Аннотация: в связи с пандемией COVID-19 и переходом на дистанционный режим работы гражданский оборот всего мира столкнулся с проблемой заключения и исполнения договоров без возможности привычного очного подписания документов и направления их почтовыми сервисами. Остро встал вопрос признания юридической силы за электронными сообщениями, будь то оферта, акцепт, уведомления, заявки, претензии и т.д.. В законодательстве как Российской Федерации, так и Республики Казахстан существуют пробелы правового регулирования обмена электронными сообщениями. В статье поднимаются проблемные вопросы ведения переговоров о заключении договора, направлении оферты и ее акцепта, а также исполнения договорных обязательств в период дистанционной работы. Также рассматриваются вопросы неоднородности судебной практики. Делается вывод о необходимости сторонам, на современном этапе развития законодательной базы, вопросы, связанные с обменом документами и сообщениями, предусматривать в договоре и указывать все альтернативные возможности обмена сообщениями, прямо закреплять в договоре юридическую силу документов, направленных по электронной почте или любым другим способом, и признавать их равнозначными документам на бумажных носителях.
В связи с пандемией COVID-19 и переходом на дистанционный режим работы гражданский оборот всего мира столкнулся с проблемой заключения и исполнения договоров без возможности привычного очного подписания документов и направления их почтовыми сервисами. Остро встал вопрос признания юридической силы за электронными сообщениями, будь то оферта, акцепт, уведомления, заявки, претензии и т.д. Некоторые контрагенты для удобства документооборота и ранее предусматривали в соглашениях альтернативные способы обмена юридически значимыми актами по поводу исполнения условий договора и устанавливали в качестве надлежащего способа уведомления отправку сообщений по электронной почте, в мессенджерах и т.д. Но, безусловно, превалирующее большинство участников оборота подобную ситуацию представить не могло, чем и обуславливается актуальность данной статьи.
Итак, если говорить о вступлении в новые договорные отношения и о порядке ведения переговоров, то здесь затруднений не возникло, в связи с тем, что как в Российской Федерации, так и в Казахстане специальной формы для них не предусмотрено, то есть способ ведения переговоров зависит от воли их участников, соответственно, допускается как устная форма, то есть прямое общение путем телефонных разговоров, так и письменная, что является косвенным общением, так как между сторонами существует пространственновременная дистанция, чаще всего здесь имеется в виду обмен электронными сообщениями. С принятием в России Федерального закона от 08.03.2015 № 42 «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» и введением статьи 434.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) переговоры стали рассматриваться в качестве действий, имеющих самостоятельное юридическое значение, и за недобросовестное ведение переговоров предусмотрена гражданско-правовая ответственность. Законодательство Казахстана не закрепило данную конструкцию, в связи с чем преддоговорные обязанности у сторон не возникают и, как указывает М.К. Сулейменов, о возникновении правоотношений можно говорить «только тогда, когда их правовая природа определяется законом или договором», таким образом переговоры сторон «не имеют никакого правового значения». [1, С.52] Кроме того, автор отмечает, что все, даже письменные, договоренности о продолжении переговоров и заключении договора (если такое соглашение не содержит в себе всех существенных условий предварительного договора) являются не более чем соглашением о намерениях, не имеющим правовой защиты, и обязанность исполнять подобные соглашения представляется моральноэтической.
Что же касается способа передачи оферты и акцепта, то Гражданский Кодекс Республики Казахстан (далее – ГК РК) в статье 397 прямо предусматривает возможность направления как письменной, так и электронной оферты, а также ее устную передачу, в отличие от законодательства России, где к форме предложения о заключении договора по общему правилу никаких требований не предъявляется.
Отметим, что установленная законодателями модель заключения договора путем направления оферты и ее акцепта в некоторых случаях уже не представляется актуальной. Речь идет о ситуациях, в которых сложно определить сторону, направившую оферту, когда заключение договора представляет собой многоэтапный, длительный процесс конструирования соглашения: определения гражданско-правовой формы договора, прав и обязанностей сторон, ответственности и т.д. Признание оферентом стороны, которая явилась инициатором переговоров, во многих случаях не представляется верным, так как оферта должна содержать все существенные условия, а в момент вступления в переговоры они могли быть еще не обозначены. В нынешних реалиях редко можно встретить случаи, когда одна сторона направила предложения, а другая сторона безоговорочно их акцептовала. Указанная позиция поддерживается многими современными представителями юридической науки. Так, например, А.Н. Кучер в своих работах указывает на заметное сокращение случаев применения «классической процедуры заключения договора», заключающейся в направлении оферты и ее акцепте, которая постепенно вытесняется поэтапным процессом согласования, в ходе которого стороны совместно подготавливают положения договора. [2] Е.Е. Шевченко полагает, что неверно убеждение об обязательности оферты и акцепта для заключения соглашения, так как в случаях подписания совместно разработанного договора или заключения договора после длительных переговоров с регулярными корректировками его условий представляется затруднительным выделить оферента и адресата в данных отношениях. [3] Д.П. Стригунова также отмечает, что в случаях, когда обе стороны непосредственно присутствуют при заключении договора, проблематично определить, от какой стороны исходит оферта, а от какой – акцепт. [4] Некоторые авторы высказываются еще более радикально, указывая, что все чаще заключение договора путем акцепта и оферты приобретает характер фикции. [5, С. 183.]
Если говорить о собственно заключении договора и требованиям к форме договора, то статья 152 ГК РК, равно как и статья 160 ГК РФ, приравнивают электронную форму договора к письменной. В п. 3 статьи 152 ГК РК закреплена возможность обмена электронными документами и сообщениями, п. 1 статьи 160 ГК РФ более подробно описывает, с помощью каких средств может заключаться договор: электронных и иных технических средств, главное, чтобы можно было воспроизвести текст документа в неизменном виде на материальном носителе. Кроме того, в российском законодательстве прямо закреплена возможность использовать при совершении сделки факсимиле подписи или иные аналогичные способы копирования подписи, а в случаях подписания электронного документа достаточно использовать такой способ, который позволит достоверно определить лицо, выразившее волю на совершение сделки.
Отметим, что и в Казахстане, и в России достаточно развит электронный документооборот и существуют множество сервисов, предлагающих подобные услуги, однако до пандемии широкий практики их применения не было, хотя законодательная база стран была разработана достаточно давно. [6] Так, Закон РК «Об электронном документе и электронной цифровой подписи» действует с января 2003 года, а Федеральный закон РФ № 63-ФЗ «Об электронной подписи» с 2011 года. Вместе с тем, электронный документооборот между контрагентами из России и Казахстана также предусмотрен, и российская электронная подпись признается на территории Республики Казахстан при условии регистрации в Доверенной третьей стороне (ДТС) Республики Казахстан. [7]
В российском законодательстве, в отличие от ГК РК, предусмотрено правовое регулирование юридически значимых сообщений, под которыми в статье 165.1 ГК РФ понимаются различные заявления, уведомления, требования или любые другие сообщения (перечень является открытым), с которыми закон или договор связывает гражданско- правовые последствия и отмечено важное правило, что данные сообщения влекут последствия не с момента получения их адресатом, а с момента их доставки. Это очень важное уточнение особенно когда речь идет об обмене электронными письмами, так как контрагент может их целенаправленно не открывать (не читать) и, кроме того, к юридически значимым сообщениям относятся и досудебные претензии, что поддерживается судебной практикой (например, Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от «17» марта 2016 г. по делу № А42-2944/2015), также в Обзоре практики применения арбитражными судами положений процессуального законодательства об обязательном досудебном порядке урегулирования спора, утверждённом Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 22 июля 2020 года, в пункте 5 установлено, что направление претензии по электронной почте в случае, если такой порядок установлен в договоре, свидетельствует о соблюдении досудебного порядка урегулирования спора. Российские суды общей юрисдикции также активно используют рассматриваемую норму для подтверждения отправки извещений, например, в решении Камышинского городского суда по делу № 2-1651/2015~М-1573/2015 от 18 августа 2015 г. сказано, что судом и почтовой организацией были приняты все исчерпывающие меры для извещения ответчика о дате, времени и месте судебного заседания, и отмечено, что информация о рассмотрении дела размещена в сети Интернет на официальном сайте суда, что предоставляет возможность всем заинтересованным лицам своевременно отслеживать результаты рассмотрения дела.
Отметим, что в Республике Казахстан активно применяется статья 129 ГПК РК, согласно которой судебные извещения и вызовы лиц, участвующих в деле, могут производится путем отправки SMS-сообщения или по электронному адресу, которое предоставляется суду стороной по делу или другим лицом, участвующим в деле. [8] Безусловно, указанные возможности существенно ускоряют работу судебного аппарата и способствуют своевременному уведомлению участников процесса.
Юридически значимым сообщениям в российской судебной практике уделено особое внимание. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» подробно обозначено, куда должны направляться надлежащие уведомления, например, если речь идет о физических лицах, то надлежащим адресом доставки будет считаться либо адрес регистрации, либо адрес, который гражданин указал сам, для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей - надлежащим адресом будет тот, который указан в ЕГРИП/ЕГРЮЛ, либо адрес, указанный самим индивидуальным предпринимателем или юридическим лицом. Кроме того, письмо может быть направлено посредством электронной почты, факсимильной и другой связи или в иной форме, когда можно достоверно установить, от кого исходило сообщение и кому оно адресовано, если иное не установлено законом или договором и не следует из обычая или практики, установившейся во взаимоотношениях сторон. Риск неполучения поступившей корреспонденции несет адресат. Вопросы, связанные с доставкой юридически значимых сообщений по конкретным видам обязательств, рассматриваются также в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 26.12.2017 № 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» и Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки».
Юридически значимые сообщения в электронной форме, под которой следует понимать электронную почту, мессенджеры (Viber, WhatsApp, Direct Instagram, Telegram и др.) и иные средства электронной связи, применяются в процессе переговоров по поводу заключения договора, исполнения договора, а также в рамках претензионной переписки. Преимуществом данного способа обмена информацией является оперативность и, в условиях COVID-19, отсутствие прямого контакта, необходимости покидать помещение для отправки писем и т.д., то есть снижение риска заболеваемости среди населения. К недостаткам следует отнести отсутствие четкого закрепления данных способов в законодательной базе, неоднозначность судебной практики, которая будет рассмотрена далее, недобросовестность контрагентов и возможности злоупотребления правом.
Итак, суды признают допустимым обмен документами по электронной почте, если, во- первых, договор прямо предусматривает такую возможность (например, Постановление АС Северо-Западного округа от 11.10.2018 по делу № А56-103521/2017), а, во-вторых, если в договоре отсутствуют условия, регулирующие этот вопрос (например, Постановление АС Московского округа от 19.02.2020 по делу № А40-101713/2019), однако не все суды согласны с такой позицией, так, Арбитражный суд Курской области в решении по делу № А35-2907/2019 от 27.08.2019 не принял во внимание электронную переписку сторон, хотя из условий договора следовало, что стороны вправе обмениваться письмами в электронной форме, и отдал приоритет бумажным письмам. Отметим также, что для принятия электронной переписки в качестве доказательства у суда не должно быть сомнений в принадлежности электронного адреса уполномоченному представителю контрагента (например, Постановление 8ААС от 11.06.2020 по делу № А46-16920/2019), то есть электронная почта должна либо быть прямо указана в тексте договора, либо содержаться на официальном сайте, либо на визитках представителей организации и т.д. Также на практике часто встречается проблема обмена письмами с «неуполномоченными» представителями, точнее в рамках судебного спора недобросовестная сторона пытается доказать, что переписка велась с работником, у которого не было полномочий на ее осуществление, вместе с тем, правоприменители исходят из того, с какой почты велась переписка, если с корпоративной, то отказывают стороне в возможности ссылаться на названные обстоятельства (например, Постановление 7ААС от 02.03.2016 по делу № А45- 13442/2015), и из содержания электронных писем, то есть соответствует ли оно характеру сложившихся правоотношений (например, Постановление АС Центрального округа от 21.06.2019 по делу № А14-11819/2018). Что же касается переписки в мессенджерах, то фактом получения сообщения признается последующая переписка сторон (например, Постановление 9ААС от 30.06.2020 по делу № А40-93872/2019), а в некоторых случаях суды в качестве доказательств допускают и сам факт отправки (например, Постановление АС Московского округа от 08.11.2017 по делу № А40-19473/2017). [9]
Подводя итог проведенному исследованию, отметим, что в судебной практике уже активно принимаются электронные сообщения как в качестве доказательств наличия между сторонами договорных отношений, так и в качестве факта направления юридически значимых сообщений, в том числе и самим судебным аппаратом. Однако, на современном этапе вопросы, связанные с обменом документами и сообщениями, сторонам следует предусматривать в договоре и указывать все альтернативные возможности обмена сообщениями, прямо закреплять в договоре юридическую силу документов, направленных по электронной почте или любым другим способом, и признавать их равнозначными документам на бумажных носителях. Кроме того, следует также устанавливать гарантию отсутствия доступа третьих лиц к средствам связи и обязанность сохранять конфиденциальность паролей.
Список использованных источников:
- Сулейменов М.К. Преддоговорные отношения. //Вестник Института законодательства Республики Казахстан. 2018. № 4 (53). С. 50-64.
- Кучер А.Н. Ответственность за недобросовестное поведение при заключении договора // Законодательство, N 10, октябрь 2002//СПС «Гарант»
- Шевченко Е.Е. Заключение гражданско-правовых договоров: проблемы теории и судебно-арбитражной практики. // Инфотропик Медиа, 2012 //СПС «Гарант»
- Стригунова Д.П. Правовое регулирование международных коммерческих договоров: монография. В 2 т. Т. 1 (2-е изд., перераб. и доп.). //Юстицинформ, 2018. //СПС «Гарант» 5. Шапп Я. Основы гражданского права Германии: учебник. М.: Бек, 1996. – 304 с.
- Абылхаир Накипов, Перизат Нурланкызы. Правовое регулирование электронного документооборота в Казахстане // Интернет-ресурс: Юридическая фирма «SIGNUM», 27 мая 2019 г.
- Кирюшкин С.А., Кустов В.Н. Как наладить юридически значимый электронный документооборот контрагентов России и Казахстана? // 16 марта 2020 г. Интернет-ресурс: https://habr.com/ru/company/gaz-is/blog/492514/
- Калимажанова А.Т. Надлежащее извещение участников судебного процесса // 21 апреля 2017 г., Интернет-ресурс: infozakon.kz
- Полякова В. Стороны обмениваются сканами по электронной почте и переписываются в мессенджерах: когда это будет иметь юридическое значение? // 22 сентября 2020 г., Интернет-ресурс: https://shortread.ru