В данной научной статье рассматриваются вопросы о земельных нормах в Казахстане в дореволюционный период. Методом научного подхода к изложению фактов и предоставлением исторических фактов с разных точек зрения в статье были анализированы и сделаны выводы по земельным нормам казахов в дореволюционный период.
Обострение аграрного вопроса в России в ходе революционных событий 1905-1907 годов привело к апогею колониально-захватнической земельной политики Российского правительства по отношению к территории Казахстана. Данное состояние дела позволяло периодически уменьшать земельные нормы казахов по мере необходимости увеличения колонизационного фонда. Вопрос определения норм земельного обеспечения землеустраиваемого казахского населения впервые на государственном уровне обсуждался на Междуведомственном Совещании 1907 года. Совещание 1907 года, приняв во внимание все возможные варианты установления земельных норм, определило основные направления в этом отношении. Нормы должны были быть сообразованы со степенью перехода казахов от чисто кочевого быта к оседлому скотоводству и земледелию. Критерием установления норм были определены учет формы быта и хозяйства, естественные и хозяйственно-экономические условия каждой местности. В целом, земельные нормы кочевников были признаны временными, и определение момента для изменения их могло происходить в административном порядке для постоянного восстановления колонизационного фонда.
В Туркестанском регионе в 1886 году были созданы особые Поземельно-Податные Комиссии, которые производили землеустроительные работы. В пределах Казахстана устройству было подвергнуто население нескольких волостей в пределах уездов Чимкентского и Туркестанского. Поземельно-податные комиссии отводили земли оседлому населению по фактическому пользованию, не придерживаясь какихлибо земельных норм. Вместе с тем поземельно-податные комиссии стремились при землеустройстве соблюдать территориальный принцип, что нанесло серьезный удар по традиционному землепользованию казахского населения в Сыр-Даринской области. Однако, случаи перевода кочевников на оседлость и их землеустройство имели место лишь до 1900 года, когда это дело связывалось с общим поземельным устройством оседлого населения и находилось в руках Поземельно-Податной Комиссии; в тех же местностях, на которые действия Комиссии не распространялись, перевод на оседлость не производился, так как администрация не была в этом заинтересована. К началу XX века в Сырдаринской области наблюдалось случайное разграничение казахов на оседлых и кочевых. Так, в Ташкентском уезде все казахи оказались оседлыми только потому, что в таковом быте их утвердили поземельно-податные комиссии, в уездах же Чимкентском и Аулиеатинском такие же казахи-земледельцы были оставлены в кочевом положении. Весь результат работ поземельно-податных комиссий в Сырдаринской области заключался в том, что за казахским населением Ташкентского уезда было закреплено 372 тыс. 838,5 десятин земли [1]. В кочевых же районах Южного Казахстана никаких землеустроительных мероприятий не производилось. П.Галузо считал, что казахи от землеустройства на основании Положения 1886 года отказывались, так как поземельный налог был велик.
Обострение аграрного вопроса в России в ходе революционных событий 1905-1907 годов привело к апогею колониально-захватнической земельной политики Российского правительства по отношению к территории Казахстана. Незнание действительного состояния земельного дела в Казахстане привело русских чиновников к перенесению основных подходов в решении аграрного вопроса в Центральной России на Казахстан. Вне какого-либо учета остались физико-географические условия различных районов Казахстана, что позволило продолжить политику на увеличение колонизационного фонда.
Наряду с повторными экспедициями в Северных районах были организованы обследования южных районов для вывода норм земельного обеспечения казахов. Так, Семиреченская область была обследована П.Румянцевым. Эта экспедиция рассчитала земельные нормы на содержание скота при пастбищном его содержании [2].
Экспедиционные обследования землепользования казахского населения проводились также и в Сыр-Дарьинской области в 1908 году. Например, в Чимкентском уезде было определено как нормальное хозяйство, обладающее 9,2-9,3 десятины пашни и 7,5 единиц скота. Количество необходимой земли пашни, покоса, выгона было определено в 21,3 десятины земли на хозяйство [3].
На данном этапе оставление казахскому населению определенного количества земли не являлось мероприятием землеустроительного характера. Эти нормы были объявлены необходимыми для обеспечения существующего хозяйства, но не были юридически закреплены за казахским населением. Данное состояние дела позволяло периодически уменьшать земельные нормы казахов по мере необходимости увеличения колонизационного фонда. Эффективность системы нормирования земель кочевого населения вызывает сомнение, так как она противоречит основному содержанию структуры кочевого и полукочевого хозяйствования, которая не предполагает каких-либо ограничительных мероприятий. Применение системы нормирования, на наш взгляд, приемлемо по отношению к зимовым стойбищам, пахотным землям, но не в отношении остальных видов угодий. Эта система норм была применена лишь с целью вуалирования истинного содержания процесса землеотводных работ в пользу переселенцев. Сама российская общественность неоднозначно относилась к системе норм. В частности, К.Пален признавал, что нормы вносят элемент случайности и открывают полный простор произволу землеотводных чинов в определении размеров землепользования казахов. Однако, совершенно понятно, почему официальные круги остановили свое внимание на системе нормирования. Она согласовывалась с интересами колониального государства, так как давала возможность первоначального, быстрого определения земельных излишков.
Неправильный подход практически всех экспедиций по обследованию казахских земель, решивший судьбу экономического и физического существования казахов, заключался в том, что теми средствами и методами, при помощи которых исчислялись излишки, нельзя было определить производительность земли, а следовательно и характер детерминирования ею форм казахского хозяйства. Естественно, что экспедиции совершенно не решили задачу обеспечения существующего быта казахов. Провозглашение официальными чиновниками этого принципа было лишь демагогией и прикрытием истинных целей. Весьма крупное значение в вопросах использования пастбищ имел состав стад. Этот фактор совершенно не учитывался в ходе работ экспедиций, и поэтому были неизбежны ошибки при установлении земельных норм в силу того, что различные виды скота использовали одни и те же пастбища с различной интенсивностью. Даже при желании оставить казахам необходимые им земли, статистические экспедиции встретились бы с рядом трудностей: запутанностью и разбросанностью казахского землепользования, связанных со способами использования "жайлау", "коктеу", "кузеу", пахотных и сенокосных угодий. При таких условиях не могло быть общего землепользования для такой значительной группы населения, как установленная статистическим отрядом – община. Кроме того, определить, какие земли наиболее необходимы казахскому населению, практически было невозможно, так как все они являлись важными в разные времена года. Об экономической безрезультативности проведенных обследований казахского землепользования свидетельствует весь ход их проведения. Очень показательны в этом отношении высказывания А.Кауфмана об этом. Он настаивал на запрещении партиям производить исследования малоземельных оседлых районов и представлял вполне целесообразным и вполне допустимым замену сплошного исследования – выборочным. Таким образом, колонизаторско-грабительский характер проведенных обследований казахского землепользования не вызывает никакого сомнения. В целом, с 1906 по 1914 год Переселенческое Управление при помощи 19 экспедиционных отрядов обследовало около 40 млн. десятин земли. Свыше 16 млн. десятин были признаны пригодными для культурной разработки [4].
Система нормирования земельных наделов не вызывала абсолютно положительного отношения к себе. В Государственной Думе по этому поводу наблюдались разногласия. Например, Волков и Милюков считали, что надельная система имеет колониальную сущность. Однако, большая часть чиновников в Центре и на местах выступила за нормирование земель казахского населения.
Вопрос определения норм земельного обеспечения землеустраиваемого казахского населения впервые на государственном уровне обсуждался на Междуведомственном Совещании 1907 года. На нем мнения по этому поводу также разделились. На Совещании высказывались и либеральные взгляды, носители которых пытались одновременно учесть интересы русской колонизации и интересы казахского населения, которому предлагалось оставлять земли в таком количестве и такого качества, чтобы оно могло удержаться на привычном уровне благосостояния без коренной ломки привычных приемов хозяйства, после чего возможны изъятия в переселенческий фонд. Естественно, что данное мнение не могло лечь в основу решений данного Совещания, так как "...оно проникнуто слишком большою заботою об обеспечении кочевого быта киргиз. .. в задачу государства не может входить искусственное поддержание кочевого быта".
Совещание 1907 года, приняв во внимание все возможные варианты установления земельных норм, определило основные направления в этом отношении. Нормы должны были быть сообразованы со степенью перехода казахов от чисто кочевого быта к оседлому скотоводству и земледелию. Критерием установления норм были определены учет формы быта и хозяйства, естественные и хозяйственно-экономические условия каждой местности. В целом, земельные нормы кочевников были признаны временными, и определение момента для изменения их могло происходить в административном порядке для постоянного восстановления колонизационного фонда.
При определении норм казахского землепользования и решении земельного вопроса в Казахстане колониальная администрация необоснованно переносила опыт разрешения аграрной проблемы в России на Казахстан. Так, на вышеозначенном Совещании было отмечено, что в задачу государства не может входить наделение землей по 200 и более десятин на семью, так как это превышает размер средних помещичьих имений в России.
Вопреки существовавшему мнению о том, что прерогатива в решении земельного вопроса должна принадлежать местным органам, на Совещании 1907 года указывалось, что земельные нормы не могут быть утверждены местами, так как от величины этих норм зависело состояние колонизационного фонда. Все прерогативы по этому вопросу передавались Совету Министров.
Совещание 1909 года продолжило работу в этом направлении. Оно также выступило за систему нормирования казахского землепользования, предлагая выделять земли на целые общества, а не на отдельных кибитковладельцев. На этом Совещании была проведена идея о возможности оставления большего количества земли казахам в меру действительной потребности, так как землеустройство казахов по переселенческим нормам было сопряжено с ущербом для зажиточных хозяйств, имевших обширные запашки или крупные стада. Это осознавалось и Главноуправляющим Землеустройством и Земледелием В.Васильчиковым.
Не случайно, что проблема землеустройства казахов была поставлена ранее, чем в других областях, в южных регионах Казахстана. Она была вызвана затруднениями в колонизации этих районов, о чем речь шла выше. Относительно этого района в теории предлагалось для благоприятного разрешения переселенческого вопроса два пути: 1. определение казахской юртовой нормы; 2. широкое развитие аренды на основе арендных сделок с отдельными лицами [5]. Таким образом, в данном случае /а это было мнение генерал-лейтенанта Сахарова/ ставился вопрос о внутриаульном распределении земли, что также было подчинено проблеме увеличения колонизационного фонда посредством развития аренды с частными лицами. Вместе с тем, авторы некоторых проектов не чуждались идеи разрешения казахам продавать свое право на бессрочное пользование землей русским поселенцам, "...ибо отнять его от киргиз правительство не в силах". Они сознавали, что в результате осуществления подобного проекта, казахи останутся без земли. По их мнению, "...над этим задумываться не следует. Нужно всячески способствовать тому, чтобы киргизы или оседали, или добровольно уступали свои земли русским" [6]. В довершении всего предлагалось облагать казахские земли, годные под культуру, земельным налогом, наравне с русским населением. Таким образом, наряду с насильственными мерами, предлагались пути "добровольной" уступки земель казахским населением, которые при их осуществлении привели бы к более тяжким последствиям, нежели открытые изъятия.
- Материалы по обследованию туземного и русского старожильческого хозяйства... Т.2. Копальский уезд. -Спб. 1913. С. 884.; Т.3. Джаркентский уезд. Спб. 1913. С. 809; Т.4. Верненский уезд. Спб. 1913. С. 990.
- Материалы по киргизскому землепользованию. Т.1. Сырдарьинская область. Чимкентский уезд. Ташкент: Тип. штаба Туркест. воен. Округа. С. 608.
- ЦГАРК, ф.74, оп.2,д,465, л.93.
- Центральный Государственный архив республики Узбекистан (ЦГА РУ), ф.1, оп. 17,д.624,л.1.;ф.7,оп.3,д,5040,л.58.
- ЦГАРК, ф.29, оп.1,д.62,л.40.
- ЦГА РК, ф.29, оп.1, д.81, л.л. 15.