Деятельность ахуна М-Ш.Абдрахимова в Казахской степи (XIX в.)

В данной статье раскрывается деятельность ахуна Мухамет-Шарифа Абдрахимова в казахских кочевьях через призму политики региональных властей и характера взаимодействия казахских султанов, старшин и биев с ахуном Среднего жуза. Карьера М-Х. Абдрахимова представлена с момента его деятельности в качестве муллы и до избрания ахуном Среднего жуза, взаимодействие Абдрахимова с русской властью посредством анализа его докладных о событиях в Казахской степи. Одновременно показана роль ахуна в духовной жизни казахского общества первой половины ХIХ в.

Ахуны появились в Казахской степи в послед­ней четверти XVIII в. В 1785 году при Погра­ничной экспедиции (специальный орган, зани­мавшийся вопросами казахов) была учреждена должность ахуна, которую занял Мухамеджан Хусаинов (1756-1824). Через год, 12 ноября 1786 г., он получил звание «первого ахуна края».

В казахских кочевьях одними из первых зва­ние ахуна стали носить указные муллы, назна­чаемые в Казахскую степь в соответствии с политикой Екатерины II, определившей татар­ских мулл в качестве инструмента в процессе интеграции Степи в общеимперское простран­ство. Звание ахун впервые появилось в офи­циальной переписке казахской знати с Орен­бургской российской администрацией в 90-х годах XVIII в., когда влиятельные султаны, бии и старшины Младшего жуза называли Абду Селам улы Абдулфетиха (татарин из Сеитовского посада) не иначе как «... почтен­ный ахун» [1]. Абду Селам улы Абдулфетих на­чал службу в 80-х годах ХVШ в. в качестве указного муллы у старшины рода байбакты, Срыма Датова, возглавившем в 1783-1797гг. национально-освободительное движение казах­ского народа. Исходя из места своей службы, он оказался в гуще самых важных событий Степи в последней четверти ХУШв. Сумел завоевать доверие не только у старшин, но и у казахских султанов, которые называли его в своих письмах «руководителем во всех наших делах» и считали, что именно Абду Селам улы Абдулфетих умел разъяснять и давать « благие советы» как «.   нашим знатным людям, так и народу» [2].

Позже, в Казахской степи появились новые имена ахунов: Ишмухамед Мустафин [3] (из Казанской губернии) при хане Жанторе (1805­1809) Нигметулла Суюндыков [4] (из 9-го баш­кирского кантона) при хане Сергазы (1812-1824), Мухаметжан Казиев (из Казанской губернии) при казахском султане Арунгазы (1785-1833), Ахмет Мухаметов [5] (из Казанской губернии), Мухаммед Шариф Абдрахимов [6] (из Мензе-линского уезда Оренбургской губернии), Ахмет-заки Ахтямович Ахтямов [7] и другие.

Появление в Казахской степи в конце XVIII в. - первой половине XIX в. такой категории религиозных деятелей как ахуны, свидетель­ствовало о том, что мусульманское духовен­ство не было однородным по составу и вклю­чало наряду с муллами, имамами и ахунов. Общеизвестно, что в ХVШ- первой половине ХК в. почти каждый влиятельный султан, бий или старшина имели в своих кочевьях указных мулл, утверждаемых оренбургской администра­цией, но не каждый из них становился ахуном. В энциклопедическом словаре мы находим следующее определение: «ахун (от персидского ахунд — «наставник»), духовный сан у мусуль­ман, стоящий выше муллы и мухтасиба, в от­дельных регионах глава мусульманского духо­венства». В Казахской степи ахун рассматри­вался больше как почетное звание, чем глава мусульманского духовенства отдельного жуза. Свидетельством этому явились сведения Му­хаммед Латиф Абдрахимова, отец которого был удостоен звание ахуна Омской соборной маго­метанской мечети по просьбе известных сул­танов Среднего жуза. При этом он подчер­кивал, что звание ахуна «. доселе не принад­лежало к платной должности пограничного уп­равления сибирскими киргизами [казахами -Г.С.], а составляло лишь почетное наимено­вание» [8].

Каковы же были критерии выбора казахами того или иного муллу ахуном?. Естественно, что прежде чем выдвинуть того или иного муллу на звание ахуна, представители казах­ской знати должны были хорошо знать его деятельность в Степи, иметь доверие к нему как к духовному лицу, так и к человеку, кото­рый может дать совет в сложных взаимоот­ношениях представителей казахской знати с российской администрацией. Ярким примером этому была деятельность муллы М-Ш.Абдрахи-мова, который с 20-х годов Х1 Хв. вошел в тес­ный круг взаимодействия с казахским сул­танами Старшего и Среднего жуза. Впервые он познакомился с казахскими султанами Сред­него жуза в Санкт-Петербурге, где он служил в качестве муллы при татарской мечети. При­влечение его в качестве переводчика при ка­захской депутации способствовало тому, что казахские султаны убедили его выехать с ними вместе в Омск [9]. С этого времени он постоян­но находился в казахских кочевьях Среднего жуза, постепенно расширяя круг общения с представителями казахской знати. В 1822 году по поручению Западно-сибирского генерал-губернатор М.А.Капцевича (1822-1827) принял присягу вместе с ахуном Ахметом Мухаметовым, переводчиком Ташбулатом Бикбулатовым на верность российской короне у 150 000 казахов Уйсунской и Наймановской волостей. Позже султан Шанрай Кучукжанов из Найман-ской волости подтвердил эту заслугу муллы М-Ш. Абдрахимова [10].

На протяжении десяти лет (1822-1832) М-Ш. Абдрахимов выезжал по распоряжению ре­гиональной администрации в казахские кочевья и проводил большую разъяснительную работу среди казахского населения о необходимости открытия внешних округов, «отвращая к тому все препятствия, могущие произойти от неве­дения киргизов (казахов -Г. С.)» на территории Среднего жуза. Результаты его поездки были успешными: в 1822 он принял присягу у сул­тана Аблая Габбасова при вступлении его в российскую службу   на должность старшего султана Кокчетавского округа [11]; в 1824 г. Абдрахимов выезжал к казахам Туртугульской волости для объяснения положений «Устава»; в 1827 М-Ш.Абдрахимов сумел убедить ка­захов в количестве 60 кибиток Куттумбет-Ка-раульской волости (управитель бий Урузбаев,) принять «. порядок нового устройства» [12]. Его опыт, знание кочевого быта казахов, дипло­матические способности способствовали тому, что именно ему было поручено в 1827 г. Уре­гулировать конфликт между известными биями Среднего жуза Шопа и Шорман [12]. И на­конец, в 1831 г., региональной администрации нужен был «опытный и усердный мулла» для принятия присяги у султанов, биев, старшин и рядовых кочевников нового Аягузского округа, а в 1833 был командирован при открытии Баянаульского округа [12]. Кроме того, Абдра-химов как «. благонадежный и усерднейший к службе» исполнял должности письмоводителя Аягузского окружного приказа «для переводов и отправки корреспонденции.

Деятельность муллы М-Ш. Абдрахимова в казахских кочевьях снискала признание среди влиятельных султанов, биев и старшин Сред­него жуза, которые в своем ходатайстве его на звание ахуна, подчеркивали, что он на протя­жении 25 лет своими «. благородными поступ­ками, примерным поведением, знанием магоме­танского закона и решениями дел по разборам, обратил на себя внимание не только нас, но и подведомственного нам народа» [13].

4 февраля 1836 года М-Ш. Абдрахимов был утвержден Оренбургским мусульманским Ду­ховным собранием и указом Омского област­ного правления в звании ахуна Среднего жуза [14]. Знаменателен и тот факт, что почти через 16 лет (1852) казахская знать Среднего жуза вновь остановила свой выбор ахуна Среднего жуза на фамилии Абдрахимов. Мотивацией такого вы­бора султанов и биев Среднего жуза было не только сохранение преемственности этого зва­ния в данной семье, но и то, что Мухамед-Шариф был в их представлении достойным ахуном, а его сын, Мухамед Латиф, «. уже с юношеского возраста при счастливых дарова­ниях и отличном прилежании, продолжал курс наук по части мухаметанского закона» и вполне мог «..занять должность отца» [15]. Казахская знать подчеркивала в своем ходатайстве такие качества, как воспитание, интеллектуальные способности и знание магометанского закона, которые были необходимы для ахуна в его деятельности. В приговоре 1852 г. о назначении старшим ахуном Среднего жуза Мухаммеда Латифа Абдрахимова подписались старшие султаны Каркаралинского округа (Турсун Чин-гисов), Акмолинского округа (Арыс Кудаймен-дин), Баян-Аульского округа (Ханходша Татенов) Кокпектинского округа (Аблай Габбасов), Кок-четавского округа (Какен Джандаев), влиятель­ные султаны и бии каждого округов [16].

Итак, процедура возведения муллы в почет­ное звание «ахун» имела несколько ступеней. Претендент должен был получить рекоменда­цию от представителей казахской знати, кото­рые составляли так называемый «приговор о назначении ахуна». Затем кандидатура обсуж­далась на заседании Совета Главного управ­ления Западной Сибири, и только после этого генерал губернатор утверждал в должности ахуна. В1854 году генерал-губернатор Западно­Сибирского губернаторства Г.Х.Гасфорд писал (1851-1861), что «я не нахожу и со своей сто­роны препятствий к дозволению ему [Мухам­мед Латиф Абдрахимову] исполнять эту обя­занность» и чтобы в нужных обстоятельства «был употребляем высшим начальством для исполнения соответствующих его званию пору­чений». И только затем султаны всех округов и другие почетные родоначальники оповещались об утверждении ахуна в Степи [17].

Путь получения татарскими муллами звание ахуна в казахских кочевьях был типичным. Все они начинали службу указными муллами при казахских ханах, влиятельных султанах, стар­шинах затем в силу личных качеств, установ­ления близких доверительных отношений с казахской знатью и выполнения определенных «заданий» для региональной администрации могли претендовать на звание ахуна. К при­меру, ахун Букеевского ханства Забир Хам-матов (татарин из Казанской губернии) про­шел те же этапы в своей карьере, что и М-Ш. Абдрахимов.. Он начал службу указным муллой при хане Младшего жуза Жанторе, в 1824 был назначен российским правительством в качестве казы при хане Джангире, а в 40-х годах XIX в. стал ахуном . Хан Джангир писал, что он на протяжении своей службы содей­ствовал «смягчению нравов» казахского на­рода, внушал казахам Внутренней Орды «. повиновение начальству и преданность рос­сийскому правительству» [18].

Материальное положение ахунов в Казах­ской степи было достаточно высоким. К при­меру, ахун Внутренней Орды Забир Хамматов получал жалование 1650 рублей ассигнациями от сборов зякета и согум с рода тюленгут 19/. Султан Внутренней Орды Адиль Букейханов констатировал, что кроме этого, ахун пользо­вался постоянными подарками от Джангир хана, сумма которых составляла до 4 тысяч рублей [20]. Постепенно Забир Хамматов пре­вратился в крупного землевладельца во Вну­тренней Орде. В 1842 г. Джангир хан пожаловал ему в пожизненное пользование 12 тысяч деся­тин земли близ Ханской ставки, от которых получал доход до 3 тыс. рублей в год.

За свою службу Абдрахимов был награжден медалью на серебренной Анненской ленте. За свое «усердие и верность к службе» получил чин 14 класса [21].

Целью моей статьи является раскрытие дея­тельности ахуна М-Ш. Абдрахимова на тер­ритории Среднего жуза через сложный харак­тер взаимоотношений с казахской знатью и региональной администрацией.

Мухамед-Шариф Абдрахимов и казахские султаны Среднего жуза 

Карьерный путь Мухамед-Шариф Абдрахи-мова совпал с началом внедрения администра­тивной реформы российского правительства на территории Среднего жуза, а именно ««Устава о сибирских киргизах», разработанного губер­натором Западной Сибири М.М.Сперанским. Как уже было отмечено ранее М-Ш. Абдра-химов принимал участие в открытии ряда внешних округов и принимал присяги у стар­ших султанов, казахов Кокчетавского. Карка-ралинского, Аягузского и других внешних округов.

Деятельность М-Ш. Абдрахимова неодно­значно оценивалась представителями казахской знати. 30 ноября 1828г. старший султан Аблай Габбасов, его брат Абулхаир, старшина Джандай Токтамышев подали прошение управляющему Омской области об удалении муллы из Кокче-тавского округа за наносимые им, как старей­шинам, так и рядовым казахам «обиды и рас­стройства» при его разъездах по волости. Любопытным является и другой факт, что в первой декаде ноября Кокчетавский окружной приказ (старший султан Аблай Габбасов), на­правил в омскую канцелярию ходатайство о вознаграждении указного муллы за его заслуги и назначении ему жалования в размере 500 рублей. Основанием этому было прошение муллы М-Ш. Абдрахимов от 28 июня 1828 г. В связи с этим возникает вопрос, что могло слу­читься во взаимоотношениях муллы и старшего султана в течение месяца, если в конце ноября он кардинально меняет мнение об М-Ш.Абдра-химове и обвиняет его в противоправных дей­ствиях?

Все три документа фактически одновремен­но попали в поле зрения начальника Омской области Де сентЛорена, который увидев про­тиворечивые сведения об указном мулле, счи­тал необходимым «... исключить М-Ш.Абдра-химова из числа письмоводителей Кокчетав-ского окружного приказа и удалить из округа.». Он считал, что можно было бы подвергнуть муллу более строгому взысканию, но прини­мая во внимание «прежнее усердие его в служ­бе» можно ограничиться только вышеназван­ным». Однако с решением начальника области были не согласны как заседатели Кокчетав-ского окружного приказа (Алтыбай Марданов и др), так и ряд представителей казахской знати, а именно волостные султаны Среднего жуза. Султан Сейткул Чингисов и бии Караулской волости свидетельствовали, что мулла Абдра-химов «человек весьма добрый, никому ника­кого зла не причиняет, худые дела отнюдь не­навидит» и никогда по казахским аулам «с худым мнением не ездил». Султан Идыкбай-Кошкарской волости Утеня Камбаров и бии были уверены, что М-Ш.Абдрахимов по «за­кону противных мыслей не имеет.». Султан Найманской волости Шанхай Кучукханов счи­тал муллу «лучшим в его звании и заслуживаю­щим доверия», ибо в 1822 г. он давал «на­ставления» и привел «присяге в вернопод­даннической приверженности» как султана с его детьми, так и подведомственных ему ка­захов.

Кроме того, заседатели Кокчетавского окруж­ного приказа засвидетельствовали, что Абдра-химов не разъезжал много по волостям округа, больше находился в канцелярии приказа, за­нимаясь переводами писем, инструкций и рас­поряжений, получаемых из региональной адми­нистрации.

Разбирательство выяснило, что жалоба сул­тана Габбасова была следствием «..имеемой к нему (М-Ш. Абдрахимову- Г.С.) определенных личных отношений. 5 февраля 1829г. начальник Омской области В.И. Де сент Лорена на осно­вании прошений султанов, биев Среднего жуза и объяснений М-Ш.Абдрахимова принял реше­ние оставить муллу на окладе письмоводителя Кокчетавского окружного приказа, но прико­мандировав его в качестве указного муллы к мечети в г. Омске [21]. 

Ахун М-Ш.Абдрахимов и национально-освободительное движение казахов под руководством султана К.Касымова 

М-Ш.Абдрахимов был назначен ахуном при соборной мечети Омска указом Омского об­ластного правления от 4 февраля 1836г. (№2777). Это обязывало его «... исполнять раз­личные поручения Высшего начальства, как духовные, так и гражданские, относящиеся ка­захам Средней орды» [22].

В 1837г. по поручению управляющего Омской областью Талызина М-Ш.Абдрахимов был командирован в Акмолинской округ для выяснения настроения казахского населения и их «благонадежности», а именно: разделяют ли они действия султана К.Касымова, в особен­ности старший султан Кунгуркульджа Худай-мендин и другие влиятельные султаны. Важ­ным было и для ахуна определить «какие имеют намерения отряды султана К.Касымова» и место их дислокации [23].

Особенно беспокоило региональную адми­нистрацию отношение к движению султана Кенесары аулы ханши Валиевой и ее детей. Региональные власти рекомендовали ахуну всеми усилиями и «духовными правилами» удержать казахов внешних округов в пови­новении и покорности Правительству [24]. К 1839г. национально-освободительное движение под руководством султана Кенесары Касымова расширялось и встречало все больше сочув­ствующих и приверженцев. В связи с этим на­чальник Омской области полковник М.В. Ла­дыженский выдал ахуну М-Ш.Абдрахимову письменное разрешение на «беспрепятствен­ный проезд» по казахским волостям и опре­делил спектр его действий. М.В.Ладыженский считал важным направить усилия и способ­ности ахуна на «успокоение умов» как казах­ских старшин, имеющих сильное влияние на население, так и простых кочевников, «вну­шить им обязанности к правительству согласно текста присяги» и наконец убедить их «дове­рять» российской власти [25].

В центральном архиве Казахстана сохрани­лись докладные Абдрахимова об отношении ка­захов к движению султана Кенесары. В первую очередь он пытался убедить казахское насе­ление не откочевывать в лагерь мятежного султана Кенесары. С этой миссией он был в Айткожа-Карлыковской волости в районе речки Сары-Су у бия Сапака Таненбергенова. Летом 1839г. в кочевьях казахов Баян-Ауль­ского, Каркаралинского и Акмолинского ок­ругов он заметил «беспорядки» и самое главное «преданность мятежному султану» многих биев, пользующихся влиянием в Степи. На ос­нове донесений ахуна, М.В.Ладыженский раз­работал стратегию действий окружных при­казов по усилению «бдительного надзора» за влиятельными султанами и биями. Он считал необходимым чаще вызывать их под разными предлогами в приказ, чтобы « удостовериться в их расположении к нашему правительству» и стараться внушать им, что при «малейших поползновениях пощады не будет, мятежники будут преследуемы и отданы под суд». Особо подчеркивалось в предписании - усилить кон­троль за деятельностью управляющего Алтаев-ской волостью Акмолинского внешнего округа Таймаса Бектасова. По отношению к нему М. В. Ладыженский советовал использовать по­литику «кнута и пряника». С одной стороны, волостного управителя «. стараться ласкать», а с другой стороны, внушать ему какие могут быть наказания за нарушение присяги [26].

Ахун одновременно принимал присяги на верноподданство у казахов Баганалинской, Кип­чакской, Апан-Киреевской волостей [27].

11 декабря 1840г. М-Ш. Абдрахимов за достав­ленные сведения и деятельность в период дви­жения султана К. Касымова был награжден зо­лотой медалью на Анненской ленте [28].

Заключение

Деятельность ахуна М-Ш.Абдрахимова на территории Среднего жуза ясно указывает на формирование иерархической системы мусуль­манского духовенства в Казахской степи в пер­вой половине Х1 Хв., а именно Оренбургское мусульманское Духовное Собрание - ахун -имам, мулла. Обращает внимание и тот факт, что ахуны в казахских кочевьях появились только после создания ОМДС (1788). Появле­нию многоуровневой системы управления му­сульманского духовенства способствовала кон­фессиональная политика Екатерины II, направ­ленная на создание религиозных институтов всех конфессий, призванных служить светской власти. Отсюда понятен и широкий круг пол­номочий и функций, выполняемых указными мулла и ахунами в Степи в XVIII-XIX вв. Деятельность указного муллы и затем ахуна М-Ш. Абдрахимова ярко отражала все противо­речия этой политики.

С одной стороны, М. Ш.Абдрахимов, нахо­дясь на службе в Степи более 25 лет, приобрел широкий круг связей среди казахских султанов, биев, родоправителей, которые признавали, что он отличался способностью к делам, усердием и верностью к службе, приобрел от казахов «. авторитетную к себе доверенность» [29]. Но с другой стороны, будучи ахуном Омской соборной мечети и ахуном Среднего жуза, М. Ш. Абдрахимов не был самостоятелен в вы­полнении своих непосредственных обязан­ностей ахуна и взаимодействие с Оренбургским Духовным собранием он осуществлял только через областное губернское правление. Сви­детельством этому являлся рапорт ахуна М-Ш Абдрахимова управляющему Омскою областью полковнику и кавалеру Ивану Дмитириевичу Талызину о правах супружества казахов и тот факт, что ахун Семипалатинской мечети пре­высил свои полномочия, распространяя среди казахов Среднего жуза предписания «Правил о магометанских супружеских делах». М-Ш.Аб-драхимов обращает внимание Омской адми­нистрации, что Оренбургское Духовное маго­метанское собрание возложило на него испол­нение и разрешение между казахами «. об­рядов нашего закона», и поэтому функции Семипалатинского ахуна Ахмета Мухаметова и имама Ишмухаметова должны быть ограни­чены только Семипалатинском, ибо они «заве­дуют духовной части магометан только лишь в одном городе» [30].

М. Ш. Абдрахимов считал, что он как ахун Среднего жуза и Омской мечети обладал более широкой компетенцией при решении семейно-бытовых вопросов, чем представители обыч­ного приходского духовенства. Кроме того, Абдрахимов обратил внимание региональной администрации на деятельность Семипалатин­ского ахуна в смутное время. Он считал, раз­говоры Семипалатинского ахуна среди казахов о « . правилах из магометанского закона», а именно, чтобы родственники умерших не тре­бовали к себе оставшихся жен, без их согласия и не отбирали выданный за ними калым» спо­собствует усилению волнения в Степи [31]. Абдрахимов, считая левират древним обычаем казахов, полагал, что казахи «Правила о маго­метанских супружеских делах» могут посчи­тать «крутою мерою» и для спокойствия и из­бежания между казахскими родами «всяких неудовольствий от самоуправления происходя­щих» нужно «ознакамливать их с обрядами веры по возможности и надобности, где встре­титься к тому удобный случай» [32].

Отсутствие фиксированного жалования, раз­мытость основных функций способствовало тому, что в любое время М-Ш.Абдрахимов мог впасть в немилость, как со стороны русской власти, так и представителей казахских сул­танов. Свидетельством этому явились кон­фликты и недоразумения между ахуном и старшим султаном, ахуном и управляющим Омской областью.

Литература

1       Материалы по истории Казахской ССР. Т.4 (1785-1828). - М-Л.,1940. - С.120, 212.

2       Материалы по истории Казахской ССР. Т.4 (1785-1828). - М-Л., 1940. - С.120.

3       ГАОрО ф.6 оп.10 д. 2060.

4       ГАОО ф.6оп.10д.2096ал.208об.

5       Ахун Среднего жуза в 20-х годах XIX в.

6       Ахун Омской мечети и казахов Среднего жуза в 40-50-х годах XIX в.

7       Ахун Зайсанской соборной мечети ЦГА РК Ф.15 оп.3 д.71

8       ЦГА РК. Ф.374. Оп.1. Д.4997. Л.6.

9       ЦГА РК Ф. 383 оп.1 д. 486 л.17.

10    ЦГА РК ф. 338 оп.1 д.436 л.18: Ф.345оп.1 д.1483 л.4.

11    ЦГА РК Ф.338 оп.1 д.484. Л.5-6.

12    ЦГА РК ф. 338 оп.1 д.436 л.18

13    ЦГА РК Ф. 345 оп.1 д. 1483 л.5.

14    ЦГА РК. Ф.374. Оп.1. Д.2816. Л.14.

15    ЦГА РК ф. 4 оп.1 д.2126 л. 6-9.

16    ЦГА РК ф.4 оп.1 д.2703 лл. 7-10об..

17    ЦГА РК ф. 4 оп.1 д.5440 л.51.

18    ЦГА РК Ф.338 оп.1 д.484. Л.12

19    ЦГА РК. Ф.374. Оп.1. Д.2816. Л.14.

20    ЦГА РК ф. 4 оп.1 д.2126 л. 6-9.

21    ЦГА РК ф.4 оп.1 д.2703 лл. 7-10об..

22    ЦГА РК ф. 4 оп.1 д.5440 л.51.

23    ЦГА РК Ф.338 оп.1 д.484. Л.12

24    ЦГА РК Ф.338 оп.1 д.484 лл. 10-21

25    ЦГА РК. Ф.374. Оп.1. Д.4997. Л.6.

26    ЦГА РК Ф. 345 оп.1 д. 1483 л.6об.

27    ЦГА РК Ф. 345 оп.1 д. 1483 л.6об.

28    ЦГА РК ф. 374 оп.1 д. 371 л.1-3.

29    ЦГА РК ф. 374 оп.1 д. 251 лл. 1-14

30    ЦГА РК Ф. 345 оп.1 д. 1483 л.7-7об.

31    ЦГА РК Ф. 345 оп.1 д. 1483 л.7

32    ЦГА РК Ф. 338 оп.1 д. 436 л.18.

33    ЦГА РК ф.338 оп.1 д. 325 лл.6-7

34    Рапорт написан в 1838 году, когда шло национально-освободительное движение под руководством султана К. Касымова.

35    ЦГА РК ф.338 оп.1 д. 325 л.7