Статья посвящена проблеме распространения радикального ислама в Центральной Азии и возможным негативным последствиям от социальнополитических протестов жителей Центральной Азии, пребывавших в рядах «Исламского государства».
Ислам — динамично развивающаяся религия, приверженцы которой составляют пятую часть населения планеты, или 1,3 млрд. человек. Менее 20% мусульман — арабы; около половины исповедующих эту религию живет в Южной и Юго-Восточной Азии. Почти 50 млн. «прописаны» на «мусульманском Севере»: в России (районы их компактного проживания), на Кавказе и в Центральной Азии. Быстро растут мусульманские общины за пределами традиционного мира ислама: в США (5,7 млн.), во Франции (3 млн.), в Германии (2,5 млн.), Великобритании (1,5 млн.), Канаде (0,5 млн.), Австралии (200 тысяч) [1].
Сердцевина этого религиозно культурного ареала — мусульманский Восток. Геополитически ислам чрезвычайно значим благодаря колоссальным запасам нефти и газа, которые и в XXI веке останутся важнейшим стратегическим сырьем. В этом регионе сходятся основные воздушные и сухопутные коммуникации, связывающие Европу с Азией. Здесь происходит интенсивное движение мировых капиталов. Словом, мусульманский Восток одна из важных несущих конструкций современной системы международных отношений.
Разумеется, говорить о мусульманском Востоке и шире о мире ислама как о некоей целостности можно лишь условно. Этот мир един и многообразен, потому что неоднороден: он включает в себя разные культуры, в том числе и инорелигиозные. И все же в сфере внешней политики мусульманские государства, как правило, пытаются утвердить религиозный компонент, закрепить за «блоком» единоверцев особую политическую нишу на международной арене.
Во времена сталинизма в СССР мусульманское духовенство и рядовые верующие подверглись массовым репрессиям, а традиционные мусульманские институты практически перестали существовать. Арабскую графику еще в 1930е-годы заменили на кириллицу, арабские рукописи и книги уничтожали, мечети и молельные дома закрывали. Но и после смерти Сталина борьба против «исламских предрассудков» во имя декларированного атеизма продолжалась хотя и не столь репрессивными методами, как прежде.
Какие формы принимают международные акции исламистских религиозно-экстремистских организаций в Центральной Азии? Как учитывают мусульманский компонент в своей внешней политике Казахстан и другие постсоветские государства?
В исламских странах развита система религиозно-политических объединений, базирующихся на концепции мусульманской солидарности. Они пытаются координировать и направлять различные аспекты жизни мусульман в общинах, отдельных странах и в мировом масштабе. Продемонстрировали они свою позицию и по ряду аспектов внешней политики.
Единственная мусульманская организация, действующая на государственном уровне Организация Исламского сотрудничества (ОИС). Отводя в своей деятельности большое место пропаганде ислама, она стимулирует также развитие экономического, политического и культурного сотрудничества мусульманских стран. Членство в этой организации не предполагает исламского характера внутренней политики участников и не накладывает на них обязательств по введению шариата. Однако входящие в ОИС страны призваны руководствоваться принципами мусульманской солидарности и ставить интересы религиозной общности выше национально государственных. Практическая деятельность ОИС не особенно результативна, так как ее члены по-разному подходят к мировым проблемам. Другие же международные организации, действующие на неправительственном уровне (Лига исламского мира, Всемирный исламский конгресс и пр.), еще меньше преуспели в формировании особой, «мусульманской» внешней политики и в сближении позиций по большинству региональных и глобальных проблем.
Солидарность мусульманских стран остается символической, не влияя на практическую политику. Для каждого из этих государств на первом месте стоят жизненные интересы его самого, а немусульманского сообщества. По-настоящему влиятельны не религиозные, а светские экономические или политические объединения (ОПЕК, Совет арабского сотрудничества, Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, Союз арабского Магриба и т. п.), обладающие большим весом среди стран традиционного распространения ислама.
Теоретически часть государств Ближнего и Среднего Востока (особенно аравийские монархии) отдает приоритет во внешней политике распространению ислама. На практике же они, как правило, занимают в контактах со странами Запада, Россией и другими немусульманскими государствами весьма прагматичную позицию.
Афганистану теоретически отводят роль связующего звена в «исламской цепи» Пакистан Центральная Азия.
В течение 90-х годов существовали серьезные опасения, что постсоветская Центральная Азия вот-вот взорвется под воздействием исламского фундаментализма, а «зеленая» волна накроет евразийский континент и докатится до Волги. Такой прогноз подтверждали, казалось бы, межрелигиозные распри на постсоветском Востоке и разгоревшиеся там конфликты. Обсуждалась и возможность пантюркистского реванша: многие политики, ученые, государственные деятели были уверены, что Анкара намерена объединить под своим крылом тюркоязычные народы бывшего Советского Союза, тем более что эту мысль нередко высказывали политики и даже высшие руководители Турции.
Однако ни Турция, ни Иран не смогли закрепиться в Центральной Азии, частично успешной оказалась лишь их политика в Закавказье. Но и здесь Иран не сумел создать клерикальную опору наподобие той, на которую он опирается в Ливане или Афганистане. Шансы на утверждение «иранской модели» в Азербайджане ничтожны во многом потому, что в качестве образца там избрали светскую кемалистскую Турцию.
Идея же единства тюркских народов бывшего СССР, исповедующих ислам, получив хождение среди националистически настроенной интеллигенции, не укоренилась в массах.
В целом мусульмане постсоветского Востока не особенно сблизились со своими единоверцами в дальнем зарубежье, да и сам ислам не стал основой устойчивых политических союзов. «Мусульманский Север» серьезно отличается от мусульманского Востока, что не позволяет рассматривать их как единую мусульманскую подсистему. Это два огромных, непохожих друг на друга мира. Степень религиозности постсоветских мусульман в разных регионах и у различных народов очень несходна. Религия неодинаково воздействует на их этническую или национальную самоидентификацию и тем более на внешнюю политику новых независимых государств. Так, в Таджикистане, Киргизии и Узбекистане религиозно-экстремистские организации разгромлены и деморализованы, а источники их финансирования сильно урезаны. Но власти этих стран продолжают использовать это для борьбы с политической оппозицией: они установили почти тотальный контроль над населением и жестко подавляют любые проявления диссента.
Радикализация исламского общества главный тренд религиозной жизни в Центральной Азии[2]. Угроза экспорта радикальных исламских идей в мусульманские регионы СНГ существует. В настоящее время, несмотря на то, что ИГИЛ (Исламское государство Ирака и Леванта) пытается представить себя как организацию, основывающуюся на идеологии радикального исламизма, алогичные действия организации и чрезмерная жестокость свидетельствуют о том, что это — не столько религиозная, сколько зонтичная организация, служащая геополитико-политическим целям.
Вместе с тем, по мнению эксперта по Центральной Азии Московского Центра Карнеги Алексея Малашенко [3] угроза от ИГИЛ не так велика, как об этом говорят на самом деле. Во-первых, потому что географически два региона далеки, и, во-вторых, страны Центральной Азии четко обозначили, что они ментально, культурно, политически и по другим факторам не соприкасаются с ближневосточным регионом… уже с этой точки зрения можно говорить, что угроза преувеличена, хотя страх все же существует. Эти опасения основаны от того, что возвращаются боевики, и что они здесь начнут войну против властей. На самом деле, если начнется резкое ухудшение социально-экономического положения жителей региона, естественно, игиловцы найдут себе применение [4]. Поэтому очень важно, чтобы правительства стран региона смогли дать достойный отпор такой угрозе, не ограничиваясь репрессивными мерами, как это обычно делается. Но пока каждая страна борется с этой проблемой поодиночке. Тесного сотрудничества не наблюдается. Также в стороне в отношении ИГИЛ стоят Организации Договора о коллективной безопасности и ШОС.
ЛИТЕРАТУРА
- Численность последователей основных религий. – Режим доступа: https:// ru.wikipedia.org/ (дата обращения 01.2018).
- Харитонова Н. Радикальный ислам в Центральной Азии: опасный тренд: Статья эксперт Центра исследования кризисных ситуаций (CSRC) на Мальте 11.06.2015. – Режим доступа: http://www.dw.com/ru (дата обращения 15.01.2018).
- Малашенко А. Исламское Государство угроза Центральной Азии?: интервью 06 февраля 2015. Institute for War & Peace Reporting (IWPR). – Режим доступа: http:// carnegie.ru/experts/?fa=497 (дата обращения 01.2018).
- Шубин В.Г. Проблемы Центральной Азии в условиях глобализации // Известия КазУМОиМЯ имени Абылай хана. Серия «Международные отношения и регионоведение». 2014. № 2 (16). – С.5-16.