Феномен веры

Понятие «веры» многозначно, имеет разные смысловые оттенки и порой обозначает совершенно непохожие друг на друга реалии, поскольку верой пронизаны все сферы жизни человека. Она являет­ся одним из основных условий его жизнедеятельности. Поэтому мы выбрали феномен «веры» как объект нашего научного исследования.

Существует два типа (образа) веры. Конечно, имеется великое множество содержаний веры, но собственно вера известна нам лишь в двух основных формах. Обе они проявляются в нашей повсе­дневной жизни. Одна форма выражается в том, что я доверяю кому-либо, пусть даже у меня нет «дос­таточного основания» для этого. Другая форма веры обнаруживается в том, что я, тоже без доста­точного основания, признаю истинность чего-либо. В обоих случаях невозможность обоснования указывает не на недостаток моих интеллектуальных способностей, а на существенную особенность моего отношения к человеку, которому я доверяю, или к содержанию, которое я признаю истинным. Это отношение по самой сути своей не строится на «основаниях» и не следует из них. Конечно, все­гда можно сослаться на некие основания и причины, но они никогда не смогут объяснить мою веру до конца. Причины здесь надо искать в различном понимании смысла веры. Например, по-разному воспринимают это слово политический деятель, священник, рядовой верующий, ученый и философ. Каждый из них вкладывает в это слово свой смысл, доступный и понятный ему [1].

Итак, вера — более широкое понятие, включающее в себя две формы (или два понятия) с тем же корнем: «доверие» (по отношению к людям) и «верность» (в значении преданности, чаще по отношению к идеям). Дело в том, что если мы говорим, например, о вере в какое-то убеждение, то непосредственным проявлением этой веры должно быть волевое действие. Если этого действия нет, то вряд ли можно говорить о том, что человек верит. В отличие от простого убеждения вера — это не просто согласие с чем-то, но и желание действовать на основе этого. Она сочетает в себе два элемен­та — убеждение и волю, предполагает соответствующие поступки. Для верующего (христианина, му­сульманина...), например, вера — это не только убеждение в существовании Бога, но и преданность Богу, доверие и послушание (для исправления своей грешной сущности), полное предоставление себя Ему. Таким образом, вера есть волевое обязательство осведомленного интеллекта.

Вера сама по себе не создает никаких идей, в том числе и служащих ее предметом, она лишь от­бирает среди имеющихся идей такие, которые удовлетворяют запросы верующего. Не предмет веры формирует ее качества, а наоборот, характер веры определяет ее предмет. В литературе, посвящен­ной вере, как правило, ее свойства объясняются как порождение ее предмета. Но роль веры зависит не только от ее предмета, но и от места в познавательно-практической деятельности.

Верований не было бы, если бы в каждый исторический момент человек обладал достаточными знаниями, способными удовлетворить его насущные потребности. Именно неполнота и незакончен­ность знаний, их недостаточность для успешной практической деятельности и вызывают спрос на веру, способную мобилизовать внутренние ресурсы человека, собрать воедино его физические и ду­ховные силы и сделать веру регулятором поведения человека [2].

В современной философской литературе есть три основные точки зрения на соотношение поня­тий «вера» и «религиозная вера»:

1. термин «вера» употребляется в двух различных значениях — религиозном и нерелигиозном;
2. понятия «вера» и «религиозная вера» объявляются тождественными;
3. религиозная вера признается частным случаем веры вообще.

Действительно, в обыденной речи у слова «вера» два различных значения — религиозное и не­религиозное. Но задачи научного исследования не только и не столько в констатации многозначности термина «вера», сколько в преодолении этой многозначности.

Различие между религиозной и безрелигиозной верой носит мировоззренческий характер. Эту противоположность постоянно подчеркивают сами теологи. Православный богослов С.Глаголев писал: «...кроме...веры в сфере чувственной — веры житейской, человечеству всегда была присуща вера в сверхъестественное — религиозное» (С.Глаголев. Вера и знание. — «Вера и разум» (Харьков), 1909, № ХХІ, с. 359).

По нашему мнению, вера вере рознь: одна может базироваться на доверии к науке, другая — на суевериях или религии. Но не следует смешивать со значением предмета веры, т.е. с теми образами в представлении, на которые вера направлена.

Веру вообще, по нашему мнению, можно определить как осознание человеком своей убежденности, уверенности или доверия, основанных на чужом мнении или авторитете. Если зтот источник носит религиозный характер, то, следовательно, и вера, основанная на доверии к нему, религиозна, хотя бы она и не являлась верой в сверхъестественное как реально существующее.

Точка зрения, согласно которой вера тождественна религиозной вере, не получила в философской литературе широкого распространения, так же как и мнение, что область распространения веры ограничивается религией и религиозной философией. Преобладающей является концепция, признающая существование нерелигиозной веры и, следовательно, считающая религиозную веру частным случаем веры вообще.

Следует подчеркнуть, что если в гипотетическом знании те или иные идеи рассматриваются в качестве идей и не отожествляются с объективными вещами и процессами, то характерной чертой религиозной веры является то, что объект веры, существующий в сознании, объективируется. И бого­словы, и верующие настаивают на том, что объектом их религиозной веры является не сама мысль или понятие о Боге, но именно сам Бог, само сверхъестественное в качестве реально существующего.

В противоположность религиозной вера безрелигиозная имеет в качестве своего объекта те или иные гипотетические положения, которые формулируются на основе обобщения общественной прак­тики, исходят из научно установленных и практически проверенных истин. Являясь основанием дальнейшей деятельности, содержание такой веры либо признается ложным, либо подтверждается в ходе практической, экспериментально-научной проверки, приобретая значение научно обоснован­ного знания. Такая вера выступает как побочный, вспомогательный элемент в процессе развития зна­ния.

Вера, означающая признание чего-либо истинным с такой решительностью, которая превышает силу внешних фактических и формально-логических доказательств, называется убеждением, переходящим иногда в фанатизм.

Убеждение — своего рода золотой купол храма веры. Это твердо составленная система взгля­дов, которая накрепко упрочилась в нашей душе, при этом не только в сфере сознания, но в глубинке подсознания, в сфере интуиции, густо окрасившись нашими чувствами.

Убеждение составляет стержень веры и духовное ядро личности. Человек без глубоких убежде­ний — это еще не личность в высоком смысле этого слова. Это как бы плохой актер, играющий навя­занные ему роли и, в конечном счете, утрачивающий свое собственное Я. Известно, что именно идейная убежденность позволяет человеку в минуту смертельной опасности преодолевать сильней­ший инстинкт самосохранения, жертвовать жизнью и совершать героические поступки.

В философском контексте «вера» рассматривается как совокупность результатов метафизиче­ского мышления и исследований, причем метафизика понимается как единая целая форма познания мира (физический и духовный мир). Физический «мир» — когда «мир» предельно рационален, ясен и прозрачен, каждую часть легко описать, объяснить и сделать понятной всем. Под духовным (за физи­ческим — Аристотель) «миром» понимаем иррациональность, т.е. недоступность рассудку, что не может быть постигнуто разумом, оценивается как «сверхразумное», «противоразумное». Поэтому веру можно разграничить на рациональную и иррациональную.

Рациональная вера — это логически обоснованное, теоретически осознанное, систематизиро­ванное знание в гносеологическом плане, онтологическое — в основе, в бытие которого лежат закон, правило, порядок и целесообразность, способно быть воспринято всеми субъектами. Инструментами познания рационального являются рассудок, разум, понятие, суждение, законы логики, а это созвуч­но с философией. Поэтому стремление понять мир с помощью разума и преобразовать его в соответ­ствии с разумом называют рационализмом.

Иррациональная вера (имеется в виду религиозная вера) основана на подчинении силе, которая воспринимается как совершенно непреодолимая, всеведущая, основывающаяся на подчинении иррациональному авторитету — вождю, лидеру секты, авторитеру в искусстве, науке, политике, Богу. Причем эта вера основана на чужом опыте, в то время как рациональная — на собственном. Термин «вера», как он употреблен в Ветхом Завете — «эмуна», означает устойчивость и терпение. Как мы видим, религиозная вера призывает к терпению. Но терпимость есть сложный феномен. Терпимость может быть результатом безразличия, равнодушия к истине, неразличения добра и зла. Рациональная вера призывает к тому, что человек не все должен терпеть. К современной нетерпимости, фанатизму, ортодоксомании, наоборот, нужно относиться нетерпимо. И врагам свободы совсем не нужно давать безграничную свободу. В известном смысле нам нужна диктатура реальной свободы.

Человек, доведший себя до фанатической одержимости, никогда не предполагает такой возмож­ности в себе. Он, конечно, готов признавать себя грешником, но никогда не признает себя находя­щимся в заблуждении, самообмане, самодовольстве. Поэтому он считает возможным, при всей своей грешности, пытать и гнать других. Фанатик сознает себя верующим. Но, может быть, вера его не имеет никакого отношения к истине. Истина есть, прежде всего, выход из себя. Фанатик же выйти из себя не может. Он выходит из себя только в злобе против других, но это не есть выход к другим и другому. Фанатик — эгоцентрик. Вера фанатика, его беззаветная и бескорыстная преданность идее нисколько не помогают ему преодолеть эгоцентризм.

Фанатизм религиозный — слепая приверженность к религии, религиозная одержимость, прояв­ляющаяся в стремлении все поставить на службу религии, в отвержении голоса разума («верю, пото­му что абсурдно»), в нетерпимости к инакомыслящим, нередко также в болезненном исступлении и изуверстве. Фанатизм религии возникает на почве любого вероисповедания. Для религиозного фана­тика приверженность людей религии становится непременным условием положительного отношения к ним.

Религиозный фанатик ненавидит все, что не соответствует той вере, которую он проповедует. Такая религиозная вера проклинает во имя спасения, она свирепствует во имя блаженства. Убежден­ный, что он является орудием в руках бога, религиозный фанатик не останавливается даже перед со­вершением и религиозным оправданием прямых преступлений «во славу божию».

Крайнее проявление «веры». Крайнее проявление «веры» — это действие (акт) на уровне со­знательного и бессознательного или слепого, безоговорочного, доведения до крайности привержен­ности каким-либо идеям, верованиям, воззрениям или поступкам, обычно «отход» от общепринятых норм, сочетающийся с нетерпимостью к чужим взглядам или убеждениям.

По характеру и социальной значимости крайняя «вера» проявляется в таких разумных (от разу­ма), поступках как героизм, подвиг, мужество или безрассудочных (от рассудка) — как экстремизм, терроризм или религиозный экстремизм, или фанатизм. Когда человек совершает «рациональные» поступки сообразно (разумом) с реалией жизни, опытом и логикой, называем это героизмом, подви­гом, мужеством. А когда поступки человека мотивированы на иррациональном (рассудочном) уровне, инстинкте, интуиции, внушением, «озарением», их называем экстремизмом, терроризмом и религиозным фанатизмом. Остановимся коротко на этих «поступках».

Героизм — совершение выдающихся по своему общественному значению действий, отвечаю­щих интересам народных масс и требующих от человека личного мужества, стойкости, готовности к самопожертвованию на основе глубокой веры в правоте своего действия.

В философско-этическом понимании герой — это человек, совершающий акт самопожертвова­ния ради общего блага. В философии это понятие осмысливалось Гегелем, где герой трактуется как воплощение национального духа.

Герой (отдельная личность, группа людей, иногда класс, нация) берет на себя решение исключи­тельной по своим масштабам и трудностям задачи, возлагает на себя бо льшую меру ответственности, чем предъявляется к людям в обычных условиях общепринятыми нормами поведения, преодолевает в связи с этим особые препятствия, глубоко веря в свою правоту.

Подвиг — тот же самый героизм, как особая форма человеческого поведения, которое в нравст­венном отношении представляет собой подвиг. Поэтому подвиг — это акт героизма, поступок, тре­бующий от человека предельного напряжения воли и сил, связанный с преодолением необычайных трудностей, общественно полезный результат которого превосходит по своим масштабам результаты обычных действий.

Подвиг всегда связан верой, преданностью и самоотверженностью, представляет собой выбор, достигаемый ценой счастья, а нередко и жизни. Поэтому он остается исключительным фактом.

Мужество — моральное качество человека, воплощающее твердость характера, верность идеа­лу и самому себе при таком столкновении с несправедливостью, опасностью, которые угрожают его жизни и благополучию (смелость, стойкость, выдержка, самообладание, самоотверженность). Выра­жается в способности человека действовать решительно и наиболее целесообразно в опасной и слож­ной обстановке, в умении мобилизовать все свои силы на достижение стоящей перед ним цели и в готовности пойти в случае необходимости на самопожертвование.

Все эти отмеченные «поступки» носят экстремальный, т.е. «крайний», «предельный» характер, при этом совершаются в глубокой «вере» и руководствуются разумом человека, поэтому носят обще­человеческий (разумный) характер. Ими гордятся любые общества и государства, с другой стороны, они показывают уровень цивилизованности данного общества.

Следующие категории «действия», или акты, — крайние проявления через веру, являющиеся ан­типодом или противоположностью названным выше «поступкам», совершающиеся исключительно по мотивам глубокой иррациональной веры: экстремизм, терроризм и религиозный экстремизм, или фанатизм.

Экстремизм — приверженность к крайним взглядам и мерам. Он может быть политическим, экономическим, социальным, религиозным и т.п., вплоть до бытового. Нас итересует политический и религиозный экстремизм. Политический экстремизм — это осуществление политики крайними мето­дами, который порождает самые разные факторы социально-экономических кризисов: резкое падение жизненного уровня основной массы населения, деформации политических институтов и структур, их неспособность решать назревшие вопросы общественного развития, тоталитарный режим, подавление властями оппозиции, стремление социальных или политических групп ускорить осуще­ствление выдвигаемых ими задач, политические амбиции их лидеров и др.

В идеологическом аспекте экстремизм использует демагогические лозунги и призывы, создаю­щие образ врага, апеллирующие к низменным чувствам человека. Экстремисты организуют террори­стические акты, сознательно провоцируют беспорядки, призывают к гражданскому неповиновению и т.д. Экстремизм обещает людям быстрое устранение трудностей, осуществление гарантированного порядка и социальной обеспеченности, для чего требуется решительное подавление инакомыслия, жесткое утверждение своей системы политических, идеологических и других ценностей.

Для того чтобы уяснить сущность экстремизма, необходимо четко отличить его от фанатизма, с которым его нередко отождествляют. Главное различие мы видим в целях и мотивации этих форм деструктивной социальной практики. Фанатизм, в отличие от экстремизма, имеет ярко выраженную нетрадиционную, утопическую идеологическую программу и нацелен на радикальное преобразова­ние существующего общества в соответствии с программой. Экстремизм, напротив, нацелен не на из­менение существующего общества, а на сохранение его и представляет собой защитную агрессивную реакцию на угрозу радикального изменения существующего социального порядка. Его идеологической основой выступает обычно традиционная идеология, которая принимает радикальную форму.

Итак, если экстремизм является стремлением социальных субъектов к самосохранению в крити­ческих ситуациях, то фанатизм хочет изменить мир в соответствии с некими утопическими, иллю­зорными идеалами. По сути, и фанатизм, и экстремизм — разные способы реакции разных социаль­ных субъектов на экстремальные социальные ситуации. Они могут переходить один в другой и сли­ваться друг с другом, выступать вместе.

Религиозный экстремизм и как к нему относиться? В последнее десятилетие этот термин упо­требляется все шире — под ним понимается агрессия, исходящая от религии. Однако этот термин концептуально противоречив: религия по своей сути не может нести агрессию. Следовательно, к ре­лигии примешивается некое иное содержание, с которым связана агрессия. Но нельзя отрицать, что этот экстремизм активно эксплуатирует отдельные доктринальные положения религии (в настоящее время идет использование исламских доктрин). Отсюда и складывается впечатление, что экстремизм такого рода является религиозным.

Не менее очевидно, что так называемый «религиозный экстремизм» не может быть чисто рели­гиозным. В любом случае в его состав входят социально-политические и экономические составляю­щие. Религия может и должна быть фундаменталистской, т.е. она должна настаивать на своей укоре­ненности в фундаментальных догматах, но быть экстремистской не может. Таковой ее делают иные, внерелигиозные факторы.

Идеология экстремизма отрицает инакомыслие, жестко утверждает собственную систему поли­тических, идеологических, религиозных взглядов. От своих сторонников экстремисты требуют сле­пого повиновения и исполнения любых, даже самых абсурдных приказов и инструкций. Аргумента­ция экстремизма обращена не к разуму, а к предрассудкам и чувствам людей.

Доведенная до крайности идеологизация экстремистских действий создает особый тип сторон­ников экстремизма, склонных к самовозбуждению, потере контроля над своим поведением, готовых на любые акции, на нарушение норм, сложившихся в обществе.

В последнее время в СМИ наиболее часто говорят об исламских радикалах (сторонниках «исла­мизма», или «политического ислама»), которые во имя чистоты веры, как они ее понимают, высту­пают против так называемого традиционного казахстанского ислама, который сложился в нашей стране на протяжении столетий. Существуют религиозные группы, призывающие верующих к отказу от РНН и даже от получения паспортов установленной формы и т.д.

Очевидно, что к разряду экстремистских необходимо отнести и некоторые религиозные объеди­нения закрытого типа, в обиходе называемые «тоталитарными сектами». Необходимость борьбы с экстремизмом, в том числе и религиозно окрашенным, должна быть целью всего общества и каждо­го гражданина.

Терроризм — это экстремизм в экстремизме. В Республике Казахстан существует закон о борьбе с терроризмом, где дано следующее определение: «насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (по­вреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, при­чинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных по­следствий, осуществляемых в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удов­летворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов; посягательство на жизнь го­сударственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной, иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность; нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующихся международ­ной защитой, а равно на служебные помещения либо транспортные средства лиц, пользующихся ме­ждународной защитой, если это деяние совершено в целях провокации войны или осложнения меж­дународных отношений».

После обретения независимости бывших Республик СССР бурно развились процессы возрожде­ния духовности. В поисках толерантности и определения своей идентичности преобладающая часть общества обратилось к Исламу. Однако духовный вакуум в постсоветском пространстве и недоста­точность достоверных знаний об Исламе привели к тому, что различные деструктивные течения и секты, а также различные «джамааты», пропагандирующие заблудшие толкования догматов Ислама, стали приобретать популярность среди неискушенных людей.

Одним из них является такфир — деструктивное сепаративное течение, обвиняющее в неверии любого мусульманина либо всё общество, политическую верхушку, всех, кто правит и выносит ре­шения не на основе Корана и Сунны, а также призывающее немедленное введение шариата, допуская даже применение силы, если это «потребуется».

Сегодня идеология такфира в той или иной степени распространена в среде мусульманской мо­лодежи страны. Приверженцы течения создают обособленные группы, не признающие остальную часть мусульманской общины и агрессивно относящиеся к ней, вносят смуту, хаос и раскол в единст­во исламской уммы, опровергают все существующие общественно-политические порядки, тем самым порождая у населения исламофобию и ненависть к Исламу. Все это является тревожным признаком растущей радикализации некоторой части населения Казахстана и опасности возникновения религи­озно-политического экстремизма.

Такфир — это, прежде всего, идеология, суть которой заключается в циничном обвинении му­сульман в неверии, в частности, тех, кто правит и выносит решения не в соответствии с религией, и тех, кто согласен с этими решениями; обвинение в неверии всех, кто не входит в этот блок и не под­держивает его утопические идеи. При этом объектами обвинения, т.е. кафирами, называются, как ни странно, именно мусульмане, будь то отдельный человек или все общество.

Слово «такфир» происходит от арабского «куфр» — безбожие, неверие, также нередко перево­дят как «отлучение» или «анафема». Появление идей такфира в Исламе является древней и сомни­тельной смутой, которую организовала одна из исламских сект, известная в истории под названием «хариджиты».

Основами идеологии такфира (как сказано выше) являются:

1. 1) обвинение в неверии мусульман;
2. 2)  дозволение пролития крови мусульман;
3. 3) выход из подчинения правителю мусульман.

К большому сожалению, в нашей стране идеология такфиров распространена, в той или иной степени, в среде мусульманской молодежи. Увидев усердное поклонение со стороны, показной аске­тизм или же благой нрав кого-либо, молодежь обольщается этим, не подозревая, что все это еще не является показателем правильного вероубеждения (акиды) и верного пути (манхаджа).

Идеология «такфир» получает широкое распространение среди вахаббитских жамагатов в Ка­захстане. Члены жамагата «такфир» отличаются крайней радикальностью в суждениях и поведении. Они являются фанатичными верующими: кроме своих собратьев, всех остальных причисляют к не­верным, готовы к крайним мерам распространения и отстаивания своей идеологии, ведут обособлен­ный образ жизни, не посещают мечети, сращиваются с криминальными структурами. Ведется посто­янная физическая и идеологическая подготовка членов общин.

Суть же идеологии «такфиров» есть обвинение в самом страшном грехе — в неверии всех чле­нов общества, не делая различий между женщинами и мужчинами, стариками и детьми. Такие убежде­ния в сознании людей являются питательной средой для распространения идей ненависти и террора. Нетерпимость и сектантство разъедают общину казахстанских мусульман, настраивая братьев по ве­ре и сограждан друг против друга. Обычная картина, когда в мечетях мусульмане отказываются мо­литься в одном ряду из-за разногласий в вероубеждениях и обвиняют друг друга в неверии, дети не едят за одним столом с родителями из-за их неверия. Некоторые отказываются посещать мечеть, имам которой, по их мнению, назначен неверной властью.

Действия экстремистов направлены не только против институтов государства, но и против лич­ной безопасности каждого. Организации, проповедующие построение теократического государства в котором не будет места демократии, свободе выбора религии, представляют серьезную угрозу на­циональной безопасности республики как источник и фактор межконфессионального раздора, соци­альных, межнациональных и политических конфликтов в казахском обществе. Мы в очередной раз убеждаемся в мудрости казахского народа и политики Президента Нурсултана Назарбаева: в нашей стране никогда не было конфликтов на межнациональной и межконфессиональной основе, никогда не поддерживались какие-либо конфликтующие страны только на основе этнических или религиоз­ных соображений. В Казахстане никому не позволено оскорбление национального или религиозного достоинства под прикрытием «свободы слова».

References

1. Martin Бубер. Two characters of faith. — Moscow: Republic, 1995. — 463 р.
2. Kozyreva A.K. Nature of faith // Philosophical researches: Collection of reasons. — Moscow, 1968. — 158 р.