Аннотация
В данной статье рассматриваются проблемы, которые являются на сегодняшний день одним из факторов, влияющих на стабильность этнополитических процессов в государствах центральноазиатского региона в условиях нового миропорядка. Межэтнические отношения зачастую являются фактором, определяющим внутри – и межгосударственную политику. В свете современных интеграционных процессов, происходящих в регионе, стабильность в межэтнических отношениях оказывает прямое влияние на экономику и политический курс стран Центральной Азии, перспективу их добрососедских отношений и безопасность региона в целом. Поэтому для полного и глубокого изучения конкретной межнациональной ситуации необходимо проведение разносторонних исследований, в том числе и социологических. Автор изучает особенности определения современных проблемных зон, что дает возможность разработки превентивных мер, избежания межнационального напряжения в центрально-азиатском регионе. Накопленный в этой области опыт заслуживает внимания мировой общественности. Приводятся мнения авторитетных ученых социологов и политологов государств СНГ по изучаемым вопросам. Они отмечают роль этнополитического фактора в сохранении стабильности в данном регионе. Особое, пристальное внимание автор уделяет влиянию безработицы, миграционных процессов на данную проблему.
Введение. Характерной чертой усиления межнациональной напряженности является внешне незаметное нарастание обострения ситуации, в которой количественные изменения и качественные накопления происходят довольно быстро и внезапно. Социология сегодня ориентирована не только на поиск скрытых проблем в сфере межнациональных отношений, но и на предвидение появления новых. Поисковое прогнозирование в этой области крайне необходимо на современном этапе развития межнациональных отношений. Обычно выделяют три взаимодополняющих источника прогнозной информации: накопленный опыт, основанный на знании закономерностей исследуемых процессов; экстраполяцию существующих тенденций, закономерности развития которых в прошлом и настоящем достаточно хорошо известны; построение моделей исследуемых объектов применительно к ожидаемым или намечаемым условиям.
Методы. В основе методологии данной статьи применен диалектический метод, освобожденный от материалистического или идеалистического монизма и основанный на плюралистической, многолинейной взаимозависимости всех общественных явлений. Использован также метод социо-политического анализа проблем этнополитических особенностей стран Центральной Азии, идентичности и особенностей как носителя общего и особенного в становлении и развитии нации, диалектической взаимозависимости и взаимодействия методов: теоретического и эмпирического, исторического и логического, индукции и дедукции и др.
Результаты. Проведенное исследование позволяет нам выделить три взаимодополняющих друг друга способа разработки прогнозов: анализ трендов (экстраполяция в будущее тенденций, закономерности которых в прошлом и настоящем достаточно хорошо известны), опрос экспертов, наконец, возможно более полный диапазон прогнозных сценариев на той основе – от оптимизационного до инерционного (с соответствующими последствиями) и катастрофического в порядке предупреждения о нежелательных последствиях). Если тренд – анализ, опрос экспертов (индивидуальный и коллективный, очный и заочный), а также построение прогнозных сценариев повторить панельно на протяжении нескольких лет, то получится экспертный сценарно-прогностический мониторинг – наиболее экономный и эффективный технологический прогноз сложных объектов типа государства или отрасли.
Сформировавшаяся межэтническая напряженность, как в Центральноазиатском регионе, так и в постсоветском пространстве в целом, переросшая в ряде случаев в конфликты с применением насилия, поставила перед отечественными исследователями новые сложные задачи. Стала, в частности, очевидной необходимость создания в регионах системы оперативного информирования о «температуре» этнополитической ситуации. Как подчеркивает член-корреспондент НАН РК, доктор философских наук, профессор Р.Б. Абсаттаров, «национальные процессы, происходящие в современных центрально-азиатских странах, будут определять дальнейшую перспективу сосуществования братских государств» [1].
Дискуссия. В странах Центральной Азии, как и в современной мировой политике, проявляется стремление некоторых религиозных организаций стать частью политической системы, а иногда и подчинить светскую власть духовной, т.е. наблюдается политизация религиозных организаций, и дело не ограничивается лишь духовной оппозицией происходящему. Нельзя игнорировать или недоучитывать этот явно наметившийся процесс. Усиленная же политизация, означающая включение в политическую борьбу различных общественных движений, и связанное с этим желание получить поддержку религиозных организаций и служителей культа, стимулирует усиление социальной активности духовенства, повышение его авторитета в массовом сознании, способствует росту привлекательности религиозных ценностей.
Трудности становления рыночной экономики, переживаемые населением региона, способствуют легкому восприятию им экспортируемых извне радикальных идей. Это подтверждает самостоятельный опыт развития постсоветских независимых государств Центральной Азии. Перманентно нарастающий протестный потенциал населения находит непосредственное выражение в активном сопротивлении новому (с которым для многих ассоциируется все самое плохое) в традиционных обществах. В этом и заключается принципиальное отличие актов насилия, оцениваемых многими экспертами и политиками Центральной Азии как террористические, от классических форм террора. Формально подпадая под определение террористической, деятельность радикальной исламской оппозиции в Центральной Азии во многом носит протестный характер и вызывается к жизни значительным конфликтогенным потенциалом, накопившимся в регионе за последние четверть века суверенитета. Все это приводит к тому, что вместе с процессами «возрождения» религии активизируется и тенденция этнизации религии, культивирования идеи «национальной религии».
Принадлежность сторон в этническом противостоянии к различным конфессиональным культурам создает предпосылки для развития полномасштабного, затяжного, а нередко и насильственного конфликта. Так, на территории СНГ наблюдались разрозненные попытки использования религиозного фундаментализма этнократически настроенными и экстремистскими группировками: в православии некоторые деятели «Памяти» и др., в исламе – некоторые деятели Партии исламского возрождения в России и Центральной Азии.
Опасность исламского фактора для государств Центральной Азии отягощена тем, что эти государства еще находятся в стадии формирования своего политического лица, а слабый процесс создания гражданского общества и его атрибутов независимых политических партий, легальной оппозиции и т.д.
создают предпосылки для формирования религиозных оппозиционных движений. Ислам, таким образом, становится здесь элементом национализма, что подтверждает мнение американского исследователя Г.Фуллера: ислам и национализм, возможно, превратятся в тандем, всячески взаимодополняя друг друга.
Спекулируя на религиозных чувствах населения, используя свободу вероисповедания, а, также то, что у государственных институтов все еще недостаточно практического опыта взаимодействия с религиозными организациями, исламские экстремисты пытаются изменить существующий конституционный строй любыми методами, не исключая насильственные. Нередко государственная власть прилагает максимум усилий по удержанию под контролем подобного рода событий. С этой целью проводятся разного рода социологические исследования, мониторинги. Кроме того, международная группа по предотвращению конфликтов (МГПК) тщательно отслеживает ситуацию в государствах региона (Таджикистан, Узбекистан, Кыргызстан), где конфликтный потенциал периодически дает о себе знать, и предлагает ряд рекомендаций.
На примере исторической практики Центральноазиатского региона можно утверждать, что любая мировая религия может стать и зачастую становится идеологической оболочкой национально-политических движений, идейным знаменем политических сил, вступающих в острый межнациональный или военно-политический конфликт.
Субэтнические отношения, возникающие между различными группами внутри этноса, сопровождаются сохранением в некоторых центральноазиатских государствах пережитков родоплеменных отношений. Особенности политической мобилизации здесь обусловлены спецификой традиционного общества. Несмотря на попытку глубокой трансформации центральноазиатского общества в ходе советской модернизации, оно осталось глубоко традиционным и патриархальным. В этом отношении наиболее сильные изменения претерпели Казахстан и Кыргызстан [2], и в гораздо меньшей степени было трансформировано традиционное общество в Узбекистане и Таджикистане.
К причинам возникновения межнациональных напряжений и конфликтов в условиях суверенизации центральноазиатских государств, следует, в первую очередь, отнести неумелую этнополитику, а также социально-экономические факторы внутригосударственного характера. Государство, прежде всего, является главным инструментом распределения и перераспределения «рынка привилегий» и зачастую становится главным источником конфликтности в межнациональных отношениях, поскольку распределение привилегий неизбежно принимает этническую окраску.
Особенно конфликтогенным является резкое понижение уровня жизни населения и социальное расслоение по этническим признакам. Так, в районах компактного проживания моноэтнического населения с отличающейся от окружающих культурой и низким уровнем жизни, при высокой степени отчуждения от коренного населения, происходит отождествление социального неравенства с этнической дискриминацией. Как следствие, протест против низкого уровня жизни приобретает окраску межэтнического конфликта. Причем, этническая составляющая, на наш взгляд, приобретает решающую роль не столько для участников акций, сколько для стороннего наблюдателя. Тем не менее, протестующие могут использовать этот акцент в свою пользу, привлекая, таким образом, внимание [3].
Нация и национальные отношения не могут и не должны развиваться отдельно от общества, государства и граждан, так как являются одной из форм их существования и жизнедеятельности. Главным ориентиром национальной политики каждого из государств является формирование новой демократической системы национальных отношений, где любой народ, независимо от его численности, и гражданин, независимо от его национальной принадлежности, должны иметь равные права и равные возможности в своем национальном и личностном самоутверждении в обществе и в государстве, в своем достоинстве и самочувствии, увеличивая тем самым жизненные шансы своего этнонационального и гражданского самоутверждения, используя социальное, культурное и политическое пространства.
Одной из актуальных проблем, определяющих межнациональное согласие на данный момент, является территориальный вопрос. Искусственный характер границ центральноазиатских государств сыграл серьезную дестабилизирующую в межэтнических отношениях роль и продолжает представлять серьезную угрозу политической стабильности. Наиболее заметными противоречиями в этой области были и остаются противоречия между Казахстаном Узбекистаном, Кыргызстаном – Узбекистаном, Таджикистаном – Узбекистаном. В частности, между Кыргызстаном и Узбекистаном произведена делимитация большей части совместной границы, тем не менее, существуют от 70 до 100 спорных участков и до сих пор не достигнуто по ним соглашения. А между Казахстаном и Узбекистаном только в этом году новым Президентом Республики Узбекистан Ш.М. Мирзиёевым были подписаны документы о делимитации некоторой части совместной границы.
Вопросы проведения этнополитики напрямую связаны с трудовой миграцией из стран Средней Азии. Они еще очень мало изучены. Этот феномен ставит перед исследователем целый ряд вопросов. Каким образом происходит изменение этнополитических стереотипов среднеазиатских государств? Что является толчком при принятии решения межнационального согласия? Каким образом происходят адаптация и толерантное отношение между этносами в этих странах? Какие ресурсы они могут мобилизовать для решения собственных проблем со сверхдержавойРоссией?
Для наиболее глубокого понимания этнических особенностей центральноазиатских государств рассмотрим традиционную систему распределения ролей в среднеазиатской семье, в которой мужчина обеспечивает семью, зарабатывая деньги. Женщина выполняет репродуктивные функции, начиная от рождения и воспитания детей и заканчивая ведением домашнего хозяйства, поддержанием жизнеобеспечения семьи. Подобное распределение ролей было жестко закреплено на протяжении многих столетий, в том числе, нормами ислама. Все это было разрушено после Великой октябрьской социалистической революции.
Тем не менее, как отмечает О.И. Брусина, среднеазиатское общество сопротивлялось модернизации; в советский период отчетливо проявилась устойчивость и живучесть, особенно на бытовом уровне, традиционного образа жизни – иерархичных социальных связей, правовых отношений, основанных на нормах обычного права и шариата. И в настоящее время большинство населения Средней Азии – это преимущественно сельские жители, воспроизводящие традиционный, во многом архаичный, патриархальный уклад в быту [4].
Кандидат политических наук, ассоциированный профессор КазНПУ им. Абая Н.Б. Сейсен убеждена: «На этапе политической модернизации, многонациональном казахстанском обществе, в первую очередь, определяются причины роста политического объединения народа Казахстана. Это можно объяснить следующими факторами: в условиях политической модернизации и обновления общества в ценностном измерении существует сильная тенденция цивилизации многонационального народа республики, социальное развитие и стремление к консолидации. Сформируется новая качественная основа для модернизации и развития политической жизни народа» [5, с.37].
Таким образом, наблюдаемое явление, когда женщина становится «добытчиком» в семье, берет на себя груз ответственности за обеспечение достойного уровня существования ее членов, заслуживает отдельного анализа. В целом, хотя выезд женщин из Таджикистана на заработки в другую страну является крайне непривычным для среднеазиатского общества, он укладывается в основные закономерности развития миграционных процессов в мире на рубеже веков.
Заключение. Подытоживая, хочется отметить, что становление этнической общности резко усиливает интегративные процессы, консолидирующие представителей нескольких близких этносов в единый социальный организм. Однако эта магистральная направленность этнонационального развития реализуется через множество противоречий, что приводит на определенных исторических этапах, особенно в периоды социально-экономических и политических кризисов, к своеобразной социальной инверсии: нация как бы сводится к своим этническим истокам. В результате этого мощные всплески архаики осложняют отношения между нациями и этносами, приводят к этнонациональным конфликтам. Они впитывают в себя противоречия между различными социальными группами в политической, социальной, культурной, экономической сферах. Вследствие этого даже конфликты, возникающие в связи с территориальными претензиями соседних стран, с возникающими между ними экономическими, политическими и иными противоречиями, приобретают этнонациональную окраску, принимают превращенную форму этнонациональных столкновений.
Список использованных источников:
- Абсаттаров Р.Б. Национальные процессы: особенности и проблемы. – Монография. – Алматы: Наука. –– 245 с.
- Ким В.Л. Принятие и введение в действие Конституции Кыргызской Республики. – Дисс. на соиск. уч.степ. к.ю.н. – Бишкек, – С.17.
- Достнев А.С. Конституция Республики Таджикистан 1994 года (история разработки, принятия и основные положения). – Дисс. на соиск. уч.степ. к.ю.н. – Душанбе, 2009. – С.21.
- Брусина О.И. Социальные традиции в жизни новых независимых государств Центральной Азии как фактор выталкивания русскоязычного населения // Современные этнополитические процессы и миграционная ситуация в Центральной Азии. – М., 2007. – С.46-47.
- Сейсен Н.Б. Политическое единство народов в процессе политическо-социальной модернизации // Вестник КазНПУ им. Абая. Серия «Социологические и политические науки. – № (59). – С.37-41.