Центральноазиатский регион и Казахстан всегда привлекали внимание зарубежных исследователей, когда в казахские степи под видом путешественников, географов, членов различных обществ (например, антропологических, географических и т.д.) устремлялись исследователи. Традиция географического изучения региона с течением времени трансформировалась в геополитический интерес, который постепенно обретал институциональные формы и структуры. Для примера мы выбрали европейский и азиатский институты по изучению Центральной Азии и Казахстана.
Шведский Институт политики безопасности и развития (ISDP) - независимый и некоммерческий научно-исследовательский институт, один из ведущих центров политических исследований в мире, располагающий высококвалифицированным корпусом аналитиков, ученых, политиков, наблюдателей, бизнес-лидеров и журналистов. Расположен в Стокгольме. Одно из основных направлений его деятельности - исследование взаимосвязи между существующими проблемами в различных регионах и возникающими конфликтами, исследованию вопросов обеспечения безопасности мирного развития.
Институт работает над программами «Тhe Silk Road Studies Program» и «Тhe Asia Program». Первая программа ориентирована на исследование политических и социально-экономических процессов западной части Евразии, в том числе, Центральной Азии, Восточной Европы, Кавказа и прибалтийских государств. В рамках этой программы институт сотрудничает с Центром Трансатлантических и политических исследований, аффилированного с Институтом Центральной Азии и Кавказа Школы продвинутых международных исследований Университета Джонса Хопкинса. Основная задача программы – координация деятельности ученых и политиков, а также общественного обсуждения событий в регионе посредством проведения прикладных исследований, публикаций промежуточных результатов, организации научно-исследовательского сотрудничества и проведения публичных лекций и семинаров. Программа издает «Asia Paper series», реализует проектную деятельность, проводит политические дебаты, осуществляет программу приглашения отечественных и зарубежных экспертов и аналитиков, проводит политический и социально-экономический анализ актуальных событий и разрабатывает рекомендации. Отметим, что перечисленные виды деятельности характерны для многих институтов, центров и программ по изучению Центральной Азии и Казахстана.
Являясь независимым институтом, ISDP проводит активную деятельность по привлечению спонсоров, которые разделяют деятельность и точки зрения института на те или иные события в мире. Основной спонсор - Министерство иностранных дел Швеции. Научно-исследовательские прикладные проекты финансирует Банк Швеции, Школа международных исследований Поля Г. Нитце (при университете имени Джонса Хопкинса), Шведский Институт и другие.
Точки зрения приглашенных экспертов и лекторов не всегда отражает позицию Института и его спонсоров. Так, Эрнесто Галло, специалист в области социальных наук, защитил диссертацию на соискание степени доктора PhD в Турине. Представляя внешнюю политику Казахстана в статье «Казахстанское притяжению к Китаю?», он считает, что визит казахского Президента Н.А. Назарбаева в Китай в мае 2014 г. состоялся в период обостряющихся проблем для Казахстана [1]. Стремление казахского лидера стать «пристанищем для Китая» может принести выгоды с точки зрения экономики и безопасности, но Астана предпочитает продолжить вести многовекторную внешнюю политику во избежание придерживаться какой-либо одной державы.
Институт экономик развивающихся стран Японии (IDE) вносит свой вклад в области социальных наук как ведущий центр научных исследований, выявляя проблемы, с которыми сталкиваются развивающиеся страны. IDE распространяет результаты исследований в целях наилучшего понимания выявленных проблем, что обеспечивает интеллектуальную основу содействия сотрудничества Японии и международного сообщества. Как видно, деятельность японского института по многим позициям похожа на основные направления деятельности шведского ISDP.
В IDE работает Группа средневосточных исследований (Middle Eastern Studies Group) в составе Area Studies Center, которая провела исследование о казахстанской политике возвращения этнических казахов, отмечая положительные и отрицательные ее стороны, причины, побудившие Казахстан к реализации данной политики.
Статья Нацуки Оки, доктора PhD (Politics and International Studies), исследователя IDE «Заметки о миграционной политике Казахстана по этническому возвращению: изменение приоритетов и растущая дилемма» направлена на развитие дискусиий и критических комментариев [2]. Автор - член Японской ассоциации центральноазиатских исследований, Японской ассоциации политических сравнительных исследований, занимается проблемами казахстанской политики и национализма. В статье «Заметки о миграционной политике Казахстана по этническому возвращению: изменение приоритетов и растущая дилемма» представлен анализ правовых аспектов политики возвращения этнических казахов в Казахстан. С момента обретения независимости страна проводит активную деятельность в поисках связей с казахской диаспорой, распределение квот на количество казахских иммигрантов, имеющих право на получение от государства финансовой помощи. Исследователь показывает динамику изменения политики этнической миграции за годы независимости, сосредоточив основное внимание на изменения в миграционном законодательстве в конце 2000-х годов и в начале 2010-х годов. Она полагает, что изменения в миграционной политике связаны с жанаозеньскими событиями. В дискуссионном материале Н.Оки выделены две ключевые цели миграционной политики Казахстана: укрепление казахской этничности, основанного на идее нациестроительства, поощряющей возвращение этнических казахов, проживающих за рубежом, и формирование трудовых ресурсов для экономического развития государства [2, p. 1].
Ожидалось, что этнические казахи-мигранты должны стать политически и культурно идеальными гражданами своей исторической родины. На практике оказалось, что интеграция казахских мигрантов в местное сообщество не было легким, и их репатриация создала новые проблемы в неокрепшем экономически казахстанском обществе.
Японский исследователь называет и анализирует причины проблем социально-экономической и культурной адаптации оралманов. Во-первых, местное население часто расценивает оралманов как «других», «не аутентичных» казахов, которые длительное время прожили под влияниемразличных культур и других социально-экономических условий. Поэтому принять доминирующий язык, культуру и новые социально-экономические условия для оралманов становится сложным процессом. Во-вторых, местные жители, проявляют недовольство, обусловленное тем, что в трудных экономических условиях страны, при явном наличии безработицы, коррупции и т.д., оралманы имеют большие преимущества для их социально-культурной адаптации.
В-третьих, с точки зрения других национальных меньшинств, государство должно гарантировать равные права для всех, независимо от национальности, поэтому политика возращения этнических казахов не должна быть привилегий казахским репатриантам в ущерб другим национальным меньшинствам.
По ее мнению, сложность вопроса культурной ассимиляции в Казахстане заключается в том, что казахская диаспора за рубежом, а также казахи у себя на родине в течение 70лет советской власти испытали языковую и культурную трансформации. Так сформировались русскоговорящие и казахоговорящие казахи [3]. Для некоторых казахов, в основном, в городах, русский стал основным языком, многие получили образование почти исключительно на русском языке.
Она выделяет две группы казахов-репатриантов: казахи, проживавшие на территории Советского Союза, и казахи, проживающие в дальнем зарубежье. Эти две группы имеют определенные различия в ментальности. Казахов, проживающих в дальнем зарубежье, местному населению сложнее принимать за «своих», даже основываясь на общих этнических корнях.
Всесторонне изучая политику возвращения этнических казахов в Казахстан, она изучает не только законодательные и нормативные правовые документы, но и проводит опрос оралманов, уже проживших несколько лет в Казахстане. По мнению оралманов, даже сельские казахоговорящие достаточно русифицированы, и живут воспоминаниями советского прошлого в смысле «дружбы народов».
Немецкий эксперт Ал.Динер ввел термин «Kazakhness», который на русский язык можно перевести как «казахчество», чем часто похваляются оралманы. Данное обстоятельство становится причиной определенной натянутости отношений между местными казахами и оралманами [4].
Зарубежная аналитика полагает, что существующий и возрастающий разрыв между богатыми и бедными, и складывающиеся натянутые отношения между местным населением и оралманами в будущем будут только возрастать.
Отсутствие политической силы, выступающей против репатриации, создает благоприятные условия для ее продолжения и продвижения. Тем не менее, политика возвращения этнических казахов из-за рубежа теряет свой приоритет на политической повестке дня. Это связано с тем, что титульная нация в Казахстане стала представлять большинство по численности. Она считает, что в последние годы помощь возвращенным и возвращаемым этническим казахам стала социальным и экономическим бременем для правительства. Но казахстанское государство полностью не откажется от этой политики, провозглашенной в начале своей независимости.
Вместе с тем, если правительство решиться на прекращение данной политики, полагает Н.Ока, это вызовет незамедлительную критику со стороны казахских националистов. С другой стороны, нестабильность в обществе будет расти, если будут прибывать новые иммигранты с дальнего или ближнего зарубежья, что будет создавать новые проблемы с еще нерешенными проблемами уже прибывших репатриантов.
Научные исследования в виде научных проектов, публикации промежуточных результатов научно- исследовательских проектов, организации различного рода конференций, семинаров, круглых столов и т.д. о политическом, социально-экономическом и культурном развитии Казахстана в зарубежных институциях по изучению Центральной Азии и Казахстана имеют тенденцию к расширению тематической проблематики.
- Gallo Kazakhstan’s “Pivot to China”? // Policy Brief. – 2014. - № 154. – P.1-2.
- Oka, Natsuko. A Note of Ethnic Return Migration Policy in Kazakhstan: Changing Priorities and A Growing Dilemma // IDE Discussion Paper.- 2013. - March. – P.1-15.
- Dave, Kazakhstan- Ethnicity, Language and Power. - London: Routledge, 2007.
- Diener, Alexander C.One Homeland or Two?: The Nationalization and Transnatioinalization of Mongolia's Kazakhs. - Stanford: Stanford University Press,