Начиная с 1822 года, царская Россия начала политику активных реформ на территории Казахстана. Вся территория Сибири была поделена на две части: Западную и Восточную. К Западному управлению принадлежали губернии: Тобольская, Томская и Омская область.
На основании материалов генерал-губернатора Сибири М.М.Сперанского 22 июня 1822 года императором Александром 1 был подписан «Устав о сибирских киргизах». Казахи Среднего жуза по «Уставу», т.е. Учреждению (реформе управления сибирских губернии 1822) оказались под властью Омской области, их стали называть сибирскими киргизами /1/.
Новое администртивное деление предусматривало образование аулов, волостей, округов. В каждом округе был организован приказ,место ведающее всеми делами гражданского ведомства и творящее суд и расправу. Приказ должен был «охранять ...тишину и порядок» в степи,брать под стражу и предавать суду,производить следствие по уголовным делам,снаряжать карательные отряды,употреблять все средства для искоренения грабежей, барымты и неповиновения властям. Предусматривались и иные задачи: забота о прсвещении,трудолюбии и «хозяйственных выгодах всех и каждого» и прочее. Председатель приказа – Старший Султан из казахов, большей частью совершенно незнакомый с правилами, которыми должен руководствоваться, нередко не знающий русского языка ..., его помощники три русских заседателя, ни один из которых не понимает ни по-киргизски,ни по-татарски /2/. О должности Старших Султанов и отношении их к приказам в учреждении в записке неизвестного лица сказано; «Старший султан – это земский чиновник,которому по избранию его родичей вверяется от Российского правительства местное правление. Он распоряжается всеми способами к сохранению тишины и порядка и к достижению благосостояния подведомственных ему людей. Все эти дела он производит через Окружной приказ» /3/. Иными словами, Окружной приказ есть присутственное место,от имени которого должны исходить все повеления. Все Султаны с подведомственными им волостями состоят в точной зависимости Окружного приказа. Старшему султану трудно даже усвоить идею о том, что в этом приказе он, главный начальник,не понимает законов и учреждений, коими должен руководствоваться приказ. Во-вторых, что русские заседатели и другие чиновники,находящиеся в приказах, не могут допустить, чтобы какой-нибудь казахский султан мог быть фактически начальником над ними. И поэтому, в действительности,приказ есть место, где старшее лицо и для дела есть непременный член стоящего во главе прочих русских чиновников и толмачей. Старший султан присутствовал в приказе большей частью только для одной проформы-подписи бумаги или приложения своей тамги, т.е. родового знака. Таково разумение о приказах всего русского населения на казахских землях, и оно весьма верно, за редкими исключениями, и не противоречит понятию казахского населения той эпохи. Все территории разграничивались и жители других округов не могли переходить границу без позволения местного начальства. Аулы управлялись старшинами, волости-султанами, округ-старшим султаном. Судебные разбирательства в аулах и областях продолжали осуществлять бии по древнему обычному праву. Но уже окружной приказ под председательством старшего султана и в присутствии двух российских заседателей, определяемых областным начальником и двух заседателей из «почетных киргизов» по выбору, имел полицейскую и судную часть. Внутреннюю стражу в округе составляла команда линейных казаков. Это было началом установления военно-полицейского режима в Казахстане.
Порядок выборов старшин и султанов по Уставу о Сибирских киргизах контролировался окружным приказом и областным начальством. Избранные же и утвержденные начальством все «киргизские старшины» признавались местными чиновниками. Старший султан должен был признаваем в чине майора росийской службы (3 срока). Султан имел право просить диплом на достоинство дворянина Российской империи.
Таким образом, царизм всеми силами уничтожал ханскую власть и утверждала на должностях тех лиц из казахской верхушки, которые были верными проводниками царской политики или людей, обладающих реальной властью и не стоящих в явной оппозиции царизму.
Местное управление сводилось к полицейским функциям: старший султан должен был всеми способами сохранять тишину и порядок во вверенной ему территории «мерами предупреждения и пересечения». В этом отношении приказ приравнивался земскому суду внутренних округов и имел все права и обязанности этого Устава с применением к «Особенным установлениям» (глава 6» Устава о сибирских киргизах»), которая включала в себя установления по части медицинской, карантинам, установлениям духовным, по части народного просвещения и благотворительные заведения. Но эти «особенные установления» так и не были претворены в жизнь, поэтому приказы выполняли на деле одну лишь функцию – полицейскую.
Правовое положение султанов также подверглось изменениям: они имели право на управление только в случае их официального избрания на управленческие должности.
Более сорока лет действовало в казахском обществе учреждение, образованное согласно Уставу 1822 года. Казалось бы, казахи должны были привыкнуть к месту, которое назначено для управления ими и находится под ведением Старшего султана, выбранного его родовичами,но приказ остовался чуждым и казахам и их султанам, которые боялись этих мест и не имели к ним ни доверия,ни уважения /4/. Отсюда ясно, что казахское общество едва ли когда-нибудь видело в главных начальниках «своих гражданских правителей», посещав ее они большую часть времени употребляли на смотр войск, совершаемый со всеми церемониями и пальбою.
Главной заботой правительственных органов являлось склонение казахов к окружной системе устройства. Заранее разработанных конкретных планов открытия и ввода округов не было. Это подтверждают исторические источники, к примеру, Г.С.Батеньков в «Записке о географическом и административном делении Сибири» по поводу основания округов писал: «Внешние округи образовать из киргизских волостей,вступивших в непосредственное подданство России. Число их и образование зависеть будет от успеха во ведении в степи нового порядка» /5/. Процесс объединения в округи и волости воспринимался кочевыми группами неоднозначно. С одной стороны, многих казахов пугало возведение окружных приказов, оно воспринималось как притеснение, угроза традиционным порядкам и независимости. Это хорошо отражено в письме султана Касыма Аблайханова генерал-губернатору Западной Сибири,в котором он выражает протест введению окружной системы в Среднем жузе /6/. Другие кочевые группы с определенным интересом относились к тем привелегиям, которые могли у них появиться в случае вступления в окружную систему. Превратившись в служащих российского государства, получив орудие осуществления власти, они начали оказывать разрушительные действие на социально-политический организм казахского общества. К примеру, султан Каратай Нуралиев долгие годы являвшийся противником русской власти и доставлявший ей немало беспакойства из-за того,что не были удовлетворены его претензий на ханскую власть, став султаном-правителем Западной части, «...действовал успешно в исполнении распоряжений начальства ...и при пособии двухсотенного казачьего отряда ...первый подал пример,что киргизы наказываются воруженной силою за преступления против русских не ими,но собственными своими родоначальниками и соплеменниками» /7/. В период реализацийи идей реформировния всплыл земельный вопрос. Некоторые аулы как условие согласия на организацию округов требовали вернуть захваченные ранее земельные угодья как в полосе пограничной линии, так и в особенности, в местах расположения военных отрядов в близи Акмолинска, Кокчетава, Каркаралы и. т.д. Пограничные органы власти не пошли на уступки, также предпринимали карательные меры для подавления волнений,вынудив их покорится.
Исследователь М.Леденев отмечает, что внешние округа являлись своебразными ступенями в развитии мирного поступательного движения русских в глубь казахских степей. Проводя административно-территориальную реформу управления края, царская администрация осуществляла отчуждение значительных земельных площадей у казахов для устройства сибирских казаков. Если в начале основания военные силы Сибирской линий состояли из небольшого числа Линейных казаков, то в 1822 году Сибирская линейная стража состояла: 1) из десяти пятисотенных казачьих полков с двумя при них конными артиллерийскими ротами.Полки эти были расположенына пространстве всей линии-две тысячи триста шестьдесят верст составляющей; 2) из Омского гарнизонного полка на полевом положении; из гарнизонных батальонов,в крепостях расположенных. Вся эта стража принадлежала к составу Сибирского Отдельного Корпуса, к которому также принадлежал весь состав Сибирской внутренней стражи, а именно:два полка, Иркутский и Селенгинский; семь батальонов, двадцать одна рота служащих и шесть рот подвижных инвалидов.
Число строевых и казаков в этом корпусе простиралось в 1822 году до шестидесяти тысяч шестисот человек.
Ядринцев отмечает, «Само собою, большинство лучших земель и угодий перешли к русскому населению. Процесс оттеснения инородцев и ограничение их района продолжается вместе с успехами колонизации, расчисткой лесов,занятием устьев рек, долин и т.д. в киргизской степи лучшие земли взяты в собственность казачьего войска. По отношению к распеделению землевладения замечается повсюду факт перехода лучших земледельческих угодий,лугов,сенокосов,наконец рыбных ловел к русским» /8/. Поскольку к началу ХІХ в. Казахстан подчинялся России только номинально, царская администрация активизировала политику ликвидацию остатков политической независимости казахов. С этой целью был предпринят ряд мероприятий, в основном шедших по трем направлениям:
- По линии военного закрепления, что выразилось в форсированном строительстве укрепленных линий и отдельных укреплений,с созданием вблизи их постоянных казачьих поселений.
- По линии политического закрепления, что выразилось в проведении реформы административного управления, в первую очередь образования округов и окружных приказов, в результате чего резко ограничивались политические права казахов.
- По линии экономического закрепления, что выразилось в массовом захвате казахских земель, введении налогового обложения.
Все эти мероприятия и составила содержание реформ проводимые царским правительством в первой четверти 20-х годов ХІХ века в Казахстане.
Таким образом, введение института султанов не только поддавалось саморегулирующему механизму казахского общества, но еще и в не достаточной мере регулировалось функциями российских законов. Взяточничество, поборы, насилие над населением хотя и стали неотъемлемыми атрибутами власти султанов, многие из них были людьми выдающимися по своему развитию, пониманию долга и службы. Именно султаны способствовали развитию образования, караванной торговли, переходу к оседлому образу жизни и развитию земледелия, искоренению в степи барымты и других вредных обычаев.
- Касымбаев Ж.К. История Казахстана. - Алматы,1997.- С.59-60; Муканов М.С. Этнический состав и расселение казахов Среднего жуза.- Алматы, 1974. - С.84.
- Кусайынулы К. Читая документы о казахстанско-российских отношениях в ХVІІІ-ХІХ веках. – Алматы: Данекер, 2001.- С.51.
- Там же.
- Там же. С.52.
- Степной край: Зона взаймодействия русского и казахского народов ХVІІІ-ХХ вв. //Материалы межд.научной конференции. - Омск: ОмГУ,
- Джампейсова Ж.Казахское общество и право в пореформенной степи. Астана-2006, с.93.
- Абдрахманова Б.М. История Казахстана власть, система управления, территориальное устройство в ХІХ веке. Астана, 1998. - С.27.
- Ядринцев А. Сибирь как колония .-СПб,1886.