Пространственно-временная локализация относится к универсальным способам конструирования образа мира. На примерах концептов дом в русской языковой картине мира и юрты – в казахской раскрываются особенности языкового представления казахов и русских. «Несхожесть» способа восприятия мира носителей языка, их «модели мира», проявляется в оригинальном наборе средств языковой репрезентации представлений (в том числе и пространственно-временных).
С помощью концепта ПРОСТРАНСТВО человек характеризует протяженность мира. Его связность, непрерывность, структурность, многомерность. Оно многолико репрезентировано в языке, сознании, культуре, мифологии, «одушевляется» человеком, прочитывается» им, являя собой область человеческих представлений о мире.
По мнению ученых, пространственно-временная локализация относится к универсальным способам конструирования образа мира в сознании человека, так как пространство и время неразрывно связаны и представляют собой континуум, наблюдаемый на любом уровне организации материи. Поэтому научное представление о связи времени и пространства берет свое начало в так называемой геометрической модели времени, разработанной в физике, точ нее первоначально в классической механике, а затем получившей свое качественное развитие в теории относительности. В связи с чем геометрическая модель позволяет решить проблему измерения времени, вытягивая моменты в линию. Так, одной из наиболее известных и популярных, особенно в гуманитарных науках, концепций (благодаря широко известным литературоведческим исследованиям М.М.Бахтина), связывающих время и пространство, является концепция хронотопа. Этот термин был предложен в 1925 г. А.А. Ухтомским под воздействием идей Г.Минковского и А.Эйнштейна. Ученый рассматривал его на примере процессов, которые протекают в центральной нервной системе живого существа, однако придавал термину гораздо более широкое и обобщенно-философское значение, что и предопределило дальнейшее продуктивное его использование. Таким образом, пространственно-временной фактор в человеческой жизни играет важнейшую роль и представляет одновременно универсальный и социально-культурный феномен [1;7].
В языковом сознании русских образ пространства представляет собой горизонтальное движение: вширь, вдаль;«ровнем-гладнем», сравните в болгарском языковом сознании – это круглый, замкнутый космос. Эти категории отражены в мифологии, где пространство мыслилось многослойно и сакрально неоднородным. Границы вселенной расходятся «от человека» концентрически и все большими и большими кругами. Самый ближний круг, микрокосм – это сам человек, модель мира начинается с самого человека, далее следует дом человека, которое является ближайшим его окружением. Анализ концептосфер русского и казахского языкового сознания показывает, что в процессе познания окружающей действительности, в результате адаптации к среде проживания у этносов имеются такие реалии, которые помогают ему выживать в тех или иных географических условиях.
Русского человека защищает дом, где он мог укрыться от всех невзгод. Если дом (изба) русского человека был сделан из дерева, которого было много в округе, то дом (юрта) казаха сделан из войлока и других подручных материалов, что позволяло ему при его кочевой жизни располагать свой дом там, где он находился. Дом русского человека, юрта казаха – это символ малой родины. Это можно заметить в тех языковых средствах, которые обозначают и описывают дом или юрту.
Концепт ДОМ у русского человека представлен такими языковыми единицами как «изба», кирпичный дом, большой дом, каменный дом, «крепость», родной дом, свой дом, старый дом, детский дом, строить дом, вернуться домой, уйти из дома, вспомнить дом, сбежать из дома, потерять дом, забыть дом, купить дом, разрушить дом, холодный дом, дом с мезонином, домик в деревне, переехать из дома, деревня, кров, семья, «крыша дома моего», казенный дом, многоэтажный дом и т.д.
Элементы дома, как и концепт ДОМ, могут восприниматься как символы. Окно и порог – границы дома. Граница – место наибольшего удаления от центра «своего» мира, место, где ослаблены защитные силы «своего» и начинают действовать законы чужого пространства. Со словом порог русский народ создал много фразеологических единиц: споткнуться на пороге, обивать пороги, с порога, девичий стыд до порога и т.д. Верхняя граница крыша или защита сверху. Дверь средство связи с миром [1;13]. Этот концепт является самым многочисленным по числу реакций, возникающих на его стимул.
В казахском языковом сознании пристальное внимание к юрте объясняется не только тем, что она традиционно явилась жилищем всех кочевых народов в тех или иных вариантах и сохранилась до сих пор, но и тем, что она была моделью мироздания в тех смыслах, которые были наиболее близки кочевнику. Особенно интересно рассмотреть на более поздние типы юрт, в которых в значительной мере утеряно единство реальности и символа, а именно первичную их форму, в которой особые смыслы таятся в очертаниях, ориентациях на части света, внутреннем убранстве, функционировании, расположению в ней семьи и т.д.
Анализ юрты показывает, что она как модель вселенной для кочевника составляет небесный свод, опрокинутый на человека и заключающий его в себе, что несет большую дополнительную нагрузку для жилища. В этом аспекте, когда юрта олицетворяет единство материальных и духовных традиций и установок, она предстает как единство реальности, символа и функционирования, что, впрочем, часто не осознается жильцами, или же ими одни из граней этого треугольника поддерживаются в ущерб остальным. Осмысливая пространство юрты, мы видим, что оно представляет собой плод многовекового опытноэкспериментального творчества, и можно было бы много рассуждать о ней как лучшем переносном жилище, прочности, конструктивности и надежности ее устройства, деревянном каркасе и войлочном покрытии, практичности, красочности и колоритности ее убранства, интерьере, предметах качества, мотивах узоротворчества, изделиях из войлока и узорных циновках, вещах из дерева, кожи и вышивке и др.
Пространство юрты, и в этом смысле ее можно уподобить древнегреческому космосу, который построен по законам красоты, а потому имеет большое число привилегированных точек пространства. И точно так же, как небо и земля, вода и огонь, верх и низ являются в природе органичными и вытекающими из завершенного мироздания, пространство юрты оказывается искусственно и искусно организованным фрагментом природы, ее органичной частью. Наиболее почетным местом в юрте был тӛр, жестко подразделялись мужская, женская половины, соответственно с мужской стороны, как писал В.В.Радлов: «Висит все, что находится в исключительном ведении мужчины: ружья, патронташи, уздечки, ремни, принадлежности верховой езды, седла, нагайки и т.п. У стены же, справа от постели находится все, с чем имеют дело исключительно женщины: женское снаряжение для верховой езды, а затем ближе к двери – вся хозяйственная утварь и кухонная посуда » [2;15].
Трудовая деятельность казахов привела к развитию понятия пространства, которое, как количественное измерение, потребовало меры. Поэтому пространство у казахов рассматривалось как дистанция, которую предстоит преодолеть кочевому аулу, учитывая слабых его членов, женщин, старух, молодняк. Первичной мерой пространства выступал кӛш (қозы кӛш жер), по которому ориентировались на слабейших. Вместе с тем мерой, мерилом богатства были лошади, а для выпаса их требовалось большее пространство. Скот как мерило богатства требовал больших дистанций. Сильные и богатые люди могли позволить себе меру кочевья до 1000 км. Семантическая классификация меры пространства позволяет нам распределить их на несколько групп:
- небольшое расстояние, равное дневному переходу, совершаемому ягненком (один перегон ягнят, 3-4 версты), ср. «Отсюда до них целый қозы-кош, а песню все еще слышно! – восхищенно сказал Ербол. Вот это голос» [3; 368]; «До родного аула оставалось не более ягнячьего перегона, и Абай торопился доехать пока дети не легли спать» [3; 529];
- «Бірақ, ес білгеннен бері кең далада емін – еркін ӛскен бала «би мен тиді» ежелеп отыруға шыдамы жетпеді, бір жағынан молданың кӛк шыбығынан да зәресі ҧшып болды, бір жҧма ӛтпей-ақ бір кӛш «жердегі ауылына жаяу-жалпы қашып барды» [4; 31].
- Большое расстояние, равное пространству, которое двухгодовалый жеребенок может преодолеть вскачь 8-10 км; Ср.: «Теперь в долине, на расстоянии бега стригуна, он настигал по меньшей мере пятнадцать аулов, остановившихся неподалеку друг от друга» [3; 393];
- ат шаптырым (расстояние одной конской скачки (30-35 км), ср.: «Орнынан кӛтеріле бергенде байқады: сонау ат шаптырым Амантоғай беттегі дӛңнен бірекі қара ноқат тӛмен қарай лекіте қҧлдилап келе жатыр екен» [4; 51]; «Әуелге тай шаптырым жазықтан бҥгінде жалтыраған суды ғана кӛресің» [4; 373].
Используют также казахами и другие меры измерения пространства, также связанные с хозяйственным, кочевническим и военным укладом жизни, например: таяқ тастам жер, найза бойы, арқан бойы, әудем жер, оқ бойы, қол созым жер, бес сҥйем, қадам, қҧрық сілтер жер, тҧтам, қҧлаш, балтасап, қарыс, бір кҥндік жер, қҧнан шаптырым, айшылық жол, иек астында, бір тӛбе астында, дауыс жететін жер, әй дейтін жер, қамшы бойы, есік пен тӛрдей, тҥйе кӛш жер (50 верст), қой ӛрісіндей жер, бие бауындай жер и др. Семиотика пространства и времени имеет исключительно важное значение в формировании этнической картины мира, фундаментом которой является пространственно-временная модель универсума. Каждое новое поколение получает в наследство определѐнную модель мироздания, которая служит опорой для построения индивидуальной картины мира каждого отдельного человека и одновременно объединяет людей как этнокультурную общность.
Становление пространственно-временных представлений и сегментирование пространства в этническом сознании русского этноса связано с характерным для него оседлым образом жизни, типом хозяйствования (земледелие), его социально-экономической адаптацией на определенной территории и его историей.
Внутренняя этническая структура и менталитет казахского этноса формировались на базе особой формы социокультурной адаптации – кочевом скотоводческом хозяйствовании. Уникальность мировидения казахского этноса отражена в сегментировании пространства родоплеменных сообществ.
Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и устройства мира. Языковая репрезентация пространственно-временных представлений – это сложный механизм отражения в человеческом сознании наивно-бытового восприятия пространства, его параметров, характеристик и их этнолингвоментальная экспликация.
«Несхожесть» способа восприятия мира носителей языка, «модели мира», проявляется в оригинальном наборе средств языковой репрезентации представлений (в том числе и пространственно-временных).
Литература
- Азанбаева Г.Ж. Пространство в языковой картине мира / / Г.Ж.Азанбаева // IV Международные Бодуэновские чтения (Казань, 25 28 сентября 2009 г.): труды и материалы: в 2 т. / Казан.гос. ун-т; под общ. ред. К.Р.Галиуллина, Г.А.Николаева.– Казань: Изд-во Казан.унта, 2009.Т. 1.С.52-54. //http://kls.ksu.ru/boduen/bodart_4.php?id=14 &num=1000000
- Радлов В.В. Этнографический обзор тюркских племен Южной Сибири и Джунгарии. Пер. с нем., Томск, 1887, 26 стр.
- Ауезов М.Путь Абая, Алма-Ата, 1952, с.368
- Нҧрмҧханов А. Қҧланныңажалы, Алматы қ., 1981, 31б.