Другие статьи

Цель нашей работы - изучение аминокислотного и минерального состава травы чертополоха поникшего
2010

Слово «этика» произошло от греческого «ethos», что в переводе означает обычай, нрав. Нравы и обычаи наших предков и составляли их нравственность, общепринятые нормы поведения.
2010

Артериальная гипертензия (АГ) является важнейшей медико-социальной проблемой. У 30% взрослого населения развитых стран мира определяется повышенный уровень артериального давления (АД) и у 12-15 % - наблюдается стойкая артериальная гипертензия
2010

Целью нашего исследования явилось определение эффективности применения препарата «Гинолакт» для лечения ВД у беременных.
2010

Целью нашего исследования явилось изучение эффективности и безопасности препарата лазолван 30мг у амбулаторных больных с ХОБЛ.
2010

Деформирующий остеоартроз (ДОА) в настоящее время является наиболее распространенным дегенеративно-дистрофическим заболеванием суставов, которым страдают не менее 20% населения земного шара.
2010

Целью работы явилась оценка анальгетической эффективности препарата Кетанов (кеторолак трометамин), у хирургических больных в послеоперационном периоде и возможности уменьшения использования наркотических анальгетиков.
2010

Для более объективного подтверждения мембранно-стабилизирующего влияния карбамезапина и ламиктала нами оценивались перекисная и механическая стойкости эритроцитов у больных эпилепсией
2010

Нами было проведено клинико-нейропсихологическое обследование 250 больных с ХИСФ (работающих в фосфорном производстве Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции)
2010


C использованием разработанных алгоритмов и моделей был произведен анализ ситуации в системе здравоохранения биогеохимической провинции. Рассчитаны интегрированные показатели здоровья
2010

Специфические особенности Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции связаны с производством фосфорных минеральных удобрений.
2010

О «врождённом», «приобретённом» и «социологизаторстве»

Дискуссии о соотношении «врождённого» и «приобретённого» в развитии индивида не утихают и по сей день, причём подавляющее большинство учёных – психологов, педагогов, философов – и не сомневаются в наличии врождённых задатков и даже способностей, ссылаясь при этом на современную науку, которая якобы это «доказала» [1], и обвиняют немногочисленных приверженцев противоположной точки зрения в «социологизаторстве». А я вот лично – сомневаюсь во «врожденном, и для таких сомнений имею серьезные основания.

В подобной дискуссии оперировать такими понятиями, как «врождённое» и «приобретённое» не стоит, поскольку они и не понятия вовсе, а некие расплывчатые представления, просто абстракции, методологический потенциал которых совершенно не выявлен.

В этой связи интересны размышления выдающегося мыслителя, педагога, писателя, в своё время объединившего идеи педагогов-новаторов в концепцию «педагогики сотрудничества» С.Л. Соловейчика. Он замечает, что сам долго искал ответ на вопрос о соотношении наследственности и воспитания и пришел к такому ответу: «<…> в выборе между наследственностью и воспитанием нет того, что постоянно ищут, нет никакого “или-или” и, что еще важнее, нет решения “фифтифифти”, пятьдесят на пятьдесят, половина на половину, нет золотой середины. Если половина на половину, то можно было бы определить, какая именно половина – от генов и какая – от воспитания, и заниматься лишь этой, второй половиной человека.

Но все не так.

Ответ очевиден – когда догадаешься, но он может и разочаровать. Однако я уверен, что другого ответа нет.

В человеке все от наследственности, решительно все, человек на сто процентов определяется генами, родителями, происхождением, предками.

И вместе с тем в человеке все от воспитания, решительно все, он на сто процентов определяется прямым воспитанием и обстоятельствами жизни.

Не половина на половину, а сто процентов на сто процентов. Это трудно представить себе, но человек и не может быть устроен понятно и просто…

Наследственность бесконечна, воспитание бесконечно, и в сумме – бесконечный человеческий дух.

Такое утверждение показывает и возможности воспитания, и пределы этих возможностей. Все от воспитания? Вот и воспитывай, стараясь расширить и возвысить дух ребенка и свой собственный дух. Все от наследственности? Не ломай ребенка, не переделывай и себя, принимай себя, своих ближних и своих детей такими, какими они есть. Дети не глина в твоих руках, разум ребенка не чистая доска, на которой что хочешь, то и запишешь» [10, с. 46-47].

Мне импонирует сам подход этого автора, хотя можно было бы и поспорить по мелочам. Но почему-то не хочется.

В человеке действительно всё от наследственности – в том смысле, что ему от рождения всё дано (если исключить клинические нарушения нормы): дано тело вида Homosapiens, высший из возможных продукт матушки-природы (плюс неизбежные и очень важные отпечатки длительного процесса антропогенеза). То есть, даны телесные структуры, способные к развитию под воздействием внебиологических факторов, способные к впитыванию идеального, идеальных форм культурно человеческой жизнедеятельности и тем самым способные работать именно в их режиме, по из логике, а не по схемам, информация о которых содержится в молекулах ДНК. И именно в этом же смысле в человеке всё от воспитания, взятого в самом широком смысле.

Человеку от рождения – всё дано: и его тело, и живые тела взрослых, носителей человеческой культуры, и сама эта культура, представленная в формах деятельности и общения. Значит, человеческому индивиду всё было дано и до его рождения, и даже до зачатия. Вернее, было задано, а «данным» это станет лишь по мере собственных усилий новорождённого в становлении действительно человеческим существом, еще точнее – по мере объединения усилий взрослых с его усилиями. А в этом процессе объединения сил-усилий и происходит самое незримое и таинственное – движение идеального как формы, перетекание формы, снятие формы и превращение её в способ активного отношения, деятельности и обращения к людям и к миру.

В этих вопросах очень важен собственно качественный теоретический подход. Поэтому необходимо обратиться к идеям выдающегося философа ХХ века Э.В. Ильенкова. В «социологизаторстве» Эвальда Васильевича Ильенкова обвиняли и при жизни, и теперь его зачисляют в разряд тех, кто чрезмерно преувеличивает роль социального фактора и недооценивает, а то и вовсе отрицает значение фактора биологического, а значит, является откровенным «социологизатором» в понимании человеческого бытия. Что интересно, обвинители как тогда, так и сейчас, ссылаются на одно и то же высказывание Э.В. Ильенкова, ничуть не обременяя себя рассмотрением его концепции в целом.

Вот какая фраза русского философа якобы даёт безусловное основание для занесения Э.В. Ильенкова в разряд «социологизаторов»: «<…> все без исключения специфически человеческие функции мозга и обеспечивающие их структуры на 100% – а не на 90 и даже не на 99% – определяются, а стало быть, и объясняются исключительно способами активной деятельности человека как существа социального, а не естественно-природного» [3, с. 149]. Или из другой работы: «Все человеческое в человеке – то есть все то, что специфически отличает человека от животного – представляет собою на 100% – не на 90 и даже не 99 – результат социального развития человеческого общества, и любая способность индивида есть индивидуально осуществляемая функция социального, а не естественно-природного организма, хотя, разумеется, и осуществляемая всегда естественноприродными, биологически-врожденными органами человеческого тела, в частности – мозгом» [2 с. 75]. Сказав это, сам автор замечает: «Такая позиция многим кажется несколько крайней, преувеличенно заостренной. Некоторых товарищей пугает опасение, что такая теоретическая позиция может повести на практике к недооценке биологических, генетически-врожденных особенностей индивидов, даже к нивелировке и стандартизации. Эти опасения, мне кажется, напрасны» [2, с. 75].

Мне же представляется, что на основании одной-единственной фразы из работ философа делать далеко идущие выводы о его теоретической позиции, да еще заносить его в тот или иной разряд – дело малопродуктитвное.

Суть вопроса, на мой взгляд, в том, что позиция Э.В. Ильенкова находится решительно по ту сторону абстрактных рассуждений о «двух факторах» («наследственность» и «среда», «врожденное» и «приобретенное»), а посему обвинять его в чрезмерном преувеличении роли одного из факторов («социального») нелепо. Философ прекрасно понимает теоретические истоки как «биологизаторства» и «социологизаторства», так и небезызвестной и широко распространенной формулы о

«био-социальной» природе человека. Ведь тут работает простая логика здравого смысла, и Э.В. Ильенков сие превосходно понимает: «Казалось бы, все просто – человек, с одной стороны, представляет собою биологический организм, особь вида Гомо Сапиенс, а с другой – всегда выступает как член того или иного социального организма, как представитель общества на определенной ступени его развития, стало быть – как представитель определенного класса, профессии, той или иной социальной группы. Чтобы понять это обстоятельство, не нужно быть ни философом, ни врачом. Это так же очевидно, как и тот факт, что Волга впадает в Каспийское море» [2, с. 72]. У Э.В. Ильенкова же – логика иная, собственно диалектическая: «<…> человек – это не “с одной стороны – социальное, а с другой – биологическое существо”, которое можно расчленить – хотя бы мысленно – на эти две стороны, а существо в буквальном смысле слова диалектическое. Это значит, что любое социальное отправление, любое действие, любое проявление социальной жизни в человеке обеспечиваются биологическими механизмами, прежде всего – механизмами нервной системы. С другой же стороны, все биологические функции организма человека до такой степени подчинены выполнению его социальных функций, что вся биология становится здесь лишь формой проявления совсем иного по природе начала» [2, с. 72]. Отметим: вся биология человека проявляет не собственно себя, свое, а иное, это – лишь форма проявления человеческого, культурно-исторического. А зачастую ведь дело представляют противоположным образом, наоборот: как много в жизни социальной выступает формой проявления именно биологического начала (агрессия, эгоизм, сексуальные влечения, материнский инстинкт, инстинкт социальности и проч. выдумки). Здесь – представление, а у Ильенкова – понятие.

Итак, философ никоим образом не игнорирует, не отбрасывает биологическое в человеке, но настаивает на адекватном понимании его: «Наличие медицински нормального мозга – это одна из материальных предпосылок (повторим это еще раз) личности, но никак не сама личность. Ведь личность и мозг – это принципиально различные по своей “сущности” “вещи”, хотя непосредственно, в их фактическом существовании, они и связаны друг с другом <…> неразрывно <…>» [5, с. 327]. «От начала и до конца личность – это явление социальной природысоциального происхождения. Мозг же – только материальный орган, с помощью которого личность осуществляется в органическом теле человека, превращая это тело в послушное, легко управляемое орудие, инструмент своей (а не мозга) жизнедеятельности. В функциях мозга проявляет себя, свою активность совсем иной феномен, нежели сам мозг, а именно личность» [5, с. 328]. При этом Э.В. Ильенков не берет человеческую телесность абстрактно, то бишь – односторонне. Она включает в себя непременно одушевленное тело другого человека (для младенца – в первую очередь взрослого), а также «неорганическое тело» человека, продукты культуры и цивилизации, вещи, созданные человеком и для человека. Игнорировать существования этого «второго» тела человека – значит обрекать себя на решительное непонимание природы человека. «Телесность» личности Э.В. Ильенков понимает как ансамбль «предметных, вещественно-осязаемых отношений данного индивида к другому индивиду (к другим индивидам), опосредствованных через созданные и создаваемые их трудом вещи, точнее, через действия с этими вещами (к числу которых относятся и слова естественного языка)» [5, с. 344]. Поэтому он разгадку «структуры личности» ищет в «пространстве вне органического тела индивида и именно поэтому, как ни парадоксально, – во внутреннем пространстве личности. В том самом пространстве, в котором сначала возникает человеческое отношение к другому индивиду (именно как реальное, чувственно-предметное, вещественно осязаемое отношение), которое “внутри” тела человека никак заложено не было, чтобы затем – вследствие взаимного характера этого отношения – превратиться в то самое “отношение к самому себе”, опосредствованное через отношение “к другому”, которое и составляет суть личностной – специфически человеческой – природы индивида» [5, с. 344-345]. Поэтому «телом» личности является не отдельное тело особи вида «homosapiens», а по меньшей мере два таких тела – «Я» и «ТЫ», объединенных как бы в одно тело социально человеческими узами, отношениями, взаимоотношениями [5, с. 329].

Не надо приписывать Э.В. Ильенкову и тезис о решающей роли «среды» в формировании личности. Не был он сторонником «теории среды», более того, едко высмеивал ее абстрактность и теоретическую несостоятельность. Никакая «среда» не воспитывает личность – будь она хоть трижды «социальная». Оппонентами Э.В. Ильенкова «среда» обычно трактуется «как некий вне индивидов находящийся безличный механизм, как гигантский штамп, норовящий впечатать в каждый “мозг” одну и ту же психическую схему. Если бы дело обстояло действительно так, то в биологической неодинаковости мозгов пришлось бы видеть единственную причину того обстоятельства, что “отпечатки” социального штампа каждый раз получаются разные, варьирующиеся. Но “среда”, о которой идет речь, иная. Это всегда конкретная совокупность взаимоотношений между реальными индивидами, многообразно расчлененная внутри себя <…> на <…> бесконечно разнообразные узлы и звенья, на локальные “ансамбли” внутри этих основных противоположностей, вплоть до такой ячейки, как семья с ее “внутренними” отношениями между индивидами, в чем-то всегда очень схожая, а в чем-то совсем несхожая с другой такой же семьей. Да и внутри семьи взаимоотношения между составляющими ее индивидами тоже со временем меняются, и иногда очень быстро – иной раз в течение часов и даже считанных минут» [5, с. 350-351]. В пределах такого понимания всяческие разглагольствования о «среде» выглядят, мягко выражаясь, неуместными.

Отнюдь не какая-то мифическая «среда» оказывает решающее воздействие на человека, а – мир, если взять эту категорию в соответствии с размышлениями В.В. Бибихина [1]. Не мир вообще, понятый к тому же еще абстрактно, в собственное бытие-в-мире (способ этого бытия) входящего в человеческую жизнь индивида. Обычно любят говорить о влиянии «плохого окружения». Отчего на одного ребенка приблизительно одна и та же «среда» повлияла, а на другом – не оставила ощутимых следов? Наверно, потому, что в одном случае образовался мир, который для данного субъекта стал своим миром (и он живет в мире с этим миром, поскольку здесь он находит со-чувствие и со-мыслие, здесь «меня понимают», и выйти из такого мира, «не разорвав своего сердца» – невозможно), а для другого не стал таким, остался достаточно безразличным окружением, именно – средой.

Нет возможности в пределах этого текста раскрывать реальные способы присвоения индивидом специфически человеческих способов деятельности и общения, о которых идет речь в работах Э.В. Ильенкова и его последователей, однако хочу заметить, что они и не сводятся к пресловутой «интериоризации», которая частенько понимается как простое усвоение внешнего алгоритма.

Э.В. Ильенкову и поныне (а в последнее время даже более остро) ставят в вину отрицание им врожденности человеческих способностей, а точнее – их генетической фиксации. При этом смешивают

«задатки» и «способности», а философ еще в 1968 году предупреждал, что их ни в коем случае нельзя путать. Задатки как анатомо-физиологическая особенность организма неспецифичны, способности ж – синтетичны. Е.В. Мареева замечает: «Синтетическая деятельная способность – принципиально иное качество, в сравнении с задатком» [6, c. 37]. На их отождествлении, помимо всего прочего, и строится идея о врожденности тех или иных талантов. Кстати, Е.В. Мареева выдвинула интереснейший тезис, согласно которому не только биологическое снимается в социальном, но на уровне индивида имеет место и обратный процесс: «Здесь социальное качество как всеобщее при рождении индивидуальности должно быть снято в телесном отдельном. Если диалектика идеального означает, что форма деятельности в культуре положена как форма вещи, то всеобщее социальное качество при формировании способностей погружается в основание отдельного и этим создает объективную видимость природного таланта. Социальное качество “выглядит” как телесная особенность» [6, с. 37]. Вот реальное онтологическое основание иллюзий о врожденности талантов. «Именно потому что социальное качество как раз внутри, на заднем плане, а его телесное проявление снаружи, это качество легко надевает маску якобы природного. Когда внешний телесный момент предстает как неотделимый от индивидуальности, более того, как его необходимая форма, рождается видимость органического происхождения самой индивидуальности. Специфическая деятельная способность формируется и развивается на почве социального целого. Но ее телесная сторона, встраиваясь в особенную способность, как раз и создает аберрацию врожденности. Спрессованность компонентов способности, их снятие во внешнем телесном действии провоцируют представление о природном таланте. Именно в таком диалектическом оборачивании, когда всеобщее погружается, преображая, в основание индивидуального, деятельная способность предстает как телесное качество, –quidproquo – одно вместо другого – как якобы природное» [6, с. 38].

Эвальда Ильенкова нельзя заносить в разряд социологизаторства именно потому, что у него иная логика подхода к проблеме – собственно, диалектическая. Только так, в контексте диалектического мышления можно покончить с дуализмом «биосоциального».

Относительно же «врождённого», то можно ли на уровне современной науки более-менее чётко различить, что среди особенностей всегда уникального новорожденного младенца обусловлено генами, а что – условиями его внутриутробного развития, влияние на которое на протяжении целых 9-ти месяцев имеют безусловно «социальные» факторы? В спектакле бразильского драматурга Гильерме Фигейредо «Лиса и виноград» раб Эзоп даёт совет своему хозяину философу Ксанфу, пообещавшему с очень нетрезвых глаз выпить море, как «сохранить лицо»: да, я обещал выпить море, но только море; если вы сможете отделить морскую воду от пресной, которую несут впадающие в него реки, я выполню обещанное. – Так и я согласен поверить во «врождённость» тех или иных человеческих способностей, если вы сможете отделить собственно генетическую информацию (разумеется, без клинических нарушений) от особенностей внутриутробного развития младенца…

Примечательный факт: как-то поделился радостью со своим добрым знакомым философом (кстати, очень образованным, мыслящим и достойным профессионалом), что увидел осмысленный взгляд своих трех недель отроду внучекдвойняшек. В ответ было сказано: вот видишь, социализация еще не началась, а осмысленность есть; как же ты после этого можешь продолжать отрицать «врожденное», не в роддоме же им «имплантировали» осмысленность. – Я был обескуражен. Как говаривал Эвальд Васильевич, «есть от чего прийти в задумчивость»… Как же так «социализация еще не началась»? И тут вдруг стало отчетливо ясно, что в современном научно-образовательном дискурсе понимают под «социализацией» (адаптация индивида к требованиям социума, усвоение внешне заданных социальных норм и правил, «привитие ценностей» и т.п.). Правда, это уже отдельный вопрос, с этим концептом вообще надо специально разобраться, но не сейчас. Стоит вспомнить, как Э.В. Ильенков иронизировал над словосочетанием «социализация личности»: выходит, что независимо от общества, культуры каким-то загадочным образом возникает личность, которую теперь предстоит социализировать. Социализируется, подчеркивает Ильенков, органическое тело индивида, но никоим образом не личность. От себя добавлю: личность, сформировавшуюся в процессе деятельного общения (общественно-человеческой, а не просто «социальной», деятельности), социум с его институализированными и отчуждёнными структурами, как раз и стремится социализировать, приспособить (адаптировать) к себе, превратить ее в функцию своих структур. Сама же личность как таковая развивается именно в неадаптивной деятельности. Социум не порождает личность, он ее использует. Тай давайте же в конце концов станем различать собственно общественное и социальное (социумное), как это предлагают Ф.Т. Михайлов и А.А. Хамидов!

Я никогда не поверю (хочется, впрямь как К.С. Станиславский, восклицать: «Не верю!»), что явная осмысленность взгляда моих внучек, появившаяся на третьей неделе их бытия среди нас, людей, была им «врождена», была запрограммирована в молекулах ДНК. Да не появилась бы никогда эта осмысленность, если бы младенцы не видели сплошь обращенного к ним со смыслами взгляда родителей, бабушек и дедушек! Ах, «социализация» еще не начиналась? Зато очеловечивание с самого начала. Впрочем, об этом превосходно пишет Феликс Михайлов: «Человеческий младенец – живой источник энергии, устремлённо к нам вопрошающей субъективного отклика хотя бы и самым витальным нуждам формирующегося организма. Младенец начинает жить не “информацией”, а “шумом” нашей жизни. В звучании разных голосов, в шуме ветра за окном, в звоне посуды, в пластике и цвете окружающих нас “умных” вещей и т.д.и т.п. он слышит и видит, осязает и обоняет только одно: наше сочувственное обращение к нему. Оно и только оно формирует его способность субъективно и интенционально управлять нами как собственными естественными органами. Оно и только оно, использующее (в их единстве) все предметно-чувственные носители смыслонесущих аффектов и эмоций для сроднения с формирующимися аффективными смыслами его обращений к нам, пробуждает в нём субъекта собственных потребностей, образов, чувств и воли» [8, с. 549-550]. Новорожденный младенец, развиваясь, пребывает в сплошной энергетике смыслов:

«Пространство жизни младенца наполнено с первых же моментов его обособляющегося бытия им самим ещё не осознаваемым, но реальным смыслом и смыслонесущими эмоциями, ибо это не что иное, как реальное пространство ни на мгновение не затухающего духовного общения людей, только так способных воспроизводить своё, в том числе и чисто физическое, “биологическое” бытие [7, c. 199]. И попробуй здесь чисто абстрактно соотносить «социальное» и «биологическое» – ведь «в каждом акте жизнедействия ребенка, любая собственно человеческая, т.е. к другим обращенная, телесная функция возможна постольку, поскольку она мотивирована общим с близкими взрослыми “смыслочувствием” некоторой культурной реальности, а любое переживание воспринимаемой реальности возможно лишь в организменном акте обращения к близким взрослым» [7, с. 197].

А ведь очень часто слово «врождённое» мы употребляем по разным поводам и весьма метафорично. Уильям Сомерсет Моэм в романе «Бремя страстей человеческих» характеризует один из персонажей: «она была врождённо ленива», «она была врождённо неряшлива». Вряд ли речь идёт о генетической предопределенности. Так же, когда говорится, что джентльмену чувство чести присуще «от рождения».

Что же касается «приобретённого», то оно не менее абстрактно. Всё гораздо сложнее. Часто меня, всегда отрицавшего врождённость специфически человеческих способностей, обвиняют в том, что я – сторонник концепции «всесильности воспитания». Ни в коей мере. Воспитание отнюдь не «всесильно», во-первых, потому, что ребёнок – не глина в руках горшечника-воспитателя. Ребёнок развивается лишь в меру собственной активности, а не активности взрослых, но вот формы этой активности задаём мы в своих сплошных обращениях к ребёнку, и какая наша предложенная форма войдёт в его душу настолько глубоко, что тут же будет опрокинута на нас, на мир как его собственная настолько, что этими присвоенными формами он будет обращаться к миру, осваивать его, осваиваться в нём, а какая нет – нам не ведомо. Потому мы и будем постоянно ощущать сопротивление нашим – умным или не очень или очень неумным – воспитательным воздействиям-влияниям.

Феномен интериоризации весьма загадочен. Согласно культурно-исторической традиции в психологии интериоризация есть не просто «овнутривание» чего-то внешнего, переход его вовнутрь, в содержание субъективности: форма (способ построения) совместно-разделенной деятельности о-сваивается, переходит во «внутренний план». При этом А.Н. Леонтьев специально отмечал, что никакого заранее готового «внутреннего плана» самого по себе нет, он-то как раз и в актах интериоризации образуется. С этим спорил С.Л. Рубинштейн, выдвигая тезис: внешнее усваивается через внутренние условия, ибо нечто можно интериоризировать лишь при наличии того, чем интериоризируешь. Правда, под «внутренними условиями» С.Л. Рубинштейн так или иначе подразумевал некие врождённые структуры. А почему бы не предположить следующее: у новорожденного готовой (врождённой) нейродинамической структуры интериоризации нет, но есть в наличии возможность ее формирования как нового функционального органа. Иными словами, сама форма интериоризации (интериоризация как форма) распредмечивается, осваивается младенцем, и далее по мере ее сформированности, развитости и происходит дальнейшая, последующая интериоризация. Итак, сперва «входит» форма освоения, обеспечивающая дальнейшее освоение. Нечто было схвачено и тут же становится способом «схватывания» последующего содержания. Однако же возникает вопрос: а при помощи чего на стороне нейродинамики младенца осуществлялось первичное «схватывание», дабы интериоризировать сам способ интериоризации? – И так, разумеется, можно уйти в дурную бесконечность. Тут надо бы обратиться к мыслям Л.С. Выготского о конвергенции естественной и культурной линий в развитии нормального ребенка, о высшем и сложном синтезе биологического и культурного внутри собственно общественно-культурного – но это тема требует отдельного разговора.

Однако в пределах предложенной гипотезы можно подумать над следующим: а не поискать ли основания в различии способностей людей не во «врождённых структурах» и даже не в социальных, вполне конкретно социально исторически определенных, обстоятельствах (с последним – достаточно ясно), а в различии тех форм интериоризации, которые были первично освоены младенцем и которые так или иначе серьёзно начинают определять формы и содержание распредмечиваемого им тут же и в дальнейшем? А в контексте моего утверждения о том, что не «среда», а мир, свой мир – оказывает «влияние» на ребёнка, логично предположить, что интериоризация происходит не из чего-то принципиально внешнего (оттуда приходит лишь информация), но лишь в контексте так понятого мира. Значит, следует позаботиться о том, чтобы границы этого своего мира для ребенка непременно расширялись, дабы ничто истинно человеческое не было чуждым, а содержание его наполнялось не просто «полезным» для жизни и выживания, преуспевания и успеха, а высокой культурой как собственно человеческим способом обращения к людям и к себе самому.

Вернемся к «приобретенному» и «приобретаемому». Воспитание никак не «всесильно», во-вторых, из-за того, что мы не знаем действительных закономерностей во всей их конкретности становления человеческой субъективности, не говоря уже о закономерностях вызревания таланта. Правда, нечто и тут мы знаем и вполне достоверно. Э.В. Ильенков, анализируя опыт работы со слепоглухонемыми детьми,

утверждает, что «можно и нужно воспитывать такие специфически человеческие потребности, как потребность в личности другого человека, в знании, в красоте, в игре ума. А если эти потребности сформированы и стали неотъемлемым достоянием индивида, то на их почве уже с необходимостью даст свои первые (сначала, разумеется, незаметные и робкие) побеги талант. Не сформированы (или привиты лишь формально, в форме красивых фраз) – и талант не возникнет» (курсив мой – В.В.) [4]. Вот почему талант – норма человеческого развития, ведь в воспитании названых высоких потребностей нет ничего сверхъестественного, невозможного. А вот бездарность – продукт бездарной школы, тупости – как профессиональной, так и просто человеческой – воспитателей всех уровней. Ведь когда мы учим ребенка чему-либо, суть дела определяется тем, как мы учим. Формально освоенные знания приучают к формализму, учёба исключительно ради оценки (суммы балов) воспитывает дух продажности, казённо-внешнее усвоение норм морали ведет к откровенному ханжеству, принудительные культпоходы в театр надёжно прививают отвращение к высокой культуре.

Люди не просто «влияют» друг на друга, они способны входить в содержание субъективности друг друга на разные уровни глубины. Нечто может оставить в нас просто след, иногда – царапины или даже шрамы, нечто становится нашей способностью, нашим веданием и видением. А вот некто может надолго просто поселиться в нашей душе, со-определяя нас изнутри, присутствуя в нас. Об этом хорошо сказано очень умным психологом наших дней В.А. Петровским, автором концепции «отражённой субъектности»: «Отражаемый субъект настолько глубоко проникает в духовный мир субъекта, осуществившего отражение, что Я этого последнего оказывается внутренним и радикальным образом опосредствовано взаимодействием с первым, выступает как существенно определенное (или “положенное”) им. <…> Итак, отраженная субъектность, не являясь только образом, выступает как продолженность одного человека в другом, как смысл первого для второго, в динамике определений бытия последнего. По существу речь идет об инобытии одного человека в другом» [9]. Тут уж та ситуация, о которой апостол говорил: «Не я живу, а Христос живёт во мне» [1]. В этом смысле человеческая личность в своих глубинах обладает свойством полисубъектности. Поскольку нам не дано знать, на какую глубину субъективности ребенка «входит» то или иное содержание, на каком уровне оно «зацепится» или вдруг образует некий особый субъектный центр, мы и спасаемся от незнания сказочками о «врождённости».

За разговорами о «врождённости» скрывается не просто наше незнание, а именно: нежелание нести ответственность. И откровенное нежелание мыслить. Наблюдая за жизнью и развитием своих уже восьмимесячных внучек-двойняшек, а точнее – участвуя всем существом своим в их жизни, всё время ловлю себя на мысли: я не понимаю, откуда что берётся, отчего они такие разные и такие славные. Только вот списывать хоть что-либо на «врождённое» не хочется. Стремлюсь понять. И вспоминаю тезис доктора психологических наук А.В. Суворова (того самого Саши Суворова из легендарной ильенковской «четвёрки») о «презумпции социальности»: «Я не отрицаю существование чисто биологических причин возникновения тех или иных психолого-педагогических проблем. Но настаиваю на том, что, прежде чем обращаться к поиску причин в этой сфере, их надо поискать поближе – в сфере социальных отношений. В сфере родовой, а не видовой. <...> Я это называю “презумпцией социальности” при анализе причин возникновения психолого-педагогических сложностей». То есть «речь идёт о признании более вероятными и достоверными ближайших причин явления, лежащих в той же сфере, где это явление возникает и существует. <...> И соблюдение этой презумпции социальности – всего лишь элементарная научная последовательность» [11].

Мих. Лифшиц как-то отметил, что воспитанный человек есть тот, в ком все приобретенные знания и навыки стали второй природой или культурой, вошли в плоть и кровь, усвоены органически и проявляются свободно, непринужденно. – Превосходный критерий именно воспитанности. Но как легко тут же, обнаружив подобный факт в наличии, отнести его к «генам», «врождённому», ибо нельзя же и вправду так просто взять и «приобрести» (как нечто «благоприобретённое») подобную непринуждённость, органичность, свободу… Без наследования каких-то «признаков» вряд ли обошлось. – Так мнит себе здравый смысл. Но если подумать?

Всё же лучше остановиться на великом Сократовом «не знаю», а точнее – «я знаю, что не знаю». Это конкретней и ответственней. Да, никто не отрицает, что человеческий младенцы от рождения – разные, даже если это двойня. Однако насколько «небезразличны» эти различия для человеческого, личностного развития? И знаем ли мы достоверно, в какой мере индивидуальные особенности (различия) генетической информации (наследственности) повлияли (или ещё повлияют) на развитие собственно человеческих способностей, на освоение опыта культуры, и вообще – способны ли они повлиять – радикально или как-нибудь, частично?

Педагогика вообще-то до сих пор, как отмечает Ф.Т. Михайлов, еще не имеет своей фундаментальной рефлексивной теории, она не позаботилась о формировании всеобщих мер мыслимости своего предмета, то бишь – категорий, заимствуя их либо из представлений здравого смысла, либо из посредственных философских книжек. То же касается и психологии. – Итак, не знаем. Но забавляем себя баснями о «врождённости». Честнее было бы просто сказать: не знаем. Но постараемся узнать – по мере взросления наших наук, по мере освоения опыта философского мышления в его классических образцах. В том числе – и работ Э.В. Ильенкова, Ф.Т. Михайлова, М.А. Лифшица, В.В. Давыдова. Убежден, что их наследие – отнюдь не вчерашний день нашей философии и – увы, никак не сегодняшний, судя по тенденциям, но если и не завтрашний, то послезавтрашний – непременно. Иначе мы ничего путного, дельного и истинного не поймём в наших детях.

Я уверен, что с представлениями «врождённое» и «приобретённое» – грамотно работать невозможно, как и с любыми гипостазированными абстракциями (или псевдо-концептами типа «социализация»), они отвлекают мысль от сути дела, уводят в сторону от того, что, собственно, мы ищем и пытаемся уразуметь, понять, ввести в понятие. Здесь необходимы категории, точнее – диалектика категорий.

 

ЛИТЕРАТУРА

  1. Бибихин В.В. Мир. – Томск: Водолей, 1995.– 144 с.
  2. Ильенков Э.В. Биологическое и социальное в человеке // Школа должна учить мыслить. М.: МПСИ; Воронеж: МОДЭК, 2002, с. 72-77.
  3. Ильенков Э.В. Психика и мозг (Ответ Д.И. Дубровскому) // Вопросы философии, 1968, № 11, с. 145-155.
  4. Ильенков Э.В. Становление личности: к итогам научного эксперимента [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http: // caute.ru/ ilyenkov/texts/genpers.html
  5. Ильенков Э.В. Что же такое личность // С чего начинается личность. 2-е изд. М.: Политиздат, 1983, с. 319-358.
  6. Мареева Е.В. «Загорский эксперимент» и иллюзия врожденности таланта // Вестник Казахстанско-Американского Свободного Университета. Выпуск 5: Вопросы психологии. Личность, образование, общество, 2015, с. 34-39.
  7. Михайлов Ф.Т. О душе // Избранное. -М.Индрик, 2001, с. 183-254.
  8. Михайлов Ф.Т. Образование философа // Избранное. М.: Индрик, 2001, с. 528552.
  9. Петровский В.А. Личность в психологии: парадигма субъектности [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www. bim-bad.ru/ docs/ lichnostq_ v_ psihologii_ v.a._ petrovskij.pdf
  10. Соловейчик С.Л. Последняя книга. –М.Первое сентября, 1999. – 464 с.
  11. Суворов А.В. Презумпция социальности при анализе причин задержки детского развития [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://on2.docdat.com/ docs/ 2831/index-217661.html?page=3

Разделы знаний

Архитектура

Научные статьи по Архитектуре

Биология

Научные статьи по биологии 

Военное дело

Научные статьи по военному делу

Востоковедение

Научные статьи по востоковедению

География

Научные статьи по географии

Журналистика

Научные статьи по журналистике

Инженерное дело

Научные статьи по инженерному делу

Информатика

Научные статьи по информатике

История

Научные статьи по истории, историографии, источниковедению, международным отношениям и пр.

Культурология

Научные статьи по культурологии

Литература

Литература. Литературоведение. Анализ произведений русской, казахской и зарубежной литературы. В данном разделе вы можете найти анализ рассказов Мухтара Ауэзова, описание творческой деятельности Уильяма Шекспира, анализ взглядов исследователей детского фольклора.  

Математика

Научные статьи о математике

Медицина

Научные статьи о медицине Казахстана

Международные отношения

Научные статьи посвященные международным отношениям

Педагогика

Научные статьи по педагогике, воспитанию, образованию

Политика

Научные статьи посвященные политике

Политология

Научные статьи по дисциплине Политология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Психология

В разделе "Психология" вы найдете публикации, статьи и доклады по научной и практической психологии, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. В своих работах авторы делают обзоры теорий различных психологических направлений и школ, описывают результаты исследований, приводят примеры методик и техник диагностики, а также дают свои рекомендации в различных вопросах психологии человека. Этот раздел подойдет для тех, кто интересуется последними исследованиями в области научной психологии. Здесь вы найдете материалы по психологии личности, психологии разивития, социальной и возрастной психологии и другим отраслям психологии.  

Религиоведение

Научные статьи по дисциплине Религиоведение опубликованные в Казахстанских научных журналах

Сельское хозяйство

Научные статьи по дисциплине Сельское хозяйство опубликованные в Казахстанских научных журналах

Социология

Научные статьи по дисциплине Социология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Технические науки

Научные статьи по техническим наукам опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физика

Научные статьи по дисциплине Физика опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физическая культура

Научные статьи по дисциплине Физическая культура опубликованные в Казахстанских научных журналах

Филология

Научные статьи по дисциплине Филология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Философия

Научные статьи по дисциплине Философия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Химия

Научные статьи по дисциплине Химия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Экология

Данный раздел посвящен экологии человека. Здесь вы найдете статьи и доклады об экологических проблемах в Казахстане, охране природы и защите окружающей среды, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. Авторы рассматривают такие вопросы экологии, как последствия испытаний на Чернобыльском и Семипалатинском полигонах, "зеленая экономика", экологическая безопасность продуктов питания, питьевая вода и природные ресурсы Казахстана. Раздел будет полезен тем, кто интересуется современным состоянием экологии Казахстана, а также последними разработками ученых в данном направлении науки.  

Экономика

Научные статьи по экономике, менеджменту, маркетингу, бухгалтерскому учету, аудиту, оценке недвижимости и пр.

Этнология

Научные статьи по Этнологии опубликованные в Казахстане

Юриспруденция

Раздел посвящен государству и праву, юридической науке, современным проблемам международного права, обзору действующих законов Республики Казахстан Здесь опубликованы статьи из научных журналов и сборников по следующим темам: международное право, государственное право, уголовное право, гражданское право, а также основные тенденции развития национальной правовой системы.