После 1758 г., с падением Джунгарии, начинается интенсивное возрождение и развитие караванных путей на Северо-Востоке Казахстана. Россия еще со времен Петра I взяла курс на караванную торговлю со Средней Азией через территорию Казахстана, считая его «воротами в Азию»1, но пока Россия не укрепилась на Северо-Востоке, проводка караванов возможна была лишь по Западному Казахстану (за исключением Иртыша). Только с постройкой новой Ишимской линии в 1752 г. Коллегия иностранных дел России впервые предложила сенату пропускать караваны из Троицка в Семипалатинск вблизи новых укреплений, т.е. по Северо-Восточному Казахстану2.
Вместе с тем выяснилось, что караваны могут проходить только с согласия и при посредничестве казахских султанов, а в Китай попадут они только, если будут отправлены от имени казахских владетелей3. К примеру, «султан Абулфеиз первым организовал приезд купцов из Ташкента и Бухары в Иртышские крепости, а также согласился пропускать русские караваны по своим землям»4.
Россия, нуждаясь в новых рынках сбыта и источниках сырья, использовала территорию Северо-Востока Казахстана для проникновения в Китай, Индию, среднеазиатские ханства. Выгодное географическое положение Северо-Восточного Казахстана позволяло империи надеяться на успех в конкурентной борьбе с другими европейскими странами, в первую очередь с Англией — первым соперником России в Азии. Только Россия могла вести сухопутную торговлю с Китаем и Индией. А это было очевидным преимуществом. Постепенно русское купечество оттесняет с рынков купцов Ташкента и Бухары. Правительство организует различного рода экспедиции в регионе, одной из главных задач которых был сбор сведений о положении дел, выяснение маршрутов в Среднюю Азию, Китай, Индию, Семиречье. Среди экспедиций подобного рода назовем поездки Назарова в Коканд5, Поспелова и Бурнашева в 1800 г. — в Ташкент6, Путинцева в 1811 г. — в Кульджу7, Телятникова — в г. Туркестан8, Зибберштейна — в Уш-Турфан.
Специальная поездка А.Л.Бубенова с караваном из Семипалатинска в Иссык-Кульскую котловину имела задание склонить северных киргизов к “содействию России”. Протекцию оказывал казахский султан А.Аблайханов, а проводниками были казах Кимамбет и киргиз Аджибай. Было это в 1813–1815 гг.9. Председателю Оренбургской пограничной комиссии Генсу сведения предоставляли А.Варкиев и переводчик Баикшиев, побывавшие в Бухаре10.
Купцы-землепроходцы в указанный период бывали не только в Бухарском и Хивинском ханствах. Так, в 1814 г. в Тибет был направлен надворный советник Мехди Рафаилов. Он нанял двух татар в Казани, а в Семипалатинске — Мухарама Абдрашитова и Сейфсаттара Сейфульмалюкова (он же Ширей и Файзулла Сейфуллин. — И.П.). Кроме того, в поездке Мехди Рафаилова из Семипалатинска в Кашгар сопровождал ташкентский караванбаши Мулла-Мансур Мамасеитов. Пройдя через Яркенд, по дороге в Тибет Рафаилов скоропостижно скончался. Но двое татар, побывав в Тибете, возвратились назад в Россию. В свое время эти материалы были использованы казахским ученым Чоканом Валихановым при обобщении результатов своего путешествия в Кашгар11.
Разведкой полезных ископаемых в Восточном и Северо-Восточном Казахстане занималось Алтайское горное управление. Иногда его экспедиционные отряды достигали отдаленных мест центральной части Казахской степи. В 1816 г. состоялась большая экспедиция Алтайского горного округа под руководством И.П.Шангина. В составе ее были около двухсот человек, в том числе семеро казахов-проводников. Отряд осмотрел окрестности р. Ишима, Терсаккан, Каракенгир и горы Коргасынтау. Экспедиции оказали помощь и казахские рудознатцы. В горах Имантау казах Баймурза нашел интересные образцы горных пород. Признаки медной руды в местности Жаксыкум были найдены другим проводником — Байболом. При помощи казахов-проводников разведчики нашли древние выработки медных руд по правому берегу р. Жаксыкум до самых вершин гор Жамантау12.
Большое значение имели естественно-географические исследования, проведенные И.П.Шангиным. Его записки содержат фактические данные о климате, грунтах, растительности и животном мире степей, геологическом строении горных хребтов, речных долин. Он наблюдал за температурой воздуха и воды, описал многие озера и долины рек, дал местные названия многим объектам. «Озеро Джелдыбай имеет в окружности 20 верст, — писал ученый об одном из водоемов, — и имеет в некоторых местах значительную глубину, берега низкие, топкие, покрыты горькой солью, вокруг произрастают в значительном количестве различного рода камыши». В других записях он объяснил название района и дал характеристику казахскому мелкосопочнику: «Копчи — древнее казахское название озера и гор, его окружающих, — означает в переводе многосопочное. Якши — янгыс-тау возвышается над горизонтом озера на 80 сажен перпендикулярной высоты. Длина основания горы от севера к юго-востоку на 10, ширина — на девять верст. Конические вершины его разделяются глубокими крутыми логами, покрытыми черной землей. Быстрые ручьи, орошая ее, осеняются мелким, но густым березняком, с приличными дубравами. Луговые травы украшаются величественно возвышающимися над ними темно-индиговым цветом ирисами». Интересна также его характеристика долины р. Ишима, берущей свое начало на возвышенности Нияз и протекающей на протяжении 475 верст на запад, а затем почти под прямым углом поворачивающей на север13.
В 1819 г. переводчик Г.Амиров отправился из Макарьевской ярмарки через Семипалатинск в Кульджу, Яркенд. Путешествие его было успешным. Г.Амиров побывал также в Индии, посетил там многие города и вернулся в Оренбург14. Известный знаток восточных вопросов Г.Генс записал рассказы Г.Амирова15.
Россия расширяла свое присутствие в регионе первоначально устройством Иртышского водного пути, которым овладели сибирские казаки, проводившие по нему водные караваны. Исследователь Сибири Миллер написал приказ по подготовке одного из походов казаков по Иртышу: «Отправить водный караван из 25 досчаников, к которым присоединить из Тары еще пять. На них посадить воинских людей — стрельских с рабочими при сотниках и атаманах — около 840. Дать пищалей медных — 11, с железными ядрами двух- и трехфунтовыми — 314, ружей приличное количество, пороху ручного и пушечного и свинца, фитилей по расчету и полковое из камки знамя. Плыть и останавливаться с лагерными осторожностями».
С устройством по Иртышу ряда крепостей и оттеснением казахов в глубь степей военный характер водных караванов постепенно уничтожился. Вместе с тем явилась возможность развиться и местной торговле: в крепостях Усть-Каменогорской, Семипалатной, Ямышевой, Железинской и Омской образовались постоянные склады товаров. Отсюда развозили их вниз по Иртышу и в Степь. Движение, как и в первые годы проникновения сюда казаков, совершалось на досчаниках и «волоком». Бурлачества, как на Волге, здесь не было отчасти потому, что по Иртышу не было оседлого населения, которое могло бы заняться этим промыслом, отчасти потому, что бухарские купцы имели достаточное количество рабов, а у русского правительства были казаки, на обязанности которых лежал “волок” судов, сплав леса и тому подобные работы. Плавание “волоком” продолжалось до XIX столетия, когда стали появляться коноводки; это были те же досчаники, на которых пара лошадей приводила в движение два бортовых колеса. Коноводки не играли заметной роли в истории местного судоходства, а в дальнейшем не получили развития; этому мешало местное условие плавания — быстрота течения. Выше Павлодара и особенно в Семипалатинске только наиболее сильные из них могли подняться против течения16.
На протяжении от озера Зайсан до устья Бухтармы совершали плавание вперед и обратно только лодки рыбопромышленников, добывающих рыбу в Зайсане и Черном Иртыше. Несколько выше устья Бухтармы на Иртыше Алтайское горное ведомство устроило так называемую Верхнюю пристань. От нее до Усть-Каменогорска — Нижней пристани — производился сплав зыряновских руд, которые из Усть-Каменогорска развозились гужевым транспортом на заводы: Змеиногорский, Локтевский, Барнаульский. От укреплений Шульбинского и Долонского сплавлялся по реке строевой и пильный лес в плотах. Везлась медь из окрестностей Усть-Каменогорска, известь — из поселка Известкового, арбузы и дыни, алебастр — из Семипалатинска и форпоста Семиярского. Лес из Долонского и Шульбинского боров был предназначен для всякого рода частных, казенных построек на всей территории Иртышской линии и в Омске17.
Путешествие аптекаря и ученого Сиверса из Усть-Каменогорска на юг до р. Урджар в 1793 г. интересно описанием дорог и местностей, встречами Сиверса и его помощников с казахами найманских родов, указаниями на пределы русских владений к этому времени. Стоит сказать, что Сиверс искал весьма ценный в те годы ревень. В лодках через Иртыш аптекарь и его спутники переправились на торговый двор на левом берегу. Перешли через речки Сара и Кара-Иссык до р. Уламбалык, шли вверх по р. Уламбалык, затем их путь шел мимо Монастырских скал. По-казахски Сиверс их называл «Дулугала Шекет», потому что издали они выглядят как монастырь с тремя башнями. Спуск был труден, дорога в долину пролегала по узкой, с крутым уклоном теснине. Далее путешественники шли до рр. Кызыл, Джанама, Джар-Гурбан (название на калмыцком языке означает «Три бугая»). Эта река берет свое начало в тех же горах, откуда течет Иртыш.
Пройдя через Джар-Гурбан, путешественники вышли на песчаные соляные степи, вскоре показалась речушка Даува, что впадает в Джар. После этого горы Халва заставили путников двигаться юго-восточнее, что вывело их на лучшую дорогу, которой казахи пользовались очень давно и накатали ее не хуже военной трассы. Странники дважды переходили речку Кюрмюлты, а затем спустились в долину. Сиверс заметил, что путь, шедший от Халвы до Тарбагатая, на подступах к которым раскинулось озеро Алаколь, уже на 200 верст удалился от русской границы. Дальше они шли по хорошей дороге до расположения найманского рода каракерей. Речка, на которой располагался каракерейский аул, была Карасу, она течет от горы Кус-Мурын, что означает птичий нос.
После Карасу Кус-Мурын остался слева, далее путники шли до речки Болтагара, которая южнее впадает в озеро Балхаш. Здесь располагался бура-найманский род. Путешественники прибыли к истокам р. Бугас в расположение каракереев. Недалеко от истока реки располагалась ставка правителя найманов Букея. Ниже на 80 верст Бугас впадал в Зайсан, и там стояла Китайская пограничная крепость Барс-Тастаган. Путь Сиверсу и его спутникам преградила гранитная скала Кызыл-тас, а за ней шла безводная степь. Упорный аптекарь продвигался дальше. Наконец Кызыл-тас осталась по правую сторону, а скала Тус-Мойнак, что означает верблюжья шея, — продолговатая голая гора — осталась по левую сторону пути. Впереди у путешественников были горы Бор-Жекпес, речка Джингиске, впадающая в Балхаш. У р. Аягуз, которая текла на север к Тарбагатаю и впадала восточнее в озеро Балхаш, дорога шла в горы. Затем она пересекала долины и опять шла по горам. Когда река кончилась у своих истоков, Бор-Жекпес был у Сиверса уже по левую руку. Далее Сиверсу предстояло восхождение на Тарбагатай. Перед восхождением путники преодолели высокое взгорье без леса, оно брало свое начало у озера Алаколь. После этого стезя вывела Сиверса через долины, луга и холмы до р. Базар. Наконец, путники достигли родников р. Урджар18.
Несомненно, описание Сиверса является одной из лучших географических характеристик изучаемой местности и позволяет установить или уточнить многие историко-географические факты того времени.
О намерении проводить караваны в Индию через Северо-Восточный Казахстан говорилось в Представлении генерал-майора Боувера Екатерине II о положении дел в Среднем жузе в 1795 г.19 Чтобы прекратить набеги на караваны, проходившие через кочевья Среднего жуза, Боувер предлагал учредить два суда: главный — в Петропавловской крепости, другой — во владениях хана Вали. В состав этих судов должны были войти как русские, так и казахи. Боувер требовал: 1) брать аманатов из числа влиятельных старшин и держать их в Петропавловской крепости. Аманатам вменялось также в обязанность провожать караваны до места назначения и нести ответственность за сохранность товаров; 2) отправлять караваны с товарами купцов под конвоем приставов. Чтобы сделать обмен казахского скота на русских рынках более устойчивым, Боувер предлагал несколько перестроить хозяйство крупных поставщиков скота — султанов и старшин: построить загоны и сараи для их скота, сделать им зимние дома, послать в казахскую степь русских крестьян, чтобы они помогли казахам освоить сенокошение и земледелие. “Выгодное в хозяйстве устройство, — писал Боувер, — приохотит и других к подобным заведениям”20.
К этому времени уже был караванный путь из Бухары, Коканда, Ташкента в Семипалатинск через города Туркестан и Сузак к верховьям р. Шу, через Голодную степь (Бетпак-Далу), на северо-восток, через Каркаралинские горы. Это была Дальняя Каркаралинская дорога, возродившаяся в новых условиях и связывающая Северо-Восток Казахстана со Средней Азией.
В 60-е годы XVIII в. появляется дорога из Петропавловской крепости, идущая в Бухару и называемая Новой (Янгаюл). Она направлялась через р. Ишим, через вершины р. Сары-Кенгир, шла у подножия Улытау, через р.Кара-Кенгир, речку Буланты, гору Сандук-Нура, через Сыр-Дарью при урочище Ак-Мечеть, пустыню Кызылкум.
Другой дорогой ехал в 1813 г. в Коканд переводчик Сибирского корпуса Ф.Назаров. Он отправился из Петропавловской крепости по дороге, называемой дорогой Аблайхана, до урочища Каратомар. Каратомар — лес, а также, по казахско-русским словарям, томар — это “чурбан”, толстое полено. Как гидронимический термин, «томар» означает кочковато-болотистую местность, с луговой растительностью и обильным выходом грунтовых вод, которая у казахов является излюбленным местом летней стоянки22.
В Каратомаре дорога Аблайхана пересекалась с Янгаюл, которая до этого шла параллельно ей, восточнее, затем дорога Аблайхана сворачивала на юго-восток, на речку Чаглинку. С Чаглинки караван пошел на урочище Чубарайгыр, где растет строевой лес и хорошая трава, потом через Машак-Камыш и Тетенбет-Карасу, «в котором высокие хребты гор Кочка пересекают дорогу».
Далее Назаров ехал через речку Янасу (Жанасу. — И.П.), пересекающую дорогу на урочище Турайгыр, перешел Ишим при урочище Хотайберген. При переходе через Нуру, возле урочища Акмолы, Назаров ожидал нападения казахов21. Поэтому караван оставил дорогу и делал “разные боковые движения”. При переходе р. Кулан-Етмес (правильное название — Куланутпес. Эта река протекает в современной Акмолинской области, впадает затем в озеро Тенгиз. Возле нее и находились путники. — И.П.) к Назарову подошел отряд, направленный ему на помощь казаками. У древней пирамиды Бутагай они соединились. После этого отряд направился на р. Яснон-кун, прошел по р. Кун (правильно Кон — река в Акмолинской области. — И.П.). Дальше путь шел через «песчаные сопки Джиты-Конгур» (правильное название Жетыконыр. — И.П.). Здесь Назаров встречал колодцы, выкопанные казахами во время перехода на кочевья, затем караван вышел на р. Шу, через урочище Уванас, в котором была надгробная плита в виде пирамиды. От Шу песками шел до города Сузака. От него шла дорога в Ташкент и Коканд — пункт назначения Ф.Назарова. Эта дорога показана и на карте Красовского, а у Левшина — только ее начало в Сузаке с надписью “Дорога в крепости Омскую и Семипалатинскую”. Существовало разветвление этой дороги. Оно начиналось к северо-западу от верховьев Селеты. Одна ветвь имела направление через урочище Акмола на Нуру, затем — вверх по Нуре, сворачивала к озеру Кебек-Сор до р. Куланутпес, с нее — на Сарысу, по Сарысу — до урочища Жетыконыр. Параллельно ей, западнее, шло второе направление — у восточного берега озера Тенгиз, через р. Куланутпес, Жаксы Кон, горы Улытау, а с них — на Сарысу, где у песков Жетыконыр два ответвления соединялись. Далее шла уже описанная дорога на Шу, Сузак. Несомненно, уже в то время это была налаженная трасса. Назаров писал, что на урочище Тур-айгыр, у озера казахи родов сибан и атыгай меняли проходящим караванам лошадей, верблюдов и баранов. А возле р. Сарысу казахи рода каракесек вывозили на тракт проходящим караванам выработанный свинец в слитках. В середине XVIII в. существовала караванная дорога, известная под названием Ханжол (ханская дорога), получившая название после путешествия по ней в 1753 г. хана Аблая. Исходной точкой этого пути был район Таласа. Далее дорога шла через Мойынкум, выходила к среднему течению р. Шу, пересекала ее в районе Коктерека и оттуда направлялась на Северо-Восток, к верховьям р. Сарысу мимо гор Джамбыл, Кайптынг — Кзылжартасы, Боллатау. С верховьев Сарысу долинами р. Нуры и приишимскими степями этот караванный путь шел в низовья рр. Ишима, Тобола и Иртыша23.
С Иртышской линии из Семиярского форпоста до Ташкента исследователи Поспелов и Бурнашев в 1800 г. шли следующим путем: через горы Ку-Казлык, находящиеся от Иртыша в 170 верстах, через горы Каркаралы, до которых от Ку-Казлыка верст 80, через р. Нуру, лежащую в 160 верстах от гор Каркаралы, через р. Сарысу и горы Кок-Томбак, отстоящие от Нуры в 460, а от Иртыша — в 770 верстах. За горами следует бесплодная Бетпак-Дала, простирающаяся до р. Шу на 180 верст. Через Шу путешественники переправились на связках камыша и, пройдя еще верст 50 по безводной песчаной степи, достигли озера Каракуль, за ними уже начиналось Ташкентское владение.
Этот путь представляет неудобства. Гораздо выгоднее, по словам Поспелова, можно было ехать в Ташкент с большими тяжестями из Ямышевской крепости и в следующем направлении: от границы на юг к реке Тундук, потом вверх по реке до урочища Биштерек, от него следует идти к горе Ку-Казлык, изобильной хорошей водой и травами; от Ку-Казлыка — до горы Бергутли, а от последней — к горам Кен-Козлан и Каркаралы, где нет недостатка в корме для скота и где есть воды и леса. В этом месте можно было несколько дней отдохнуть. Далее, до р. Нуры можно ехать без затруднения в повозках. Окрестности Нуры были изобильны всем, что нужно для караванов. От речки Нуры — до реки Сарысу, хотя места не безводные, однако удобно проходить только малым караванам, а большие должны разделяться на части, равно как и в дальнейшем следовании — от Сарысу до гор Актаг, где можно соединяться, не боясь разного рода происшествий. От гор Ак идут две дороги: одна через урочище Тюсбулак, другая — через урочище Уванас, отстоящее от первого верстах в пятидесяти. Обе проходят через Шу, но по направлению первой дороги от реки до озера Кара лежат безводные и песчаные места. Вторым путем можно миновать пески, но, следуя прямо, нужно идти через труднодоступные каменистые ущелья гор Каратау. Во избежание неудобства можно, пройдя пески, повернуть со второй дороги на первую и уже через озеро Кара идти к горам Каратау. В данном направлении перейти весьма удобно как на верблюдах, так и с повозками. В этом описании прослеживаются варианты Дальней Каркаралинской дороги.
Подробное описание пути Семипалатинск–Коканд, по которому ходили все торговые караваны, составил Ч.Валиханов. Описание Валиханова достоверно и точно, так как являлось официальным маршрутом, утвержденным начальством Сибирской линии и составлялось по описаниям купцов. Путь шел от Коканда северо-восточнее Балхаша. Эта дорога показана на карте Левшина, он проводит ее до Балхаша. В обратном направлении шло три дороги: Белаули или Толусык, дорога Терок и дорога Шарт. Последняя проходила по северному побережью Иссык-Куля, Семиречью и выходила к Семипалатинску. Это были дороги среднеазиатских купцов. Они также осуществляли транзитную торговлю через территорию Северо-Восточного Казахстана, отправлялись сначала в русские крепости на Иртыше, затем в Китай.
Примерный тракт, которым ташкенцы и бухарцы ходят из крепости Семипалатной к китайской крепости Чугучак и границей китайской до городка Кулджи в верстах приводит капитан Андреев в 1785 г. Основной объем торговли с Синьцзяном производился среднеазиатскими купцами, обосновавшимися в городах Восточного Казахстана. В апреле 1818 г. караван ташкентских купцов Миркубана Ниязова и Ахмадая Амирова, следуя через Казахскую степь в Чугучак и Кульджу, возвратился без происшествий. «Вместе с ним из китайских пределов возвратился грузинский дворянин Семен Мадатов с тремя подобно себе торговцами». Они рассказали, что торговали с выгодой, караван их состоял из 200 лошадей, нагруженных огромной партией товара.
Не случайным было путешествие Путинцева по Казахской степи. Он получил задание выяснить возможность прохождения русских караванов в Китай, чтобы оттеснить среднеазиатских купцов. Этот путь, указанный российским офицером, шел в обход китайских караулов на озере Зайсан, р. Карабуге, западнее Китайской пограничной линии. Путинцеву пришлось возвращаться от Выйтанзи на северо-восток к Чугучаку. Назад возвращался Путинцев через форпост Бурга-сутай, урочище Карачилик и устье реки Курчум. Вторую дорогу считал он удобнее первой для караванов, отправляющихся с Сибирской линии в Чугучак, несмотря на то, что она гораздо длиннее и включает в себя от Бухтармы до Чугучака 595 верст, тогда как первая имеет не более 446.
В дальнейшем появился путь из Павлодара (форпост Коряковский) в г. Туркестан. Им прошел подпоручик Телятников и оставил следующий маршрут в днях: от Корякова до реки Чидерты (правильно Шидерты. — И.П.) — 4; от реки Чидерты по реке Уленты до гор Ирменя (Ерейментау. — И.П.), где начинаются вершины Ишима — 3; от Ирменя до Нуры — 1; от Нуры до реки Сарысу — 2; по Сарысу — 5; от Сарысу до реки Чу — 6; от реки Чу до гор Каратау — 1. Горами Каратау — 3; от гор Каратау до Туркестана — 3, полагая по 40 верст езды на день. Всего: 1160 верст, 29 дней.
В 1804 г. для опыта был отправлен из Бухтармы при переводчике Безносикове караван в Западную провинцию Китая, принадлежащий одному из казахских султанов. Каравану велено было идти на Чугучак, Кульджу до Аксу, но он, миновав Чугучак, достиг прямой дорогой Кульджи. С 1804 г. по 1808 г. не предпринималось новых опытов к распространению торговли. Однако генерал-лейтенант Глазенап «со вступлением своим в начальство на Сибирской линии оказал особенное усердие к возобновлению азиатской торговли. Два раза он склонял татарского первой гильдии купца Нерпина» послать приказчика с товарами в Чугучак и Кульджу. В 1810 г. его караван вышел из Бухтармы под именем казахского султана. Результатом этого было известие, что китайцы, хотя знают о принадлежности каравана русским, но смотрят на это снисходительно.
В 1808 г. коммерции советник Нерпин снарядил караван в Китай с приказчиком Бурханэтдином Раимбакы Ремелым из Бухтармы. По донесению бухтарминского коменданта, торговля эта производилась инкогнито, и русские купцы проникали в Китай под видом приказчиков казахских султанов. Путь, по которому ходили все караваны, шел из Бухтарминской крепости прямо на караул Бахы.
Ходили в Чугучак и из Бухтарминской крепости. Было тогда два пути: один — водою по Иртышу и Нор-Зайсану, потом через Тарбагатайский хребет в Чугучак. Проход через Тарбагатай оказался удобен для вьючных верблюдов и лошадей, расстояние (от озера до города) примерно 200 верст. На пути располагались китайские караулы по урочищам: на реках Чуге, Кызылэспе, Котанаш (на самом Тарбагатае) при речке Караунгур.
Водный путь представлял некоторые неудобства, проходя по камышам, растущим при устье Иртыша от р. Красная, а также по мелям. Другой путь, по которому ходили все караваны, шел из Бухтарминской крепости прямо в степь, на караул Бахты (расстояние считается до Чугучака в 420 верст. — И.П.).
Таким образом, Северо-Восточный Казахстан становится в рассматриваемое время важным транспортным коридором региона, включается в мировые экономические связи. Оживление старых и появление новых дорог было также связано с возвращением казахов на земли, отнятые у них раньше Джунгарией, усилением роли России в регионе, развитием торговли. Казахское население принимает активное участие в развитии транспортной структуры этого района. Особо стоит отметить, что проводка караванов в степи для россиян была невозможна без участия местного населения (не только султанов, но и простых людей).
Список литературы
1. Попов А. Сношения России с Хивой и Бухарой при Петре Великом. — СПб., 1853. — С. 5.
2. Аполлова Н.Г. Экономические и политические связи Казахстана с Россией в XVIII – начале XIX вв. — М., 1960. — С. 240.
3. Валиханов Ч.Ч. Собрание сочинений: В 5 т. — Алма-Ата, 1985. Т.4 — С. 260.
4. Андреев И.Г. Описание Средней орды киргиз-кайсаков. — Алматы: Ғылым, 1998. — С. 40.
5. Назаров Ф. Записки о некоторых народах и землях средней части Азии. — М.: Гл. ред. вост. лит. изд “Наука”, 1968. — С. 76.
6. Сибирский вестник. — СПб. 1818 — Ч. 2,3.
7. Сибирский вестник. — 1819 — Ч. 7.
8. Государственный архив Омской области. — Ф.36. Оп. 1. Д.60. ЛЛ. 9–13.
9. Плоских В.М. Первые киргизско-русские посольские связи (1784–1827 гг.). — Фрунзе, 1970 — С. 42–46.
10. Галиев В.З. Караванные тропы (Из истории общественной жизни Казахстана XVII–XIX веков) — Алматы: Атамура, 1994. — С. 87.
11. Матвиевский П.Е. Генс Г.Ф. и его оренбургские записки о русско-индийских связях в XVIII – первой трети XIX века // Из истории Южного Урала и Зауралья. — Челябинск, 1966. — С. 67.
12. Шангин И.П. Извлечение из описания экспедиции, бывшей в Киргизской степи в 1816 г. // Сибирский вестник. 1820. — Ч. 11. — С. 101.
13. ГАОО. — Ф.6. ОП. 1. Д.25. ЛЛ.7–11.
14. Люстерник Е.Я. Русско-индийские экономические, научные, культурные связи в XIX в. — М., 1966 — С. 11.
15. Соловьев О.Ф. Из истории русско-индийских связей. — М., 1958. — С. 38.
16. Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Т. XVIII. Киргизский край. — СПб., 1903. — С. 294.
17. Статистическое описание Сибирского казачьего войска / Сост. войсковой старшина Ф.Усов. — СПб., Изд. Гл. упр. иррегулярных войск, 1879. — С. 44.
18. Сиверс И. Письма из Сибири. Фальк И.П.Описание всех национальностей России / Пер. с нем. — Алматы: Ғылым, 1999. — С. 38–45.
19. Казахско-русские отношения в XVIII – XIX вв. (1771–1867): Сб. докум. и материалов. — Алма-Ата: Наука, 1964. — С. 146.
20. Там же. — С. 147.
21. Назаров Ф. Записки о некоторых народах и землях средней части Азии. — М.: Гл. ред. вост. лит. изд “Наука”, 1968. — С. 219.
22. Попанова В.Н. Гидронимические термины Павлодарской области // Топонимика Востока: Исследования и материалы. — М., Наука. 1969. — С. 149–156.
23. Карта М.Красовского // Красовский М. Область Сибирских киргизов: Материалы для географии и статистики, собранные офицерами Генерального штаба. — СПб., 1868.