О некоторых вопросах правового положения осужденных

Теория права характеризует правовое положение личности не только с позиции ее структуры (прав, обязанностей и законных интересов), но и рассматривает общий, специальный и индивидуаль­ный статусы личности. В основу такого построения и анализа правового положения личности поло­жено соотношение философских категорий общего, особенного и единичного. Безусловно, что в ка­честве общего выступает статус всех граждан, особенного — специальный статус определенной группы граждан, единичного — индивидуальный статус конкретного гражданина.

Данные правовые категории, как правило, кладут в основу анализа правового положения осуж­денных. Это обусловлено тем, что исследуемый статус представляет собой правовое положение от­дельной группы граждан, объединенных между собой фактом осуждения к уголовному наказанию.

Правовое положение осужденных является разновидностью специального статуса личности, ос­новой которого, безусловно, служит общий статус граждан. Последним, как известно, обладают все граждане, без исключения, и состоит он из прав и обязанностей, закрепленных в Конституции РК, а также других общих прав и обязанностей граждан, установленных отраслевым законодательством. Необходимо отметить взаимосвязь общего статуса личности и специального статуса осужденных, заключающуюся в том, что они в определенной мере совпадают. Так, это видно на примере конкре­тизации, дополнения и дублирования правовым статусом осужденных общегражданских прав, обя­занностей и законных интересов. В то же время специальный статус осужденных включает в себя такую группу прав, обязанностей и законных интересов, которые в большей степени определяют са­мостоятельность исследуемого статуса и никаким образом не зависят от конституционных и отрасле­вых прав, обязанностей и законных интересов граждан.

Стоит отметить, что в теории права нет единого подхода к вопросу о содержании специального статуса личности, и, более того, отдельные ученые-юристы ставят под сомнение возможность его са- мостоятельного существования. Так, существует мнение, согласно которому в содержание специаль­ного статуса входят права и обязанности общего статуса граждан.

Аксиоматично, что лица, отбывающие наказания, как обладатели, вне зависимости от их отрас­левой принадлежности специального статуса, не лишаются гражданства и статуса гражданина. В то же время это не является основанием для утверждения о том, что права и обязанности граждан вхо­дят в содержание специального статуса осужденных. Такой подход, как отмечает Р.П.Мананкова, сотрет границы между общим и специальным правовыми статусами [1; 56].

Вряд ли можно согласиться и с теми авторами, которые не рассматривают специальный право­вой статус самостоятельно от общего статуса личности, полагая при этом, что первый представляет собой часть последнего, его элемент (А.И.Цепин).

Вышеуказанная позиция учёных-юристов представляется надуманной. Мы разделяем мнение большинства учёных, считающих, что общий правовой статус личности является основой для специ­ального правового статуса осужденных [2; 60-61]. Причем общие права и обязанности граждан отра­жаются в последнем только в форме их конкретизации и дополнения.

В литературе по-разному определяется количественный состав таких форм в специальном стату­се личности. В.М. Левченко различает конкретизацию, детализацию и дополнение [3; 106]. Наиболее всего нам импонирует точка зрения В.И. Селиверстова, который указывает на такие формы специаль­ного статуса осужденных, как ограничение, сохранение, дополнение и конкретизация общего статуса граждан [2; 60-61]. Следует отметить, что конкретизация представляет собой уточнение и детализа­цию общегражданских прав, обязанностей и законных интересов осужденных. Примерами могут быть права и обязанности осужденных к лишению свободы, возникающие в связи с заключением или расторжением брака, принятием наследства, завещанием наследства и так далее. Дополнение общего правового статуса граждан происходит в связи с тем, что законом регулируются специфические от­ношения, которые не имеют аналога в общественной жизни и характерны только для условий лише­ния свободы.

В литературе отмечается, что такие правовые формы, как конкретизация и дополнение в специ­альном правовом статусе имеют самостоятельное значение. Так, В.М.Левченко справедливо подчер­кивает общность этих форм: «Они выражают тот или иной способ развития нормативного акта, яв­ляются развивающими формами, так как обусловливают внесение в действующее законодательство определенных элементов нового» [3; 106]. К его словам остается только добавить, что перевод со­держания нормы на иной уровень нормативного акта способствует возникновению относительно но­вых прав, законных интересов и обязанностей, которые отличаются детализированностью их содер­жания по отношению к конкретным субъектам специального статуса. Таким образом, выясняется, что права, законные интересы и обязанности осужденных, конкретизирующие и дополняющие общегра­жданские права, законные интересы и обязанности, имеют самостоятельное значение, обусловленное своеобразием интересов указанных лиц.

В то же время необходимо констатировать, что при регулировании порядка и условий исполне­ния наказаний происходит не только конкретизация общегражданских и установление специфиче­ских прав и обязанностей, но и ограничение некоторых общегражданских прав на период отбывания наказания.

В результате права, обязанности и законные интересы осужденных, как обладателей специаль­ного статуса, отличаются тем, что являются новыми, более конкретизированными и детализирован­ными по своему содержанию и кругу лиц, на которые они распространяются. Причем новизна на­званных компонентов правового статуса осужденных, дублирующих общегражданские права, обя­занности и законные интересы, заключается в конкретизации субъектов — граждан, которые объеди­нены по признаку отбывания уголовного наказания. Таким образом, самостоятельное содержание специального статуса осужденных не позволяет нам включать его в общий статус граждан.

Статус лиц, отбывающих наказание, с учётом его специфики, занимает особое место в системе специальных статусов личности [4; 188]. Эта специфика заключается в порицаемом государством поведении лиц, подвергнутых наказанию, — совершении ими общественно опасных деяний. Как пи­шет наш отечественный ученый-юрист З.С.Токубаев: «... именно наличие специфических прав, обя­занностей и законных интересов придает специальному правовому статусу самостоятельность» [5; 58]. Р.П.Мананкова считает, что роль специального статуса осужденных схожа с теми, кому спе­цифические права предоставляются как льготы и преимущества, поскольку он дополняет общий пра­вовой статус. Разница, с её точки зрения, заключается в том, что в одном случае дополняется общий правовой статус в полном объеме предоставленных гражданину возможностей, в другом — сохра­нившаяся часть общего правового статуса [1; 56]. С нашей же точки зрения, специфика статуса осуж­денных заключается не только в дополнении общего статуса личности, но и, как мы уже отмечали, в конкретизации последнего и, безусловно, в правоограничениях осужденных.

В общей теории права специальный правовой статус представлен как межотраслевой правовой институт. Это означает, что специальный правовой статус регулируется несколькими отраслями пра­ва. Такой подход оправдан тем, что анализ специального правового статуса будет лишен односторон­него подхода и «позволит определить со всей полнотой место личности в соответствующей системе правовых связей» [1; 58].

Вне зависимости от отраслевой принадлежности следует анализировать также права, обязанно­сти и законные интересы осужденных. К примеру, право осужденных к лишению свободы на оплату их труда невозможно реализовать без обращения к нормам уголовно-исполнительного, трудового, гражданского права. В то же время необходимо учитывать специфику статуса лиц, отбывающих на­казания, обусловленную занимаемым им особым местом в системе специальных статусов личности. Эта специфика заключается, прежде всего, в его ограничительном характере. Так, наказание, являясь разновидностью государственного принуждения, выражается в причинении виновному определен­ных лишений и ограничений в целях восстановления социальной справедливости, его исправления и предупреждения совершения новых преступлений как со стороны самого осужденного, так и со сто­роны иных лиц. Однако, на наш взгляд, было бы неправильным акцентировать внимание только лишь на существовании ограничений правового статуса граждан. Как нами было отмечено ранее, осужден­ные сохраняют за собой статус граждан государства и, соответственно, определенная часть их прав, обязанностей и законных интересов конкретизирует и дополняет общий статус граждан. Заметим, что конкретизация означает уточнение и детализацию общегражданских прав, обязанностей осужденных, а дополнение общего правового статуса граждан — учёт специфических особенностей статуса осуж­денных при закреплении тех или иных общегражданских прав, обязанностей и законных интересов указанных лиц.

Ограничения общего правового статуса у осужденных является следствием применения к ним государственного принуждения, которое выражается в уголовном наказании, состоящем из лишений осужденных ряда благ, причем нередко наиболее ценных и важных из них, или ограничений в них. При этом следует иметь в виду, что в нормах других отраслей права, таких как гражданское, брачно­семейное, трудовое, имеются установления, ограничивающие для лиц, отбывающих наказания, обще­гражданский правовой статус.

Аксиоматично, что ограничения общегражданских прав и законных интересов осужденных до­пускаются только при условии их исчерпывающего закрепления в законе. Данное требование служит осужденным гарантией пользования правами и законными интересами граждан, не подвергшихся ограничению.

Важно отметить, что в уголовно-исполнительной литературе довольно неоднозначно решается вопрос о содержании правового статуса осужденных. Так, например, одни авторы полагают, что в структуру правового положения этих лиц входят два элемента: права и обязанности [6]. Такой подход к структуре правового положения личности в литературе по общей теории права называют упрощен­ным, узконормативным. Другая группа авторов широко трактует содержание правового положения осужденных, включая в него наряду с правами и обязанностями законные интересы, гарантии осуще­ствления прав, ответственность за невыполнение возложенных на него обязанностей [7;38].

Попытаемся проанализировать позиции сторонников широкой трактовки правового положения осужденных. Так, некоторые ученые-юристы, как уже было отмечено, в содержание правового стату­са осужденных включают их правоспособность или правосубъектность. Данный подход нам пред­ставляется несостоятельным.

Заметим, что в вопросе понимания правоспособности и правосубъектности в теории права нет единства мнений. Более предпочтительной, на наш взгляд, является позиция тех ученых, согласно которой правоспособность — это не что иное, как способность иметь любые права и обязанности, предусмотренные той или иной отраслью права. Отсюда, соответственно, она представляет собой правовое свойство субъекта права, условия возникновения которого установлены в законе.

В науке уголовного права неоспорим тот факт, что наказание является одной из стадий реализа­ции уголовной ответственности. В связи с этим для наделения правовым статусом лиц, отбывающих наказания, требуется способность нести уголовную ответственность за совершенное преступление. Поэтому правоспособность осужденных совпадает с понятием «деликтоспособность», под которой понимается способность нести юридическую ответственность за совершенные правонарушения. Тре- бования, предъявляемые к возрасту лица, привлекаемого к уголовной ответственности, его вменяе­мости, являются ничем иным как показателями деликтоспособности. Характерно, что указанные по­казатели учитываются как при определении вида наказания, так и в ходе его отбывания. Так, к при­меру, привлечение к общественным работам не может быть назначено женщинам в возрасте свыше пятидесяти пяти лет и мужчинам свыше шестидесяти лет, инвалидам первой и второй групп. Оче­видно, что указанные лица не способны, в силу возраста и состояния здоровья, выполнить предъяв­ляемые законодателем повышенные требования к способности осужденных трудиться.

Как было уже отмечено, и в ходе отбывания наказания также учитывается деликтоспособность. Изменение последней может повлечь, к примеру, освобождение от наказания или замену одного на­казания другим. Так, согласно ст.73 УК РК и ст.168 УИК РК, лицо, отбывающее наказание, освобож­дается от дальнейшего его отбывания в связи с наступившим психическим расстройством и иной тяжкой болезнью. Кроме этого, ст.73 УК РК допускает замену наказания более мягким в случае, если осужденный страдает иной тяжкой болезнью, препятствующей отбыванию наказания.

Несмотря на то, что деликтоспособность имеет непосредственное влияние на статус осужден­ных, мы не можем включить её в содержание правового положения осужденных. Это обусловлено тем, что и при определении вида наказания, и в ходе его отбывания, наряду с возрастом и психофизи­ческим здоровьем, учитываются и другие показатели, характеризующие личность осужденного, на­пример: пол и семейное положение — наличие семьи или смерть единственного трудоспособного члена семьи (ст.74 УК РК); наличие рецидива (ст.59 УК РК) и т.д. С нашей точки зрения, указанные признаки, как и признаки деликтоспособности, не входят в содержание правового положения осуж­денных по той причине, что учитываются лишь в момент появления статуса указанных лиц.

В уголовно-правовой литературе существует мнение, согласно которому в содержание правово­го статуса осужденных должны входить гарантии реализации прав и выполнения обязанностей. Так, к примеру, М.П.Мелентьев относит к гарантиям реализации прав и выполнения обязанностей лица­ми, лишенными свободы, такие институты уголовно-исполнительного права, как меры поощрения и взыскания, обжалование действий должностных лиц уголовно-исполнительных учреждений, матери­ально-бытовое и медицинское обслуживание осужденных, условия их труда, дисциплинарная и мате­риальная ответственность, участие общественности за деятельностью ИУ и др. [8; 51]. Мы же полага­ем, что последние являются ничем иным как средствами обеспечения правового статуса осужденных.

Б.Х.Балкаров включает в содержание правового положения лиц, отбывающих наказание, их су­димость, считая, что в ней выражаются правовые свойства личности осужденных [9; 15]. Безусловно, нельзя отрицать тот факт, что судимость и правовое положение лиц, отбывающих наказание, тесно связаны между собой, однако их следует различать по основаниям возникновения, по времени дейст­вия, по кругу субъектов. Как известно, правоограничения, составляющие содержание судимости по времени действия выходят за пределы существования правового положения лиц, отбывающих нака­зания. Кроме этого, правоограничения судимости распространяются не только на лиц, осужденных к уголовному наказанию, но и на осужденных условно, с отсрочкой исполнения приговора и др.

На основании вышеизложенного можно заключить, что под содержанием исследуемого статуса следует понимать совокупность прав, законных интересов и обязанностей осужденных. Что касается правоспособности и правосубъектности, гарантий реализации прав и выполнения обязанностей, де- ликтоспособности, то их следует рассматривать как предпосылки, условия для появления правового положения осужденных (правоспособность, правосубъектность) или средства обеспечения прав, за­конных интересов и обязанностей лиц, отбывающих наказания.

Необходимо отметить, что до принятия Уголовно-исполнительного кодекса РК 1997 г. правовой статус осужденных определялся различными законодательными актами. Так, правовое положение лиц, отбывающих наказание, связанных с исправительно-трудовым воздействием, было закреплено в ст.8 ИТК КазССР, а не связанных с исправительно-трудовым воздействием — в ст.3 Положения «О порядке и условиях исполнения в Казахской ССР уголовных наказаний, не связанных с мерами исправительно-трудового воздействия на осужденных». Действующий же Уголовно-исполнительный кодекс впервые устанавливает правовое положение лиц, отбывающих наказание, как связанных, так и не связанных с исправительно-трудовым воздействием, что обусловлено регулированием им испол­нения всех без исключения видов наказаний.

Кроме этого, действующий Уголовно-исполнительный кодекс РК, в отличие от прежнего Испра­вительно-трудового кодекса КазССР, уделил серьезное внимание правовому положению осужден­ных, значительно его расширив и углубив в главе 2 Кодекса. В данной главе закрепляются основы правового положения осужденных, их субъективные права и обязанности. Стоит обратить внимание на то, что указанная глава поставлена законодателем на второе место, сразу вслед за главой, устанав­ливающей общие положения. Такой законодательный подход представляется оправданным, посколь­ку «учитывает архитектонику Конституции Республики Казахстан, где глава о правовом положении человека и гражданина также расположена после общих конституционных положений и принципов» [10; 23-24].

Сущность правового положения осужденных раскрыта в ст. 8 УИК РК. Данная статья состоит из трех частей. В части 1 устанавливается, что «Республика Казахстан уважает и охраняет права, свобо­ды и законные интересы осужденных, обеспечивает необходимые условия их исправления, гарантии социальной справедливости, социальную, правовую и иную защищенность их личности при испол­нении наказаний». В двух остальных частях формулируются раздельно правила, характеризующие правовое положение осужденных, являющихся как гражданами РК, так и иностранными гражданами и лицами без гражданства.

Рассматриваемая норма лишь в общих чертах регламентирует правовое положение осужденных, не раскрывая при этом конкретные права и обязанности. Она носит бланкетный характер, поскольку отсылает к нормам различных отраслей права. Это, на наш взгляд, обусловлено тем, что конкретное содержание прав и обязанностей осужденных может быть установлено путем сопоставления норм различных отраслей права, регламентирующих правовое положение граждан РК, иностранцев и лиц без гражданства с соответствующими статьями Уголовно-исполнительного кодекса Республики Ка­захстан, в которых определяются права и обязанности указанных лиц. Исходя из этого конкретное содержание данной статьи можно раскрыть только путем сопоставительного анализа норм указанно­го кодекса и норм различных отраслей законодательства, регламентирующих права и обязанности граждан.

С нашей точки зрения, юридическая конструкция ст. 8 УИК РК вполне обоснованна. Во-первых, различный правовой статус граждан РК, иностранных граждан и лиц без гражданства требует раз­дельного изложения правил, определяющих, с одной стороны, правовое положение осужденных, яв­ляющихся гражданами РК, а с другой — иностранцев и лиц без гражданства. Во-вторых, ч. 1 указан­ной статьи конкретизирует принцип уважения и охраны прав, свобод и законных интересов осужден­ных. Как верно считают авторы отечественного комментария к Уголовно-исполнительному кодексу, указанный принцип, наряду с иными принципами уголовно-исполнительного законодательства, за­крепленными в ст.6 УИК, включает в себя комплекс основных идей и положений, которым должны соответствовать нормы Особенной части УИК, нормативных правовых актов, а также правопримени­тельная практика [10; 24].

По сути, законодательное установление, закрепленное в ч.1 ст. 8 УИК РК, означает, что государ­ство, подвергая лицо наказанию, не вправе ущемлять его законные права и интересы и, более того, оно берет этих лиц под правовую, социальную и иную защиту.

Тот факт, что граждане РК, с одной стороны, иностранные граждане и лица без гражданства — с другой, обладают правовым статусом, регламентирующимся на основе различных законодательных актов, обусловил, на наш взгляд, раздельное формулирование правового положения этих лиц. При этом надо подчеркнуть, что иностранные граждане и лица без гражданства, отбывающие наказания, не являются бесправными субъектами. Об этом свидетельствует положение ч.3 ст.8 УИК РК, соглас­но которому они несут обязанности и пользуются правами и свободами в соответствии с Конститу­цией РК, международными договорами, законодательством о правовом положении иностранцев и лиц без гражданства, ограничениями, установленными Конституцией РК, Уголовным, Уголовно­исполнительным кодексами и иными законами РК, исходя из порядка и условий исполнения кон­кретного вида наказания. Таким образом, правовое положение иностранных граждан и лиц без граж­данства, отбывающих наказания, отличается от правового положения осужденных, являющихся гра­жданами РК, тем, что общие права, свободы и обязанности первой группы лиц предусматриваются специальным законодательством РК, определяющим статус иностранных граждан и лиц без граждан­ства в период нахождения на территории РК. Характерно, что указанная особенность правового ста­туса распространяется на граждан как дальнего, так и ближнего зарубежья (например, стран СНГ).

Обратимся к нормативному определению правового положения осужденных, являющихся граж­данами РК. Оно дается в ч.2 ст.8 УИК РК: «осужденные имеют права и несут обязанности граждан Республики Казахстан с ограничениями, устанавливаемыми Конституцией, Уголовным, Уголовно­исполнительным кодексами Республики и иными законами, исходя из порядка и условий исполнения конкретного вида наказания».

Следует заметить, что вышеприведенное нормативное определение отличается от дефиниции правового положения осужденных, которая давалась в ранее действовавшем Исправительно­трудовом Кодексе КазССР 1972 г. рядом преимуществ. Во-первых, в нем установлен примат прав над обязанностями, тогда как в ИТК КазССР 1972 г. наблюдалось обратное. Во-вторых, законодатель не предусмотрел возможность установления ограничений прав и свобод, вытекающих из приговора суда и режима отбывания наказания. Думается, что такое законодательное решение является не редакци­онным изменением, а следствием изменения общего подхода к закреплению правового положения осужденных.

На наш взгляд, законодательное определение правового положения указанных лиц не требует внесения корректив и изменений, поскольку его содержание отвечает всем правовым установлениям сегодняшнего дня.

Вместе с тем хотелось бы высказать несколько соображений относительно законодательного расположения в главе 2 УИК РК норм, регламентирующих основные обязанности (ст.9) и основные права (ст.10) осужденных. Прежде всего, обращает внимание примат обязанностей над правами осу­жденных. Думается, что такой законодательный подход идет вразрез с нормативным определением правового положения осужденных, где закреплен примат прав над обязанностями указанных лиц. На наш взгляд, позиция законодателя в этом вопросе должна быть предельно чётко определенной и по­следовательной, поскольку настоящий его подход дает основание к разночтениям в правопримени­тельной практике.

Что касается законодательного определения правового положения осужденных, то оно имеет ряд безусловных достоинств. К ним относятся: во-первых, рассмотрение правового статуса граждан РК как основы правового положения осужденных. Исходя из этого содержание исследуемого статуса складывается из прав и обязанностей, закрепленных нормами различных отраслей законодательства. Это обусловливает установление правоограничений этих лиц только в необходимых пределах, доста­точных для достижения целей наказания. Во-вторых, установление сфер правоограничений осужден­ных с учетом положений Конституции РК, которая существенно изменила требования к источникам ограничений прав человека и гражданина. Так, в ч.1 ст.39 Конституции РК установлено, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только законами, и лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты конституционного строя, охраны общественного порядка, прав и свобод человека, здоровья и нравственности населения.

Положение ч.2 ст.8 УИК РК свидетельствует о том, что ограничения прав и свобод осужденных не могут быть установлены решениями Президента и Правительства РК, а также ведомственными нормативными правовыми актами. Как решения Президента и Правительства, так и ведомственные нормативные правовые акты должны приниматься на основе и во исполнение УИК РК и не содер­жать дополнительных ограничений прав и свобод осужденных. Следует согласиться с приведенным законодательным подходом, так как основные права, свободы и законные интересы граждан, закреп­ленные в Конституции РК и других законодательных актах, не могут быть ограничены нормативным правовым актом меньшей юридической силы. Более того, это согласуется с основным принципом правового государства — верховенства закона во всех сферах общественной жизни. При этом не из­лишне отметить, что закон как источник правоограничений является одним из основных факторов, способствующих обеспечению законности при исполнении наказаний и соблюдению прав, свобод и законных интересов граждан.

Список литературы

1     МананковаР.П. Правовые проблемы членства в семье. — Томск, 1985. — 128 с.

2      Уголовно-исполнительное право: Учеб. для юрид. вузов / Под ред. профессора В.И. Селиверстова. — 2-е изд. — М., 2000. — 255 с.

3      Левченко В.М. Акты Совета Министров СССР и акты, их развивающие // Советское государство и право. — 1975. — № 3. — С. 106.

4      Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. — М.: Наука, 1979. — 229 с.

5      Токубаев З.С. Правовой статус человека и гражданина как основа правового положения осужденных к лишению сво­боды // Закон и время. — 2008. — № 9. — С. 58 — 61.

6      Беляев А.А. Правовое положение осужденных к лишению свободы. — Горький: ГВШ МВД СССР, 1976. — С. 9; Ис­правительно-трудовое право. Общая часть: Учебник для слушателей вузов МВД СССР / Под ред. М.П.Мелентьева,

Н.А.Стручкова, И.В.Шмарова. — Рязань: РВШ МВД СССР,1987. — С. 245-247; Советское исправительно-трудовое право: Учебник / Под ред. Н.А.Стручкова, Ю.М.Ткачевского. — М.: Юрид. лит-ра, 1983. — С. 119.

7     Мелентьев М.П. Функции советского исправительно-трудового права и механизм их осуществления. — М.: ВНИИ МВД СССР, 1980. — 132 с.

8     Мелентьев М.П. Правовой статус осужденных и его конституционные гарантии // Воспитание и правопорядок. — 1987. — № 2. — С. 51-54.

9      БалкаровБ.Х. Правовое положение лиц, содержащихся в воспитательно-трудовом профилактории: Автореф. дис. ... канд.юрид.наук. — М., 1986. — С. 24.

10  Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Республики Казахстан. — Алматы: Баспа, 1998. — 430 с.