Идею Экономического пояса Шелковый путь, который должен соединить Китай со странами Европы и укрепить сотрудничество с Азией и Африкой, глава КНР выдвинул еще в 2013 году. Речь идет о создании торгового коридора для прямых поставок товаров с Востока на Запад на льготных условиях. Китай рассчитывает создать транспортную сеть от Тихого океана до Балтики, сократить барьеры для торговли и инвестиций, расширить системы расчетов в национальных валютах. Однако реализация китайского инициативного проекта сопряжена с рядом рисков, среди которых валютный риск, риски банковского сектора, риски экономической структуры, общестрановые и политические риски. Эти риски обусловлены политической нестабильностью в мировом сообществе, нарастанием угрозы исламского терроризма, снижение темпов экономического роста основных торговых партнеров, экономическим спадом в Китае, падением цен на сырье, укрепление доллара США. Сможет ли Китай реализовать эту инициативу?
Экономический Пояс Шелковый Путь (далее ЭПШП) вызывает большой интерес политиков, политологов, экспертов, экономистов всего мира. ЭПШП вызывает разные мнения и точки зрения, часто противоречивые, одновременно положительные и отрицательные, иногда нейтральные. Какоелибо общественно и экономически полезное действие имеет определенное название, например, форум, конференция, саммит, съезд, генеральная ассамблея и т.д. ЭПШП имеет различные названия: инициатива, проект, политический проект, дипломатический проект, или просто ЭПШП.
Общеизвестно, что в рамках ЭПШП создается новая инновационная инфраструктура: новые скоростные железные дороги, автодороги, аэропорты, порты вдоль всего пути, электросети и оптоволоконные сети с привлечением широкого круга специалистов, т.е. будут созданы инструменты и средства для развития торговли.
Но за всем эти стоит новая геостратегическая реальность: ЭПШП свидетельствует о будущем Китая и развитии его отношений с евразийским и африканским континентами. Не зря появился такой иероглиф: «Некоторые китайские аналитики любят приводить пример иероглифа « 介 » ( jie »), что означает «между» для объяснения положения, в которой «срединная страна» (называние Китая в древности З.Д.Ш., Д.А.) представляется как «основа, база, главное»: в верхней части иероглифа похожий на крышу элемент, левый элемент – это ЭПШП, правый элемент – Морской путь Шелкового Пути в XXI веке, нижний элемент – коридор Китай (Синьцзян) – Пакистан, и другой коридор Китай (Юннань) – Мьянма-Бангладеш-Индия. И все два направления ориентированы на африканский континент» [1].
Во внешнеполитической мысли китайцев есть фундаментальная категория – это западный край до Каспийского или Средиземного морей или Си Юй. Земля, куда ступила нога китайца. Это многовековое понятие, которое зародилось с началом развития Шелкового пути, когда китайские торговцы с товаром двигались в западном направлении, останавливаясь в разных местах и считая эти места своими, несмотря на то, что там проживали автохтоны, т.е. местное население.
Китайская сторона выделяет в инициативе ЭПШП четыре основные позиции:
- Содействие процессу глобализации, которая будет усиливать интеграционные процессы в политике, экономике и культуре. При этом развивающиеся страны не останутся в стороне от развития для того, чтобы развитые страны не поглотили торговлю развивающихся стран.
- Создание новых инструментов экономического развития, используя экономическое сообщество Азиатско-Тихоокеанского региона и европейскую экономику, между которыми расположены богатые природными ресурсами страны, т.е. центральноазиатские государства. Новые инструменты экономического развития будут содействовать решению проблем бедности и борьбе с ней, и, как следствие, улучшать качество жизни населения вдоль всего пути.
- Позитивная энергия различных цивилизаций будет содействовать развитию взаимной толерантности вдоль всего пути, исходя из многообразия культур и религий, поддерживая открытость мысли. Китайская культура, основанная на мировоззрении Конфуция, требует «воспитывать себя, затем воспитывать других людей». Влияние китайской политической философии и китайской культуры – главный инструмент Китая: мысль направлена внутрь себя, толерантность – вне себя.
- Содействовать развитию мира и безопасности, т.к. сотрудничество в области экономической политики укрепит блок социальных вопросов, обеспечит социальную занятость населения на протяжении пути, создаст механизмы обеспечения региональной безопасности.
Китайские политики и экономисты единодушны в том, что в случае успешной реализации проекта будет создана громадная экономическая зона в контексте охвата населения, развития общей экономики и потенциала евразийского континента. Ускорение развития евразийского континента станет одним из главных инструментов мирового экономического развития, что выгодно и Китаю и всему миру.
Китайская сторона оценивает ЭПШП как инновационный проект по двум ключевым параметрам:
- Позитивная энергия экономических реформ Китая. Проект отличается не только в смысле дипломатии по принципу «заимствования внешних ресурсов». Проект показывает, что его реализация – это открытость Китая в международной системе на протяжении уже 30 лет, строительство что-то вроде «международной справедливости», содействующей общему развитию всех стран мира, разделяя дивиденты от этого развития.
- Создание нового типа культурного сотрудничества со странами вдоль всего пути, несмотря на политические, идеологические и экономические различия, когда вновь заиграют и засияют Тараз, Самарканд, Ташкент, Баку, Бухара, как это было много веков тому назад. В ходе реализации проекта Китай следует политике открытости, равенства и разделения.
В последнее время все чаще стали отрицательно говорить о глобализации, которая ведет к потере части национального суверенитета, негативному влиянию на этнические и культурные процессы, усиливаемые актами исламского терроризма, свидетелями которых, к сожалению, мы становимся. Эти антиглобалистские настроения заставляют Пекин волноваться, т.к. антиглобалисткие настроения вредят имиджу страны, бенефициару глобализации. Филиппинский политолог, выпускник Принстонского университета УолденБелло, которому приписывается авторство деглобализации, считает, что деглобализация должна заменить неолиберальную глобализацию, процессы которой усиливают социальную напряженность и деформирует национальную экономику, привод к частичной, а то и полной потере государственного суверенитета.
Во второй половине ХХ в. Китай стал мировым поставщиком рабочей силы, создавая кризис трудовых ресурсов в развитых капиталистических странах, которые переносили свои предприятия в Китай.Создание инфраструктуры в рамках ЭПШП в виде строительства новых железнодорожных и морских маршрутов, аэропортов и автодорог в Европу уже направлен на экспорт китайской модели развития. Китайское правительство с уверенностью говорит о том, что реализация ЭПШП принесет определенные выгоды для развивающихся стран.ЭПШП свидетельствует о нео-институционализме экономических отношений и о новых их инструментах, содействующих решению проблем бедности и борьбы с ней, улучшению уровня жизни населения вдоль всего Шелкового пути. Проект займет десятилетия, расходы будут составлять сотни и миллионы миллиардов долларов, отдача и результативность также рассчитана через десятилетия.
В настоящее время вектор китайской экономической политики меняется: из поставщика рабочей силы он превратился в крупного инвестора.
С 2008 годакитайское правительство усилило и увеличило инвеститионную политику. Инвестиции Китая превосходят инвестиции США, Франции и Германии в суммарном объеме. Объем китайских инвестиций составляет 45%, из которых ¼ часть направлена на развитие инфраструктуры. Еще одна часть – на развитие рынка недвижимости. Далее инвестиции в производство, куда Китай инвестирует а 8 раз больше, чем Германия, в 3 раза больше, чем США [2].
Инфраструктурный проект позволит минимизировать количество нуждающихся в постоянной работе казахстанцев, число которых, по словам вице-министра здравоохранения и социального развития Н. Нурымбетова, на 1.7.2016 г. составляет около 450 тысяч (5%) из почти девятимиллионного экономически активного населения страны [3]. Однако создание новых рабочих мест не должно вести в потере казахстанского суверенитета. Эти вопросы поднимались на «Форуме стран Великого Шелкового пути: Энергия, ресурсы и устойчивое развитие», организованного в рамках IX Астанинского Экономического форума«Новая экономическая реальность: диверсификация, инновации и экономика знаний» 25-26 мая 2016. Поэтому необходимо четко сформулировать собственные национальные интересыи сконцентрировать имеющийся у Казахстана потенциал развития на каждом шаге реализации ЭПШП.
К реализации своей инициативы Китай планирует привлечь и мигрантов. Помимо инфраструктуры, он делокализует производство и рабочую силу, что происходит впервые в экономической практике Китая, который предпочитал не вывозить свои предприятия за пределы страны.
Кроме глобализации критике подвергаются такие идеи как мульткультурализм и толерантность. События в Ницце привели Реми Брага, специалиста по средневековой арабской философии, к выводу о том, что «…они (мусульмане) не желают интегрироваться, они хотят интегрировать Вас [европейцев З.Д.Ш., Д.А]». Фраза может стать многозначительной, в случае замены мусульман на китайцев. Террористические акты во Франции, Бельгии, Германии подвергают сомнению третью позицию ЭПШП: «Позитивная энергия различных цивилизаций будет содействовать развитию взаимной толерантности вдоль всего пути, исходя из многообразия культур и религий, поддерживая открытость мысли...». В настоящее время для всех народов главными ценностями становятся мир, спокойствие и безопасность. С одной стороны, обеспечение социальной занятости населения в ходе реализации инфраструктурного проекта ЭПШП может стать тем инструментом, который будет содействовать обеспечению мира и мира и безопасности посредством уменьшение безработицы и создаст механизмы региональной безопасности, что коррелирует с четвертой позицией китайской инициативы. С другой стороны, это может привести к возникновению новых региональных рели-гиозных и этнических конфликтов, грозящих получить международный характер.
По мнению китайской стороны, важные элементы проекта – устойчивая безопасность и развитие тесного экономического сотрудничества на всем протяжении пути. Но без разработки механизмов обеспечения устойчивой безопасности, безопасности отношений между большими державами экономическое сотрудничество затруднено. Всмысле обеспечения безопасности Китай ничего пока не предлагает, предпочитая оставаться осторожным, чтобы не стать мишенью исламистских группировок. Исключение составляет решение проблем СУАРа, который становится ключевым элементом проекта в политико-экономическом плане, т.к. проект развивается в западном направлении. Назначение на пост директора Государственного бюро по энергетике Нур Букри несколько снижает напряженность проблем в регионе. Нур Букри – выходец из СУАРа и этнический уйгур, ранее бывший руководителем СУАРа. Его назначение должно свести к минимуму давление на регион и будет содействовать более интенсивному развитию САУР, т.к. большая часть инфраструктуры будет проходить через этот регион и переходить на центральноазиатскую территорию, имеющую большой экономический потенциал и занимающую стратегическое положение как перекресток торговых путей, например. Известно, что этот проект – это проект приобретения Китаем ресурсов, чтобы обезопасить свое будущее, т.к. замедление экономического роста Китая заставляет его осуществлять новые проекты и развивать новую экономическую политику, которая зависит от угля, нефти и газа. Потребность Китая в ценных металлах также продолжает расти. Развивая регионы вокруг себя, Китай получит доступ к ресурсам, которыми богаты центральноазиатские государства, лежащие первыми на пути проекта. Китай получит доступ к новым рынкам сбыта в лице центральноазиатских государств.
Китайская сторона хорошо осознает, что проект будет испытывать неудачи и поражения. Могут возникнуть новые геополитические конфликты на региональном и международном уровнях. Китайская инициатива выводит на поверхность комплекс проблем:
- появление нового треугольника Китай Центральная Азия – Европа,
- появление тетрагона Китай Центральная Азия – Европа – США,
- ослабление американского и российского влияния в центральноазиатском регионе,
- стремление Китая к экономической гегемонии в центральноазиатском регионе,
- стремление Китая взять под свой контроль транспортировку в Европу своих товаров, что противостоит интересам Европы, т.к. пока основные торговые пути проходят через зоны, находящиеся под европейским или американским влиянием,
- становление юаня как важной региональной валюты, ее укрепление, что приведет к дедолларизации и сокращению потерь при расчете валют,
- вовлечение больших территорий в китайскую инициативу ЭПШП приведет к увеличению влияния Китая в мире.
Вместе с тем, Китай сможет решить проблемы Гонконга, для которого станет возможным координировать проект, проводить консультации с международными экспертами, принимать участие в создании технологической электронной базы обмена информацией и документ ооборота безопасных платежей, необходимых для будущей торговли в электронном формате в рамках проекта.
Саймон Чен (Simon Shen), директор Глобальных исследовательских программ (Global Studies Program) в китайском университете Гонконга, поясняет, что ЭПШП – это «новый вид китайской дипломатии, который можно рассматривать как «институциональный реализм», суть которого заключается в создании новой инфраструктуры за рубежом для развития влияния на мировую политику» [4]. Создается новая стратегическая история Китая, стремящегося к региональному лидерству, ослабляя американское влияние в регионе. Создается новая геополитическая карта евразийского континента.
Как мы отметили ранее, одна из особенностей ЭПШП – это делокализация китайских предприятий вне страны, что приведет к экономии энергетических ресурсов и обеспечение экологии своей территории. Другая особенность проекта заключается в том, что Пекин заключил договор не на двусторонней основе, как обычно, а с объединением: ЕАЭС Евразийским экономическим союзом. Пока это не выглядит как договор между ЕАЭС и ЭПШП. С апреля 2016 года в рамках ЕАЭС завершается подготовка позиционного документа, который станет коллективным документом всех стран Евразийского экономического союза по сопряжению с ЭПШП.
В условиях экономического кризиса в Европе, проблем с добычей нефти и колебаниями ее стоимости, стагнации в Америке, замедления экономического роста в Китае, обострения проблем национальной, региональной и международной безопасности, усиливающихся вооруженных конфликтов, роста исламского терроризма и т.д. делают возможными риски для реализации проекта. Зарубежная аналитикавыделила 6 основныхрисков, переплетающихся политически и экономически:
- Риск потери национального суверенитета, складывающийся из сочетания политических и структурных составляющих.
- Валютный риск, который оценивается в 25 % девальвации текущего года.
- Риски банковского сектора или банковские кризисы, связанные с проблемами платежей корпоративного сектора.
- Политические риски, куда входит целый ряд политических факторов, касающихся политической стабильности, которая может повлиять на способность страны обслуживать свои долговые обязательства на валютном рынке. Политический риск – как совокупность риска потери суверенитета, валютного риска и риска банковского сектора.
- Риски экономической структуры, предполагающие структурные преобразования в экономике. Это совокупность всех предшествующих рисков.
- Общий страновой риск, складывающийся из риска потери суверенитета, валютного риск и риск банковского сектора [5].
Британский экономист Джон М.Кейнс (1883-1946) в 1940-х гг. писал: «…в разгар великой депрессии … я больше сочувствую тем, кто стремится уменьшить, чем тем, кто стремиться увеличить экономическую взаимосвязь между различными государствами. Идеи, тяга к познанию, искусство, гостеприимство, любовь к путешествиям – эти явления по своей природе интернациональны. Но товары должны быть домашнего производства во всех случаях, когда это представляется разумным и легко возможным, и, прежде всего, финансовые ресурсы должны быть национальными по своему происхождению». Китай следует этим принципам, сохраняя всегда свои национальные интересы в экономике. Но хватит ли Китаю сил реализовать эту инициативу? Станет ли Китай структурирующей силой международных отношений?
Список литературы
- Payette A., Sun G. “Une Ceinture, uneVoie”: la nouvelle route de la soie chinoise // Tribune. – 694. P.-1-3.
- Chaponnière, Jean-Raphaël. Chine: une économie à deux moteurs. Режим доступа: asialyst. com/ fr/2016/07/28/chine-une-economie-a-deux-moteurs – (дата обращения 7.2016).
- 860 тысяч казахстанцев нуждаются в постоянной работе вице-министр здравоохранения и соцразвития Нурымбетов Н. – Режим доступа: tengrinews.kz/kazakhstan – (дата обращения 7.2016).
- Jalolov S. Un chemin de fer sur la route de la soie. – Режим доступа: histoireet societe.wordpress.com – (дата обращения: 5.2016).
- Prospects and challenges on China’s ‘one belt, one road’: a risk assessment report // The Economist The Economist Intelligence Unit Limited 2015. – 26 р.; Duchâtel M. Chine : "Routes de la soie", une entreprise risqué. – Режим доступа: asialyst.com/fr/2015.07.13 – (дата обращения: 7.2016).
- 1 Payette A., Sun G. “UneCeinture, uneVoie”: la nouvelle route de la soiechinoise //Tribune.-2016. 694.P.1-3. 7 2 Chaponnière Jean-Raphaël. Chine: une économie à deux Rezhim dostupa: аsialyst. com/fr/2016/07/28/chine-une-economie-a-deux-moteurs. Data obrashcheniya 28.7.2016.
- 860 tysyach kazakhstantsev nuzhdayutsya v postoyannoy rabote vitse-ministr zdravookhraneniya i sotsrazvitiya NurymbetovN. Rezhim dostupa: tengrinews.kz/Kazakhstan. Data obrashcheniya 7.2016.
- Jalolov S. Unchemin de fersur la route de la soie. Rezhim dostupa: histoireetsociete.wordpress.com. Data obrashcheniya: 5.2016.
- Prospects and challenges on China’s ‘one belt, one road’: a risk assessment report // The Economist The Economist Intelligence Unit Limited 2015. – 26 p.; Duchâtel M. Chine : "Routes de la soie", uneentreprise risqué. Rezhim dostupa: asialyst.com/fr/2015.07.13. Data obrashcheniya 7.2016.