Аннотация
Процессы русско-казахской интерференции находят отражение и в функционировании на страницах местной периодической печати казахских фразеологизмов, внутренняя форма которых позволяет выявить особенности миропонимания и характерные черты казахского менталитета. В настоящей статье использование трансформированных фразеологизмов в в микротекстах местной русскоязычной периодической печати слов с тюркскими этнокультурными компонентами свидетельствует о взаимодействии языков двух основных этносов, о взаимовлиянии русской и казахской лингвокультур. которое не могло не отразиться на формировании языковой личности.
Известно, что лексика и фразеология принадлежат к той области языковых явлений, где «само содержание культуры (данного коллектива в данную эпоху) отражается более или менее непосредственно» /1, 208 /. Являясь хранителем знаний о мире, язык, отражая духовную жизнь нации, выступает в качестве «компонента культуры» (Е.М.Верещагин, В.Г. Костомаров), «зеркала национальной культуры» (А. Вежбицкая, «путеводителя в изучении культуры» (Э.Сепир), «сферы существования культуры» (М.Денисова), «транслятора культурной информации» (В.А.Маслова). Язык всегда воплощает своеобразие национальной культуры народа.
Особая коммуникативная среда, сформировавшаяся в условиях контактного двуязычия, обусловила образование поля соприкосновения русского и казахского языков, на котором происходят различные процессы интерференции на разных уровнях языка. Наиболее ярко процессы русско-казахской интерференции проявляются в строевых единицах языка, которые непосредственно отражают внеязыковую действительность, называют предметы и явления окружающей нас действительности. К числу строевых единиц языка относятся слова, фразеологические единицы, формулы речевого этикета.
Использование в микротекстах местной русскоязычной периодической печати слов с тюркскими этнокультурными компонентами свидетельствует о взаимодействии языков двух основных этносов, о взаимовлиянии русской и казахской лингвокультур, которое не могло не отразиться на формировании языковой личности. Единая географическая среда, особенности социально- политических и экономических условий жизни не могут не оказать влияния на психический склад представителей северо-казахстанского региона, а языковая личность на рубеже культур не может не испытывать определенного инокультурного влияния. З.П.Табакова в статье «На рубеже двух лингвокультур» пишет: «Личность на рубеже двух лингвокультур формируется под воздействием культуры родного этноса, но испытывает влияние и культуры другого народа... В результате такого взаимодействия складывается региональная культура. Субкультура, являясь производной от культуры национальной, предполагает собственную совокупность ценностей» /2,235/.
Это положение подтверждают и наши наблюдения. Северо-казахстанские журналисты совершенно свободно используют тюркизмы, в том числе в составе фразеологических оборотов, что вполне естественно для людей, выросших в среде казахов, их языка и культуры. В их репортажах отражаются особенности североказахстанского региона. Взаимодействие, взаимовлияние русской и казахской лингвокультур охватывает различные стороны жизни и проявляется в сочетании различных атрибутов традиционной духовной и материальной культур казахского и русского народов.
Процессы русско-казахской интерференции находят отражение и в функционировании на страницах местной периодической печати казахских фразеологизмов, внутренняя форма которых позволяет выявить особенности миропонимания и характерные черты казахского менталитета. Именно поэтому казахские фразеологизмы становятся источником получения страноведческой информации и средством освоения фоновых знаний казахского народа.
Ф.Р. Ахметжанова, К.Г. Каирбаева выражают мнение, что «каждый человек может считаться носителем не только одного, двух и более языков, но и нескольких культур: культуры той социальной группы, членом которой он является, национальной культуры, с которой он связан по родному языку, образу жизни, мировой культуры - через изучение иностранного языка, чтение зарубежной литературы, а также благодаря СМИ» /3, 273/. В действительности, общность территории во многом способствует взаимообмену и взаимообогащению языков.
С.М. Соловьев писал: «Народы, живущие особняком, не любящие сближаться с другими народами, жить с ними общей жизнью - это народы наименее развитые. Самым сильным развитием отличаются народы, которые находятся друг с другом в постоянном общении, но понятно, что для плодотворности этого общения необходимо, чтобы один народ встречался, сообщался с такими другими народами, с которыми у него могла быть установлена мена мыслей, знаний, опытности». Т.о., эквивалентность многих фразеологических оборотов объясняется идентичным восприятием действительности, общностью взглядов, ценностей, мировоззренческих истин: «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь /рус./, «Не свисти, пока не вышел из леса» /англ./,»Не хвали дня, пока не наступит ночь» /нем./, «Не хвали четыре, пока орех не в мешке» /итал./ , «не кончил дела - не хвастай» /итал./.
Языковой образ национальной культуры формируется на протяжении длительного исторического развития. В каждом языке отражается своеобразие культуры конкретного народа, самобытность национального характера носителей языка и общий универсальный компонент общечеловеческой культуры. Вместе с тем процессу интернационализации, взаимодействия разных лингвокультур сопутствует процесс формирования образа национальной культуры. В каждом языке выделяются, наряду с общеязыковыми, также национально-специфические, интернациональные компоненты.
«Каждый народ по-своему вступает в брак, рождает, болеет и умирает; по- своему лечится, трудится, хозяйствует и отдыхает; по-своему улыбается, шутит, смеется; по-своему поет и творит музыку, декламирует, острит и ораторствует; по-своему наблюдает, созерцает и творит живопись; по-своему исследует, познает, рассуждает и доказывает; по-своему молится и геройствует... У каждого народа свое особое чувство справедливости, иной характер, иная дисциплина, иное представление о нравственном укладе, иной семейный уклад. Словом, у каждого народа особый душевный уклад и духовно-творческий акт», - эти слова принадлежат известному русскому социологу и правоведу И.А.Ильину.
Этнокультурная информация аккумулируется в системе фразеологических образов, выбор которых обусловливается культурно-историческими, социальными и национальными факторами. Наличие безэквивалентных фразеологизмов обусловливается самобытной культурой носителей разных языков. Г.Ж. Байшукурова, сопоставляя русские и казахские межъязыковые фразеологические аналоги, приходит к выводу, что в качестве фразеологического образа «носителями языка для номинации избираются такие фрагменты материального мира, которые представляются наиболее значительными именно для конкретного народа» /4,114/.
Маркированность национальной специфики фразеологического образа, конституентами которого являются специфические для определенной нации топонимы, выявляется без особых затруднений. Так, специфически национальный характер имеют русский и итальянский фразеологизмы «Москва не сразу строилась» / «Roma non fu fatta in un giorno» «Рим был построен не в один день» благодаря включению в свой состав топонимов Москва и Рим.
Национальная специфика фразеологического образа, или внутренней формы фразеологизма, отражает образ жизни и характер народа, его историю, своеобразные традиции и обычаи, этнический быт. Казахские фразеологизмы, в которых отражаются специфические особенности культуры народа, нередко представляют собой реминисценции культурно-нравственного характера:
Что он сказал? - спросил собеседник. «Как тебе сказать? Уйыктап жаткан журек - у него спящее, черствое сердце» - не сразу ответил Магаш. («СК». 18.02.14.).
Лингвистические маркеры национальной специфики фразеологического образа не всегда «лежат на поверхности». Значение казахского фразеологизма «су жүрек» развивается на базе эмоционального переосмысления высказывания говорящим. В данном примере речь идет о трусливом, боязливом человеке. Ассоциация с водой возникла постольку, поскольку вода олицетворяет собой непостоянство, переменчивость.
Имплицитные значения фразеологических оборотов без особых затруднений воспринимаются носителями родного языка. Однако носителям другого языка такие значения представляются непонятными и неуместными.
Так, вести в казахской степи передавались, как правило, из уст в уста. Это нашло отражение в устойчивом фразеологическом сочетании «узун кулак» (буквально «длинное ухо»), которое используется на страницах периодической печати в значении «слухи, молва»:
Узун-кулак разнес вести далеко по району, - усмехаясь в усы, сказал Койгиибай. («СК». 16.01.15).
Семантика фразеологизма раскрывается через контекст. Актуализация лексического окружения: «разнес весть», «далеко» способствует выявлению значения фразеологизма.
Смысл казахского фразеологизма в приведенном примере приобретает негативный семантико-стилистический оттенок. Журналист обращает внимание не столько на буквальный перевод (узун-кулак в буквальном переводе означает длинное ухо), сколько на качество информации, степень доверия к ней, что подтверждается пословицами разных народов: рус. «Слухом земля полнится», «Слово ушей ищет, чтоб в них гнездо свить», исп. «Слова делаются достоянием ветра», узб. «Открытое ухо не останется глухо», араб. «Не всякому слуху открывай уши», рус. «Бог дал человеку два уха и один язык».
Известно, что идиомы с мотивированным значением обладают внутренней формой. Внутренняя форма ФЕ - это первоначальное денотативное значение, вытекающее из суммы реальных значений слов-компонентов. Многие общеизвестные русские и казахские фразеологические обороты, а также фразеологические кальки, использующиеся на страницах местной периодики, имеют внутреннюю форму: рус. «в рот воды набрать» и каз. «тілі қысқа», рус.
«рыкает, как лев» и каз. «арыстандай ақыру», рус. «палец о палец не пошевелить, белоручка» и каз. «ақсаусақ жан».
В приведенных фразеологических единицах лексико-фразеологические параллели создают семантическую двуплановость единицы, ту самую призму, основанием которой является внутренняя форма, а поверхностью - современное фразеозначение:
«Ақсаусақ жан екенсін» - прошамкала вслед ей старуха в белом платке. Стоящая рядом со мной Сауле прокомментировала: правду бабушка сказала, белоручка наша общая подружка...палец о палец не ударит ведь....» («ДВ», 21.08.16.)
Внутренняя форма как русских, так и казахских фразеологических оборотов создает экспрессивность отражения картины языковой мира: рус. «не из храброго десятка», каз. «қоян жүрек», рус. «наш пострел везде поспел» и каз. « иненің көзінен өткендей».
Внутренняя форма в одних русских и фразеологических оборотах прозрачна и понятна носителям языка, например, в рус. яз.: «набираться ума», «сидеть на шее», «зимой у скупого снега не выпросишь», «сгореть со стыда», «на чем душа держится», в каз. яз. «сүттен аппақ» (о честном человеке, букв, белее молока), каз. «аяғы ауыр», «екі қабатты» (о беременной женщине, букв, «ноги тяжелые», «двухэтажная»), «тіл қышу» (язык чешется), «тұра тілді» (о прямом, принципиальном человеке, букв, прямой язык), «шекесінең қарау» (смотреть свысока, букв, шеке - висок):
Не хочет он с ним связываться, потому что тот гордый, «шекеснен карайды» («ИВ», 3.09.16.).
Другие фразеологические единицы обладают затемненной внутренней формой: например, рус. «без ножа зарезать» и каз. «жібі бос» (букв.: слабая нитка, о нешустром человеке).
Идиомы, имеющие внутреннюю форму, представляют ее в виде образа, который возникает как ассоциативная связь между значением слов свободного употребления и значением фразеологических единиц в целом: рус. «мизинца не стоит», «лежать на печи» и каз. «тілінің ебі бар» (оратор, словохотливый человек), «сынық жан» (букв, сломанная душа).
Таким образом, внутренняя форма выполняет роль своего рода посредника - образного видения фразеозначения, фразеологический образ имеет цель раскрыть в наглядном виде отношение к реальной изображаемой действительности: рус. «вешаться на шею», «работать спустя рукава», каз. «ыстық жүрек» (букв, горячее сердце), «басы бос» (букв, свободная голова»). Внутренняя целостность приведенных фразеологизмов обусловлена единством образа.
В русскоязычном контексте фразеологизмы выступают источниками страноведческой информации, в которых одновременно содержится выражение оценочного и эмоционального отношения говорящего к обозначаемому. Так, например фразеологизм «жер уйык» (жер ійы/ - богатая, плодородная земля),/ благодаря заложенным в нем экспрессивным возможностям используется как стилистическое средство изобразительности:
На сегодня Казахстан - самая стабильная республика нашего Союза. Мы обладаем огромной территорией, неисчислимым богатством земли и недр, достаточным техническим потенциалом, чтобы стать сказочной страной, которую предсказывал ещё в средние века наш знаменитый предок Асан-кайгы, назвав ее «Жер уйык» - «Земля обетованная». Единственное, что нам нужно сегодня - это время, терпение и труд.
Материалы диссертационного исследования подтверждают выводы М.Р. Есимжановой, которая отмечает, что «фразеологические обороты, связанные с религиозными верованиями, в силу универсальности определенных аспектов развития культуры, являются общими для целого ряда народов».
На страницах периодической печати Северного Казахстана происходит активная трансформация русских фразеологизмов с компонентом Бог на компонент Аллах:
Слава Богу - Слава Аллаху:
Милостью Бога - милостью Аллаха:
Одному Богу известно - Одному Аллаху известно:
Бог с тобой - Аллах с тобой:
Бог миловал - Аллах миловал:
Во имя бога - Во имя Аллаха:
Сам Бог велел - Сам Аллах велел:
Слава Богу - Слава Аллаху:
Бог дал - Аллах дал:
Поможет ли Бог - Поможет ли Аллах:
Ради Бога - Ради Аллаха:
Дай вам Бог сил - Дай вам Аллах сил:
Долго ли надеяться на Бога -- Долго ли надеяться на Аллаха:
Дар Бога - Дар Аллаха:
Богу было угодно - Аллаху было угодно:
Образ Аллаха вызывает в сознании носителя русского языка ассоциации с фразеологизмами «Слава Богу», «Поможет ли Бог», «Ради Бога», «Дай вам Бог», «Вся надежда на Бога», «Долго ли надеяться на Бога», «Бог бережет» и другими. Тождество фразеологических образов (Бог - Аллах) возникло на основе контактов взаимодействующих народов.
После введения в 1993 году национальной валюты PK тенге, тиын в газетных публикациях стали использоваться пародийные перифразы с компонентами тиын, тенге'.
«Тиын тенге бережет» («СК». 23.04.16),
«С миру по тиину - к зиме дрова» («ДВ». 19.06.15);
Старушки вынуждены считать каждый тиин до пенсии. («ИВ». 2.05.16.)
Процесс трансформации русских фразеологизмов, пословиц, поговорок, осуществлямый путем замены русских компонентов тюркскими лексемами, проходит достаточно активно. Пародийные перифразы известных народных пословиц и поговорок с тюркскими заимствованиями не только характеризуют суть какого-либо явления, но и эмоционально насыщают и оживляют язык газетных текстов: язык доведет до Киева, а дружба (достык) доведет до Франции:
Язык до Киева доведет - «Достык до Франции доведет» / пер. Дружба до Франции доведет.
Лексические компоненты чаще всего заменяются с целью комического и сатирического эффекта. Так, комически воспринимается пародийный перифраз Чего хочет аким, того хочет Бог. Желание акима сравнивается с прихотью, капризом, блажью женщины:
Чего хочет женщина, того хочет Бог - Чего хочет аким, того хочет Бог:
Потенциальные стилистические возможности пословиц обусловили широкое их применение с целью создания юморы и сатиры. Этот эффект достигается помещением широко известной книжной пословицы в чуждый ей пародийноориентированный контекст:
Богу - божье, кесарю - кесарево: чабану - чабаново, баю - баево
Сравнивая пародийные перифразы с их прототипами - русскими пословицами, лингвисты делают вывод, что «если в русских пословицах - бесценных жемчужинах устного народного творчества, выражаются общечеловеческие ценности, утверждаются нравственные нормы, то их пародийные перифразы содержат социальную оценку переломных моментов исторического развития нашего общества».
Литература:
- Поливанов Е.Д. Статьи по общему языкознанию. - M.: Наука, 2012. - 376 с.
- Табакова З.П. На рубеже лингвокультур // Вестник СКУ, 1998, №3. -С.231-237.
- Ахметжанова Г.C.. Каирбаева А.А. Русско-казахские цветовые паралелли // В сб.: Русистика в Казахстане:проблемы. традиции, перспективы // Доклады междунар.научно-практ.конфер. - Алматы. 1999. -С.273-275.
- Байшукурова Г.Ж. Семантическая структура и функционирование фразеологизмов исторических произведениях казахстанских писателей // Дис....канд.фил.наук, 2012. - 134с.