1202..Л.184.
69. Там же..Л.40.
70. Авторы учебника не смогли полностью игнорировать тему военнопленных, но переносят военнопленных в берлинскую церковь во время пасхальных торжеств. Здесь происходит наложение вымысла и реальности: Псковская православная миссия действительно договаривалась с оккупационными администрациями о посещении советскими военнопленными православных церквей во время пасхальных торжеств, однако происходило это не в Берлине, а в России, где мать-эмигрантка, конечно, не могла встретить своего сына, с которым она была разлучена большевиками.
71. Родной языкII. Учебник русского языка для начальной школы. Второй год обучения. Обложка и рис. В. М. Буша. [Рига] Новое время. 1942».РГАСПИ Ф.69 Оп.1 Д.1202..Л.81Об.
72. За Родину-№40-25 октября 1942года. РГАСПИ.Ф.69.Оп.1.Д.1158.Л.2
73. Там же.
74. Тревор-Ропер Хью.Застольные беседы  Гитлера.   1941-1944. М.:Цетрополиграф. 2004.С.398
75. Тревор.Указ.соч.С.538-539.