К истории происхождения и развития иссыкского холодного оружия акинак в сравнении с остальными находками

Вопрос о происхождении самобытного «Зверинного стиля» до сих пор остается загадкой. Если одни исследователи полагают, что он возник на месте, то другие, напротив, говорят о механическом заимствовании на Древнем Востоке образов, не понятых и искаженных скифами. Нам кажется, что для решении «скифской загадки» необходимо перейти от чисто формальных сопоставлений деталей изображений к попытке вскрыть их содержимое. Искусство всегда выражает идеологию создавшего его общества, и форму служит лишь средством этого выражения поэтому чисто формальные поиски, как бы они ни были интересны сами по себе, не могут привести к исчерпывающей и правильной оценки художествленного явления. Только раскрытие идейного содержания позволяет объяснить формирование художественного стиля с исторических позиций. [1;20]

Иссыкский курган – входит в комплекс Иссыкского могильника, расположенного в 50 км. восточнее от г. Алматы. В 70-е годы под руководством К. Акишева в кургане была вскрыта погребальная камера с захоронением сакского вождя. Комплекс находок в кургане Иссык дал дополнительные материалы, проливающие свет на уровень социального строя, культуры и письменности саков Семиречья.

VIII-IV(III) вв. до н.э. территорию Средней Азии и Казахстана населяли племена саков, известные из ахеменидских (Персидское царство) клинописных источниках сообщается под собирательным именем «saka». Геродот (древнегреческий историк, V в., до н.э.) и другие античные авторы называли их азиатскими скифами, отличая от европейских скифов.

Так степные племена, к примеру, скифов населяли территорию от Северного Причерноморья и Приднестровья, савроматов – Поволжья, Южного Приуралья. Хотя были экономически-хозяйственные отношения с этими племенными союзами и народностями, но наиболее тесном и прямом контакте находились с персами. В VI – V вв. до Н. Э. входили в состав персидской империи в правлении первых царей Ахеменидской династии. Поэтому в Ахеменидских клинописных (письменных) источниках приводятся очень немногословные, но достоверные сведения о саках. Также встречаются упоминания на гробнице Дария в ущелье Накш – и – Рустам близ Персеполя. [1;68] Сам термин «саки» носил собирательный характер: так персы именовали все кочевые племена Евразии, похожие на «собственно саков». Но одновременно это было и самоназванием вполне конкретной группы, которая локализуется на правобережье Сырдарьи, за Согдом. [3;13] В древнеперсидских надписях саки первоначально фигурируют как нечто единое, но затем появляются о трех больших группах саков: саки-тиграхауда (носящие остроконечные шапки), саки-хаомаварга (варящие напиток хаом) и саки тиай-пара-дарайя (которые за морем) [4;180]. Саки – хаомоварга соответствуют, очевидно, племенам, покоренным еще Киром II, тогда как саки – тиграхауда были подчинены в результате похода Дария I в 519/518 г. до н.э. Установить места их обитания затруднительно ввиду отсутствия конкретных данных о маршруте похода.

Конкретные сведения о кочевниках Средней Азии и Казахстана приводит Геродот в своей «Истории», который частично использовал более ранние труды Гекатея, восходящие, как предполагают персидским первоисточникам. Здесь четко разделяются две группы племен: массагеты и саки, что повторяются и у более поздних авторов и подтверждается археологическими данными, [3;13] дает название двум первым группам сакских племён: Саки – ортокарибантии и саки – амюргии. В науке принято отожествление саков – ортокарибантии с саками – тиграхауда, а саков – амюргии [4;180], а в источниках [3;13] амюргийские скифы с саками – хаомоварга. Также на территориях Средней Азии и Казахстана жили и другие племена: массагеты, даи (дахи), исседоны т.д., о которых также писали античные авторы.

Геродот следующим образом описывает процесс поклонения скифов Аресу: «В каждой скифской области по округам воздвигнуты такие святилища Аресу: горы хвороста нагромождены одна на другую на пространстве длиной и шириной почти в 3 стадии, в высоту же меньше. Наверху устроена четырехугольная площадка; три стороны её отвесны, а с четвертой есть доступ. От непогоды сооружения постоянно оседают, и потому приходится ежегодно наваливать сюда по полтораста возов хвороста. На каждом таком холме водружен древний железный меч. Это и есть кумир Ареса. Этому – то мечу ежегодно приносят в жертву коней и рогатый скот, и даже ещё больше, чем прочим богам. Из каждой сотни пленников обрекают в жертву одного человека, но не тем способом как скот, а по иному обряду. Головы пленников сначала окропляют вином, и жертвы закалываются над сосудом. Затем несут кровь наверх кучи хвороста и окропляют ею меч. Кровь они несут наверх, а внизу у святилища совершается такой обряд: у заколотых жертв отрубают правые плечи с руками и бросают их в воздух; затем после заклания других животных, оканчивают обряд и удаляются. Рука же остается лежать там, где она упала, а труп жертвы лежит отдельно» [12; 146, 150]

Необходимо отметить, что хунны также как и скифы, приносили жертву мечу. В «Хань Шу» составленный Пан Ку, а также в дополнениях к «Хань Шу» есть упоминания о том, что хунны поклонялись мечу [12; 146]

Первым заостренный инструмент, которым пользовались наши предки в каменном веке, имели жизненное значение для повседневного выживания небольших групп охотников – собирателей, живших в эти времена. Потребовалось совсем немного времени, чтобы человек научился затачивать естественно найденные им каменные инструменты, что бы использовать их для конкретных целей. У этих первых каменных ножей, не было рукояток, их просто держали в руке. Когда же возникла идея приспособить к этому инструменту черенок или рукоятку, первый нож такой формы представлял собой кремень, полностью закрепленный в развлетлении рукояти, из которой выступал острый клинок. В конечном итоге развития этого инструмента клинок, укрепленный на конце рукоятки, приобрел современную форму.

Примерно за три тысячи лет до н.э. процесс плавления металла привел к открытию бронзы, сплава меди и руды, содержащий олово. Присутствие олова позволяло получить жидкий металл при более низкой температуре, в отличие от меди и отливки бронзы в разъемной форме. Кованные бронзовые клинки обнаружены в ряде стран, и не удивительно, что самые лучшие из них родом из древних цивилизаций Ближнего и Среднего Востока. Железный век достиг вершины своего развития примерно 700 году до н.э., тогда железо стало широко использоваться как материал для изготовления клинков. [13; 15]

Среди большего комплекса находок из кургана Иссык, остановим взгляд на – кинжале. Навершие выполнено в виде голов грифонов. Кинжал – оружие колющего и режущего действия. 

Као Чу – хсун в своей статье обширно исследует значение слова «чинг-лу». Соглашаясь с Ф. Хирзом, К. Силатори и Б. Карлгреном, а также основываясь на чередовании согласных «л» «р», он говорит, что чинг лу – это китайский фонетический эквивалент тюркского слова kyngrak\qingrak и монгольского kingara, которые используются для обозначения кинжала с двусторонним лезвием. Этот тип клинка греки называли «акинакес». [12; 147]

Одним из ранних и информативных кинжалов является экземпляр, обнаруженный на территории Уланского района, Восточного Казахстана. Кинжал эпохи бронзы с зооморфным навершием, случайная находка. Навершие кинжала изготовлено в виде фигуры лошади в сейминско – турбинском стиле. [5;55] Кинжал с навершием головы лошади изображен на наскальном рисунке урочища Мойнак,

Восточного Казахстана, который в свое время детально проанализировал З. Самашев. [5;50]

У другого кинжала навершие изготовлено в виде фигурки горного барана [5;57] эпохи бронзы, случайная находка Уланский район, Восточного Казахстана. Дополняет коллекцию клинкового оружия кинжал, хранящийся в музее г. Семей, который был найден также случайно. На рукояти кинжала имеется щель с перемычками. [6;34]

В виду недостаточной разработанности эволюции форм оружия в Средней Азии и Казахстане во второй половине ХХ в. Акишев К. А. вынужден был пользоваться хронологической шкалой древних культур отдалённых территорий – таких, как Северное Причерноморье, Южное Приуралье, Поволжье или Ордос, Ближний Восток. Тем самым, вольно или невольно, приходится исключить возможность самобытного пути развития, некоторых форм предметов материальной культуры древних племен, живших на территории Казахстана, что методическом плане является грубой ошибкой, субъективным попранием исторической действительности.

В начале второй половины первого тыс. до н.э. в Евразии было широко распространены близкие типы оружия, особенно мечей и кинжалов. Эволюция форм скифского и савроматского оружия разработана лучше, чем сакского. Многие типы скифского оружия имеют точную датировку, установленнуюпопредметамгреческогопроисхождения, найденнымприраскопкахскифскихкурганов. Поэтому хронологическая шкала скифских древностей используется как основа для датировки сакского оружия.

Необходимо отметить, что характерной особенностью мечей рассматриваемого периода в Центральной Азии, а также на всем степном пространстве Евразии является то, что они внешне очень близки современным им кинжалам; единственное различие состояло в длине клинка.

Длинные всаднические мечи сравнительно редко встречаются в сакский период на территории Центральной Азии. Для рассматриваемого времени известно пока только шесть находок мечей и их фрагментов, поддающихся типологическому определению: четыре из них были обнаружены в Приаралье, два – в Семиречье. (Один из них из могильника Иссык) Все они изготовлены из железа. [15;34]

Иссыкский кинжал имеет хорошо сохранившееся зооморфное навершие; перекрестье его, к сожалению разрушено. Однако его форма может быть установлена по форме навершие. Дело в том, что на всей территории распространении кинжалов сходных с иссыкскими, навершие в виде двух голов грифонов сочетаются, как правило, с перекрестьями бабочковидной или почковидной формы.[4;197]

При дальнейших исследованиях К. Акишева, иссыкского кинжала определили форму как почковидную. Основанием в пользу такого предложения послужило одно обстоятельства. Известно, что форма золотых обкладок ножен раннескифских кинжалов, в частности из Келермесского и Литого курганов 8, повторяют форму перекрестий самих кинжалов. Исходя из этого, можно допустить такое же повторение в иссыкском кинжале. Верхнюю часть ножен иссыкского кинжала украшала золотая бляха накладка почковидной формы. Акишев К. А. предполагает, что такую же форму имело перекрестье кинжала. Поэтому при типологическом сопоставлении необходимо исходить из формы иссыкского кинжала, как имеющего навершие в виде двух голов грифонов и почковидного перекрестье.

Появление железных кинжалов в Сибири в V – IV вв. до н.э. Членова Н.Л. рассматривает как результат связей с Казахстаном, Алтаем и Тувой где железное оружие появилось раньше чем в Минусинской котловине. Для них было характерно бронзовые кинжалы Тагарской культуры, Н. Л. Членова разделяет их на две группы по форме перекрестья: с прямыми, а также бабочковидным перекрестьем. Навершие у данных кинжалов самые различные, но встречаются в виде парных голов грифона с бабочковидным перекрестьем. При раскопках Тагарских погребений не встречались железные или бронзово–железные кинжалы. В основном это были случайные находки в количестве тридцати одной единицы, из них четырнадцать кинжалов с навершием в виде двух голов грифонов. Большая часть таких кинжалов имеют бабочковидные или близкие к нему формы перекрестья, а в одном случае оно было почковидным. Железные кинжалы с навершием в виде голов грифонов, по аналогии с тагарскими бронзовыми кинжалами, датируются V – IV вв. до н. э. [4;195]

По сведениям Членовой Н. Л.: Иногда на навершие помещены головки зубастых хищников или две фигурки кабанов расположенных «вверх ногами». Эти кинжалы очень редко находят в курганах, в основном это случайные находки, попавшие в Минусинскую котловину из Западной Сибири и Казахстана. Они бытуют до конца тагарской эпохи, судя по тому что некоторые из них бронзовожелезные (клинок и середина ручки железные, навершие, перекрестье и бока ручки бронзовые, или клинок бронзовый, а ручка железная) или целиком железные. Железных кинжалов «скифского типа» в Минусинской котловине найдено несколько. Формы их отличаются от тагарских, частично это ахаменидский импорт, частично они относятся к переходному тагарско – таштыкскому времени. [7;214]

Таким образом, в Сибири бронзовые и железные кинжалы с зооморфным навершием, имеют чаще всего бабочковидное перекрестье, относящееся к V – IV вв. до н.э. Бронзовый акинак с навершием и перекрестием в виде голов грифонов. IV в. до н. э. Могильник Уландрык-3. Горный Алтай. Раскопки В. Д. Кубарева. МА ИАЭТ СО РАН (А.И. Соловьёв)

Наиболее часто встречаемые кинжалы и мечи с почковидным и бабочковидным перекрестьем встречаются в савроматских захоронениях Южного Приуралья и Нижнего Поволжья. Однако навершие в виде двух голов грифонов здесь неизвестны. Смирнов К. Ф. – проследив эволюцию перекрестий у савроматского холодного оружия установил, что она шла от почковидного через сердцевидное к бабочковидному и далее – к прямому. Так, у савроматов наиболее ранним формами были кинжалы с почковидным перекрестьем и прямым навершием. VI – V вв. до н.э. у них бытует кинжалы с бабочковидным перекрестьем и брусковидным навершием. Позже здесь распространяются кинжалы и мечи с почковидным и бабочковидным перекрестьем и простым антенным навершием. Среди сарматских мечей, с зооморфным навершием, широко распространены экземпляры с узким бабочковидным перекрестьем.

В Приаралье и Поволжье в раннее сарматское время кинжалы с почковидным перекрестьем и простым антенным навершием встречаются редко. Известен лишь один кинжал из могильника «Алебастрова гора», который М.Г. Мошкова датирует IV в. до н.э. Она считает кинжалы с зооморфным навершиями производными от мечей с антеннами. По её мнению, превращение антенн в образы зверей идет параллельно превращению «почки» в «бабочку».

Скифские кинжалы с почковидным перекрестьем появляются в VI в. до н.э. Для них характерно брусковидное навершие; параллельно существуют кинжалы с антенными навершиями. Позднее, V в. до н.э. появляются бабочковидные перекрестья и навершие в виде когтей птиц. У большинства скифских кинжалов с когтевидными навершиями, бабочковидные перекрестья уже несут следы трансформации в «сломанные под тупым углом», тогда как других районах Евразии навершие в виде голов сочетаются с четким или начинающим формироваться бабочковидным перекрестьем. Это подтверждает мнение В.А. Городцова о том, что «когти», антенн скифских акинаков – стилизованные изображения птичьих голов.

И так по имеющимся данным навершия в виде голов грифонов широко распространены только в Южной Сибири, на Алтае и в Семиречье. По мере удаления от этих районов они исчезают или видоизменяются, заменяясь антенными и когтевидными.

Таким образом, именно в конце IV в. до н.э. в Евразии распространяются кинжалы с навершием в виде голов грифонов или птиц и начинают преобладать бабочковидные перекрестья, хотя встречаются и почковидные, некоторые из них несут уже следы трансформации в бабочковидные. Следовательно, иссыкский кинжал, имеющий почковидное или бабочковидное перекрестье и навершие в виде двух голов грифонов, можно датировать концом VI – V в. до н.э. [4;195] Далее указывается, что вероятной датой иссыкского меча является вторая половина V – IV в. до н.э. (там же) При датировки на основании типологического сравнения иссыкского зеркала, с сарматскими, савроматскими и двух среднеазиатских Акишев К. А. приводит IV – III в. до н.э. (там же)

Иссыкский кинжал имеет зооморфное навершие в виде двух голов в профиль, обращенных клювами друг к другу. Клювы грифонов сильно загнуты, глаза и уши обозначены рельефными завитками упирающиеся к ромбовидной вершине в центре навершия. Перекрестие разрушено, но можно предположить, что оно было почковидное или бабочковидное. Рукоять в поперечном сечении круглая; клинок линзовидный обоюдоострый. Весь кинжал сделан из железа, но навершие обтянуто (покрыто) листовым золотом, рукоять кинжала обвита крученой проволокой из золота, перекрестие украшено мелкими разнофигурными золотыми пластинками (сохранились лишь две) по мнению Акишева К. А. По клинку с обеих сторон проходят узкие золотые пластинки с миниатюрными изображениями животных. Пластины в виде длинных постепенно сужающихся к острию клинка лент прикреплялись к клинку с помощью мелкозубчатых выступов, имеющихся по бокам по всей длине пластин. [4;189]

Передача художественной выразительности инкрустированием (насечка, таушировка), достигается не только рисунком, но органически связанного с поверхностью украшаемого предмета, в противопоставлении естественного цвета металла к другому. Инкрустация по металлу является трудоёмкой техникой исполнения, где требуются особые технические навыки исполнения. Как показывает практика, что угол заточки инструментов для работы по твердой стали, а также бронзе и чугуну примерно будет равен 70°; по стали, имеющего небольшую твердость 60° и т.д. [14;135]

Животные на пластинах, полностью различаются их зоологические видовые особенности. Последовательность размещения их на пластинах следующая: на одной – змея, лиса, заяц, барс, коза, кабан, волк, архар, тигр; на другой стороне кинжала – змея, лиса, заяц, архар, джейран (косуля), кабан, волк, заяц, волк, кабан и полтуловища неопределённого животного. Таким образом, на первой пластине девять, а на второй двенадцать фигур животных и все животные обращены лицом к перекрестию кинжала. Фигуры чередуются, таким образом что оказываются перевернутыми друг к другу. Изображения диких животных выполнены штампом и тиснением, головы грифонов в навершии кинжала – в техники круглой скульптуры. Крупы и лопатки животных, выполненных на кинжале, подчеркнуты волютовидными вставками из цветных камней. [4;189]

В изобразительном творчестве евразийских степей очень популярны изображения коня. По сообщению Геродота, скифы приносят коней жертву всем семи богам своего пантеона. Конь соотнесен со многими божествами. В разных индоиранских традициях существует представление о коне как о мировой жертве, медиаторе, соединяющем сферы мироздания, о носителе земного плодородия, прорицателе и т.д. Эти данные дают основания рассматривать, во всяком случае, значительную часть изображений коня как символ бога солнца, у восточных иранцев – Митры, а у скифов – Гойтосира, имя которого, по Нюбергу, происходит от постоянного эпитета Митры «могучий пастбищами». Такая трактовка абсолютна, бесспорна для изображений коней, сопровождающихся дополнительными знаками – свастикой, крестом или розеткой, солярное значение которых доказывается индийской традицией (эти знаки помещаются в храмах бога солнца Сурьи). [8;129]О чём свидетельствует бляха – накладка на ножны кинжала, выполненный в виде «лошади» с перекрученным туловищем в средней части. Конь также является одним из аватаров (воплощений) Веретрагны – бога грома в древнейшую эпоху, впоследствии приобретшего функции бога военной победы. В то же время конь – одна из инкарнаций фарна – персонификации удачи, славы и бога ветра Вайю. [8;50]

Большой интерес представляют многочисленные изображения оленей. Исходя из этимологии Абаева В. И., связывавшего этноним саков с названием оленя, исследователи видели в образе оленя тотем саков. Теперь общепринята этимология саков, предложенная Х. Бейли, и старая трактовка отпадает. Для выяснения семантики образа оленя большое значение имеет обряд обряжения коня в оленя, засвидетельствованный оленьими масками в Пазырыке, а также зооморфными элементами конского снаряжения из раскопок могильника Берел. Которую, мы видим в верхней части накладки на ножнах кинжала, выполненный в виде «Оленя» с перекрученным туловищем в средней части, восприятие человеком действительности как вечного поединка добра и зла, жизни и смерти.

Новые археологические открытия памятников скифо – сакского мира дополняют наметившиеся ранее векторы культурных связей. Так, материалы Иссыка сегодня служат ориентиром для датировки курганов Филлиповки (Южный Урал и Нижнее Поволжье, Оренбургской области): в них выявлены сходные мечи, в иссыкском кургане – совместно с кинжалом с грифовыми головами и т.д. Датировка – V в. до н.э. [9;76]

К началу раннего железного века можно отнести кинжал, найденный во время разработки шахты около оз. Балхаш на территории Алматинской области, так на оружии прослеживаются черты характерные для эпохи поздней бронзы. Кинжалы с яркими бабочковидными перекрестьями известны на территории Жетысу, один из этих кинжалов входил в состав Иссыкского клада бронзовых изделий [4;110] Остриё кинжала было сломано ещё в древности, навершие брусковидное, перекрестье бабочковидное. Также необходимо отметить случайные находки на территории г. Алматы. Кинжал, изготовленный из железа, навершие выполнено в зооморфном стиле с головами грифонов, выполненный полукругомвоснованиинавершиеирукояткойкинжалаимеетсядополнительныйвыступ, закруглённый к внешней стороне. Клювы грифонов сильно загнуты, глаза и уши обозначены рельефными завитками упирающиеся близко друг к другу, без ромбовидного отростка в центре навершие акинака. Рукоять кинжала имеет продольные долы с бабочковидным перекрестьем. Морфологический похожий кинжал, также случайно найден в Алматинской области в 1965 г.

Помимо типологии, параллели прослеживаются в декоре предметов вооружения: полоса по центру вдоль клинка и рукояти железного меча – акинака из I филлиповского кургана декорирована впаянными головками грифонов, обложенный (покрыт) золотом. [10;143 145]

В целом исследователи рассматривают Филлиповский могильник как самостоятельную самобытную культуру кочевников, связанную своим происхождением с племенами сако – массагетского круга.

Образы скифского искусства – это или представления об определенном виде животных и фантастических существ, или символические сцены. Они моделируют основные познанные явление природы и общества.

Эта сторона скифского искусства соответствует главной особенности мифотворчества, которое характеризуется целостным подходом к миру и, отвлекаясь от индивидуального и частного, передача не чувственного, мгновенного впечатления, пытается осознать и воссоздать общую модель гармонизированного космоса.

Это понятие передается путем подчеркивания и утрирования некоторых наиболее характерных частей тела данного вида животного (для орла – это зоркий глаз, клюв, коготь, для хищника – пасть, когтистые лапы и поза готовности к нападению, для оленя – рога и поза летящего галопа и т.д.). Но очень четко различаются хищные и водоплавающие, для изображения которых используются значимые сификационные признаки. Вероятно, это обусловлено тем, что в языке птицы классифицировались на хищных и водоплавающих: словом saena – индоиранцы называли хищных птиц (орла, сокола, ястреба), словом hansa – водоплавающих (гуся, разных уток). [8;110, 124 125]

Важнейшая особенность скифского искусства – господство зооморфных образов – также обусловлена особенностями мифологического мышления. Находки с подобным сюжетом имеют место и в берельской коллекции. Семантика сцены терзания трактуется как борьба добра и зла, начало светлого и темного, как возрождение к новой жизни, как символ вечного движения и вечной борьбы противоположностей.

Иссыкская находка убедительно доказывает, что общество, продуктом производства которого является эти сокровища, находились на достаточно высоком уровне развития, не уступающем уровню развития общественных устроиств других племе Великой степи.

Дальнейшее развитие сюжета в азиатских степях шло по пути схематизации и орнаментализации образов.

Список литературы:

1. Кузьмина Е. Е. «Мифология и искусство скифов и бактрийцев», изд. РИК, Москва, 2002, с.20
2. Артамонов М. И., «Сокровища саков», «Евразийский народ саки», изд. Болашак балапандары, Алматы, 2006, с. 68
3. Мандельштам А.М., Горбунова Н.Г., «Общие сведения о ранних кочевниках Средней Азии и их группировка», Степная полоса Азиатской части СССР в скифо – сарматское время. Изд. Наука, Москва, 1992, с. Мандельштам А.М., Горбунова Н.Г., «Общие сведения о ранних кочевниках Средней Азии и их группировка»,
4. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо – сарматское время. Изд. Наука,Москва, 1992г.с. 13.
5. Мандельштам А.М., Горбунова Н.Г., «Общие сведения о ранних кочевниках Средней Азии и их группировка», Степная полоса Азиатской части СССР в скифо – сарматское время. Изд. Наука,Москва, 1992г.с. 13.
6. Акишев К. А. «Евразийский народ саки», изд. Болашак балапандары, Алматы, 2006, с. 180 Акишев К. А. «Евразийский народ саки», изд. Болашак балапандары, Алматы, 2006, с. 189 Акишев К. А. «Евразийский народ саки», изд. Болашак балапандары, Алматы, 2006, с. 197 Акишев К. А. «Евразийский народ саки», изд. Болашак балапандары, Алматы, 2006, с. 197 Акишев К. А. «Евразийский народ саки», изд. Болашак балапандары, Алматы, 2006, с. 195 Акишев К. А. «Евразийский народ саки», изд. Болашак балапандары, Алматы, 2006, с. 193 – 195
7. Акишев К. А., Кушаев Г. А., Древняя культура саков и усуней долины реки Или, Алма Ата, 1963, с. 110, рис. 85 с. 55
8. Самашев З., Ермолаева А., Кущ Г., Древние сокровища Казахского Алтая, изд. Онер, Алматы, 2008, 
9. Самашев З.С., Наскальные изображения Верхнего Прииртышья, Алма – Ата, изд. Галым, 1992, с. 50, рис. 56,1 Самашев З., Ермолаева А., Кущ Г., Древние сокровища Казахского Алтая, изд. Онер, Алматы, 2008, с. 57
10. Чотбай А., Вооружение древних кочевников Казахских степей. – Астана: Изд. Группа ФИА в г. Астана, 2013 – стр. 34
11. Членова Н. Л. Тагарская культура. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо – сарматское время. Изд. Наука,Москва, 1992г. стр.214.
12. Кузьмина Е. Е. «Мифология и искусство скифов и бактрийцев», изд. РИК, Москва, 2002, с.129 Кузьмина Е. Е. «Мифология и искусство скифов и бактрийцев», изд. РИК, Москва, 2002, с.50
13. Кузьмина Е. Е. «Мифология и искусство скифов и бактрийцев», изд. РИК, Москва, 2002, с.110, 124 125/ Кузьмина Е. Е. «Мифология и искусство скифов и бактрийцев», изд. РИК, Москва, 2002, с.130
14. Усманский А. П., Шамшин А. Б., Шульга П. И., 2005, с. 76
15. Жумабекова Г. С., Базарбаева Г. А., Онгар А. Иссык. Алматы.2011. изд. Таймас, стр. 143 – 145
16. Жумабекова Г. С., Базарбаева Г. А., Онгар А. Иссык. Алматы.2011. изд. Таймас, стр. 140
17. Гасанов З. Г., Социально-культурные ценности скифов: древних ашгузов/ ишкузов/гузов. Астана. Тюркская академия. 2013.стр. 146
18. Гасанов З. Г., Социально-культурные ценности скифов: древних ашгузов/ ишкузов/гузов. Астана.
19. Тюркская академия. 2013.стр. 150
20. Гасанов З. Г., Социально-культурные ценности скифов: древних ашгузов/ ишкузов/гузов. Астана. Тюркская академия. 2013.стр. 146
21. Гасанов З. Г., Социально-культурные ценности скифов: древних ашгузов/ ишкузов/гузов. Астана.
22. Тюркская академия. 2013.стр. 147
23. Фэйри П., Ножи; иллюстрированная энциклопедия ножей для боя, охоты и выживания. Москва.изд. Омега. 2007.стр.15
24. Федотов Г.Я., Металл. Москва.2002. изд.ЭКСМО-Пресс.стр.135
25. Иванов С.С., Железные всаднические мечи Центральной Азии; Материалы и исследования по археологии Кыргызстана. Бишкек.изд.Илим. 2008.стр. 34