Сегодня же наша реальность такова, что преимущественно сырьевая направленность экономики Казахстана ставит ее в большую зависимость от конъюнктуры мировых цен на сырье. При этом 90 процентов иностранных инвестиций вкладывается опять же в сырьевой сектор. Основные фонды промышленных предприятий, созданные в 40-60 годах, сегодня представляют экологическую и техногенную опасность. Если в 80-ых годах советского периода наукоемкость продукции составляла хотя бы 0.7 процентов, то сегодня этот показатель, по экспертным данным, составляет не более 0.2. В мировой практике ведущие компании уже доводят наукоемкость выпускаемой продукции до 20 процентов.
Одним словом, жизнь дает понять, что без науки и инноваций мы обречены на отставание. Наука работает сама по себе, бизнес импортирует готовые зарубежные технологии, а финансируемые госорганами исследования не находят своего внедрения - такая критическая оценка ситуации Президентом страны и поставленные им задачи должны дать мощный импульс в диверсификации экономики.
В последние годы страна в мировом индексе конкурентоспособности опустилась на несколько позиций ниже, что является следствием низкой диферсификации экономики. Развитие страны, как и возможность диверсификации ее экономики, зависит от соотношения сил в обществе. Безальтернативность инновационного развития, признанная всеми передовыми странами, у нас, к сожалению, не воспринята обществом и бизнесом, не стала неотъемлимым признаком экономической политики. Это связано с тем, что в течение многих лет рост национального дохода обеспечивался за счет минеральных ресурсов. Традиционно в отечественном бизнесе главенствующими остаются недропользователи, и в течение ряда лет они прочно сохраняют свои позиции.
Об этом можно судить по той парадоксальной разнице налогового бремени, которая сложилась на сырьевом и высокотехнологичном секторе экономики. Так, например, недропользователи завозят в Казахстан оборудование по нулевой ставке пошлины, им возвращают НДС, предоставлены другие налоговые льготы. В то же время в секторе науки образования этого нет. Все хоздоговорные НИР, кроме государственных, облагаются НДС. К сожалению, такие условия не распространяются на сферу научно-технологического сектора. Например во время доставки современного оборудования (в том числе переданного безвозмездно) для Казахстанско-Японского учебного научно-исследовательского Центра по микроскопии и нанотехнологиям созданного на базе нашего университета, мы были вынуждены заплатить таможенные пошлины, НДС и другие налоги. И ответом на вопрос о том, в чем основная причина слабого процесса диверсификации – это несовершенство законодательной базы.
Это говорит о необходимости пересмотреть механизм привлечения инвестиций в науку и инновации. Конечно, на первом этапе не обойтись без прямого финансирования науки через гранты и другие инструменты. Однако простое вливание денег в науку – не самоцель, оно может быть только временной и избирательной мерой поддержки со стороны государства. Закончатся гранты - наука останется ни с чем. Необходимы косвенные механизмы стимулирования инвесторов для привлечения их в научно-инновационный процесс, которые являются самыми эффективными в государственно-частном партнерстве в высокотехнологичном бизнесе. В частности, это могут быть специальные налоговые льготы в поддержку научно-технической деятельности и разработки новых технологий. Механизмом массового вовлечения рядовых граждан в высокотехнологичный сектор экономики может стать рынок ценных бумаг, как это практикуется в ряде стран.
Одним словом, мы должны создать более привлекательные, если хотите «райские» условия для высокотехнологичного сектора экономики. Казахстан соседствует с двумя крупными державами – Китаем и Россией. Каково положение дел в этих странах? Мощная программа инновационного развития «Факел», которую выработали в Китае более 20 лет назад, вывела страну в передовые страны мировой экономики. Это программа позволила сформировать в стране мощную инновационную инфраструктуру, в которую входят 53 государственные и более 30 негосударственных зон высокотехнологичес-кого развития. За этот период Китай сумел от реинноваций перейти к развитию своей экономики на основе собственных инноваций. Россия также приступила к созданию полюсов роста, как научно-внедренческие зоны и такие процессы происходят в других странах.
Этот мировой опыт интересен и для нашей страны. Такие шаги должны позволить сформировать целостную инновационную инфраструктуру, призванную стимулировать функционирование технологического коридора «идея – инновационное предложение – НИОКР – технологический проект – опытный образец – производство – рынок» на всех стадиях создания инновационной продукции. В результате инвестиции пойдут и высокотехнологичный сектор экономики, а значит пойдет процесс ее диверсификации.
Предпринимаемые в нашей республике меры, к сожалению, не адекватны реальной казахстанской ситуации. Все эти годы мы увлекаемся созданием надстройки, куда вложены немалые средства, но эффективности развития казахстанцы не почувствовали. Созданные институты развития не дали ожидаемых результатов: они не смогли обеспечить комплексное решение задач, интегрироваться с наукой.
Сегодня в мире несомненную экономическую ценность приобрели наука и образование, человеческий капитал. Исходя из этого, нам предстоит научиться эффективно управлять наукой, определить реальные точки роста нашей экономики, выстроить целостную национальную инновационную систему, в которой могли бы эффективно взаимодействовать государство, бизнес, наука и образование.
Отправной точкой предстоящих преобразований необходимо рассматривать образование. Сегодня казахстанская наука и подготовка научных кадров сосредоточена в основном в университетах. Озвучивая свое видение развития университетской науки, Глава государства на примере создаваемого нового университета в Астане, поставил задачу формирования вузов, гармонично сочетающих в себе казахстанскую идентичность с лучшей мировой образовательной и научной практикой. Они должны стать нашим национальным брендом.
Если судить по сложившейся ситуации сегодня, то есть реальная угроза того, что Казахстан может стать страной с массовым высшим образованием среднего и низкого качества, а университеты еще больше оторванными от реальной экономики. Поэтому требуются коренные изменения всех сторон деятельности университетов. Нужно превратить их в активные звенья инновационной экономики.
Основной мировой тренд сегодня – это дифференциация ВУЗов и превращение ведущих университетов в реальные элементы инновационной экономики. Как показывает мировой опыт развитых стран, формирование и развитие экономики, основанной на знаниях, требует дифференциации и создания на базе ведущих вузов страны исследовательских и инновационных университетов. Наличие таких университетов позволяет концентрировать финансовые, материальные и кадровые ресурсы для решения крупных научно-технических задач.
Исследовательские университеты – это ведущие вузы, обладающие значительной учебно-методической и научно-исследовательской базой, научно-образовательным кадровым потенциалом. Им, как правило, поручаются обеспечение и развитие фундаментальных и прикладных исследований, разработки научных основ новых технологий.
К инновационным университетам можно отнести технические университеты, обладающие соответствующей инновационной инфраструктурой и осуществляющие подготовку будущих инновационных предпринимателей, способных коммерциализовать результаты НИОКР и внедрять в производство.
К примеру, в Германии реализуется программа «Инициатива по обеспечению превосходства», предполагающая выделение шести ведущих университетов страны для превращения их в университеты мирового класса. Аналогичная система сложилась в Великобритании и Канаде. В Финляндии закон об университетах делает их независимыми субъектами, имеющими свободу в управлении своими финансами и реализацией политики человеческих ресурсов. В Китае из 1000 вузов выделены лишь 100, а в России создаются 10 федеральных университетов. Не случайно в этом году российским университетам предоставлена возможность создания малых предприятий, что должно обеспечить ускоренный процесс внедрения научных идей в реальный сектор экономики, а самим выпускникам стать активными участниками инновационного процесса.
Ведущие американские университеты ежегодно в среднем передают в реальный сектор экономики порядка двадцати лицензий на патенты, ноу-хау в виде проектов для коммерциализации и создают до пяти инновационных компаний.
Следовательно, и в нашей стране необходимо преобразование ведущих технических вузов в инновационные университеты. К сожалению, наш опыт формирования инновационного университета по модели «университет-технопарк», как активного субъекта новой экономики, показал, какие сложные препятствия есть на этом пути. Нынешний статус РГКП сдерживает развитие их инновационной деятельности, она скована многими правовыми ограничениями. Так, университеты не могут создавать новые инновационные структуры, совместные предприятия или входить со своими ресурсами в качестве соучредителя в уставный капитал хозяйствующих субъектов, занимающихся высокотехнологичным бизнесом, ограничены их возможности по распоряжению имуществом, формированию инновационной инфраструктуры. Правовая база наказывает ВУЗы, если доля доходов, полученных от научных исследований и инноваций, превышает 10 процентов их общего объема – они вынуждены платить корпоративный подоходный налог, размер которого может превышать весь доход от такого вида деятельности.
Все это опять говорит о том, что формирование университета нового типа не может быть успешным без совершенствования законодательства. В целом, сегодня ведущие университеты страны, технопарки должны получить реальную государственную поддержку, а по Зонам высоких технологий, которые должны стать точками роста инновационной экономики, надо выработать соответствующую правовую базу.
Если же опять обратиться к опыту локомотива мирового хозяйства – США, в которых создается четверть всей мировой экономики, то в структуре национального богатства штатов доля человеческого капитала составляет 76,5 процентов по отношению к 4.5 процентам природных ресурсов. У нас же ситуация обратно пропорциональная. Тут уместно вспомнить Вольтера, который еще в свое время подчеркивал, что, если государство не ставит в качестве своего основного богатства – интеллектуальный потенциал людей, оно обречено на отставание.
Следует отметить особую роль интеллектуальной собственности, в качестве катализатора получения продукции с высокой добавленной стоимостью. Количество патентов и изобретений является показателем инновационности нации. Основная работа в этой сфере должна быть направлена на превращение интеллектуальной собственности в активы экономики. Это предполагает осуществление инвентаризации и адекватной оценки стоимости интеллектуальной собственности на основе разработки научно-обоснованных методик для введения данного актива в хозяйственный оборот с учетом прав собственников.
Но практика показывает, что в Казахстане есть области, в которых в течение года не имеется ни одного патента, а один - два международных патента приходится на 15 000 казахстанских ученых. И это при том, что мы являемся одной из тех стран с наибольшим числом людей с учеными степенями и званиями.
Особое внимание при этом необходимо уделять патентованию за рубежом – основе юридического обеспечения экспорта товаров и лицензий, усиливая тем самым участие Казахстана в мировом рынке лицензионной торговли интеллектуальной собственностью.
Мировой опыт указывает на необходимость перехода от торговли изобретениями к торговле правами на них, на основе лицензионных соглашений. Наиболее актуальным для превращения интеллектуальной собственности в активы экономики страны является улучшение нормативной базы по следующим вопросам: участие авторов в прибылях, либо выделение им, как владельцам объектов интеллектуальной собственности, долей в акционерном капитале; определение размеров доли уставного капитала в форме объектов интеллектуальной собственности.
Одним словом, время дает понять, что главной производительной силой в нашей стране становится наука. И сегодня мы стоим перед тем выбором, перед которым стояли в разные годы Япония, Сингапур, Малайзия и другие развитые государства. Это примеры стран, где научные знания обращены в свое же благо. Это примеры стран, где основой богатства стали свои же граждане. В чем заключается успех Финляндии, с которой мы схожи в территории и климате, немногочисленностью населений? Мне импонируют ответ на этот вопрос бывшего премьер-министра Эско Ахо, который сводится к традиционной готовности финнов инвестировать в образование, а также их особое отношение к нововведениям. Это рассматривается приоритетом не только в среде государственных служащих или экономической элиты, но и у обычных фермеров и рабочих. Хочу подчеркнуть, что такими особыми качествами обладают казахстанцы, и это есть основа для прорыва страны в число развитых стран мира.