В статье рассматривается этимология понятия «агрессия», в частности происхождение агрессии как социально-психологического феномена. Приводятся существующие теории агрессии.
В обыденном языке слово «агрессия» означает множество разнообразных действий, которые нарушают физическую или психическую целостность другого человека (или группы людей), наносят ему материальный ущерб, препятствуют осуществлению его намерений, противодействуют его интересам или же ведут к его уничтожению. Такого рода антисоциальный оттенок заставляет относить к одной и той же категории столь различные явления, как детская ссора и войны, упреки и убийство, наказание и бандитское нападение. Однако когда речь идет об агрессивных действиях, выяснение условий их совершения представляет собой особо сложную задачу. Как и в случае других социальных мотиваций, человек, совершая агрессивное действие, как правило, не просто реагирует на какую-либо особенность ситуации, но оказывается включенным в сложную предысторию развития событий, что заставляет его оценивать намерения других людей и последствия собственных поступков. Поскольку многие виды агрессивных действий подлежат регуляции моральными нормами и социальными санкциями, исследователю еще приходится принимать в расчет многообразные заторможенные и завуалированные формы агрессивного действия. Как и в любой другой области человеческого познания, проблема агрессии упирается в поиски наиболее выразительного и адекватного определения основного понятия.
Как возникло понятие «агрессия»? Прежде чем попытаться ответить на этот вопрос, необходимо, как нам кажется, рассмотреть состояние и взаимоотношение таких понятий, как «норма» и «отклонение», причем более подробно в поведенческих проявлениях. Вопрос о нормальном и отклоняющемся поведении возник с момента выделения человека из животного мира, процесс перехода от животной стадности со свойственными ей биологическими механизмами инстинктивного регулирования к человеческой общности, для которой характерны качественно иные формы регуляции коллективного и индивидуального поведения. Именно в процессе расслоения и расхождения от животного к человеческому возникали и развивались совершенно новые формы жизнедеятельности людей, новые виды и средства регуляции, постепенно формировались представления о нормах, правилах и формах взаимоотношений между отдельными членами общества, между полами, различными возрастными, социальными и другими группами.
Понятие aggredi (агрессивный) происходит от слова adgradi, которое в буквальном смысле означает gradus - шаг, ad - на, то есть получается что-то вроде «двигаться на», «наступать». В первоначальном смысле быть агрессивным означало нечто вроде «двигаться в направлении цели без промедления, без страха и сомнения».
Агрессивность – психическое явление, выражающееся в стремлении к насильственным действиям в межличностных отношениях. Может проявляться как психический процесс или состояние, но может быть свойством личности и даже чертой характера как результат недостаточного воспитания или симптом психического заболевания [1, с. 9]. Агрессия – это признак мужского начала: движение вперед, действие, активность, умение отстоять свою позицию. Заметно, что мальчики более склонны к проявлению агрессивности, чем девочки, и это, в частности, объясняется тем, что обладание некоторыми близкими к агрессивным формам поведения (настойчивость, активное, напористое поведение, не боящееся конфликтов) поощряется у мальчиков, а у девочек запрещается. Образ мужчины как защитника и воина входит в мужской социально-личностный стереотип. Девочкам же с самого раннего возраста категорически запрещается вести себя агрессивно, так как в женский социально-психологический стереотип входят противоположные агрессивности качества: доброта, мягкость, сопереживание, сочувствие, женственность.
Понятие агрессии приобрело политическое значение в 20-30 годы XX-го века в связи с отказом большинства государств от права на войну и одновременное стремление некоторых политических режимов к мировому господству. Агрессия стала пониматься как - все виды и формы незаконного, с точки зрения Устава ООН, вооруженного нападения и применения силы одним государством или группой государств против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другой страны, народа (нации). В 1927 г. Лига Наций провозгласила Декларацию об агрессивных войнах, где говорилось, что любая агрессивная война есть и остаѐтся запрещѐнной. Принятие общепринятого определения агрессии длилось около 40 лет с момента Лондонской конвенции в 1933году. Признаками вооруженной агрессии являются: инициатива относительно вооружѐнного нападения; агрессивность замысла намерений; интенсивность действий субъекта международной политики относительно соответствующего объекта. В зависимости от содержания и форм действий различают прямую агрессию (вторжение, нападение, оккупация) и непрямую или косвенную агрессию (вооружѐнная сила агрессора используется скрыто, замаскировано в виде наѐмников, бандитских формирований, соучастие в действиях агрессивных государств).
Практические психологи под «агрессией» понимают физическое или вербальное поведение, цель которого – причинение вреда. Однако следует более точно различать напористость – поведение самоуверенное, направленное на достижение поставленной цели и агрессию – поведение, единственная цель которого – причинить боль, навредить или разрушить. Агрессия может проявляться как у людей, так и у животных. Животным свойственны социальный и молчаливый типы агрессии. Социальная агрессия характеризуется демонстративными вспышками ярости, а молчаливая агрессия проявляется у хищников, когда они подкрадываются к жертве. По словам Питера Марлера, социальный и молчаливый типы агрессии связаны с функционированием разных отделов головного мозга.
В современном обществе понятие «агрессивность человека» имеет несколько значений. Различают агрессию как следствие фрустрации; инструментальную агрессию - способ достижения значимой цели; ситуативную агрессию - человек, бросившийся защищать девушку от хулиганов, иногда вынужден действовать агрессивно; агрессивность как свойство личности, предрасположенность человека совершать акты физической или вербальной агрессии, направленной против других людей. Источником враждебной агрессии принято считать злость, единственной целью которой является причинение вреда. При инструментальной агрессии причинение вреда не является самоцелью, но является средством достижения какой-либо иной позитивной цели (например, оправдание политическими лидерами войны в Персидском заливе). Исходя, из этого враждебную агрессию считают «горячей», а инструментальную - «холодной».
В философских дискуссиях долгое время разбирался вопрос об истинной «природе» человека: является ли человек по своей природе добродушным и покладистым «благородным дикарѐм» или же в основе своей он представляет собой неуправляемое, импульсивное животное.
Первая философская традиция обычно связывается с именем французского просветителя Жан-Жака Руссо, который возлагает вину за социальное зло на общество, но не на человеческую природу. В работе «Общественный договор» Руссо решает вопрос о путях достижения гармонии «естественного» и «гражданского» в человеке. Он утверждает, что хотя естественное начало человека в обществе несѐт известные потери, общественная среда формирует вторую – гражданскую природу человека. Но если общество безнравственно и встаѐт в противоречие с природой человека, то оно уродует его. Эта идея находит отражение и в работе «Эмиль, или о воспитании». Руссо пишет, что «большая часть видоизменений вызывается причинами посторонними, без которых они и не появились бы; а самые эти видоизменения не только не полезны, но даже вредны нам: они изменяют основную цель и обращаются против своего начала. Тут именно человек оказывается вне природы и становится в противоречие с собой» [2].
Вторая традиция, которую связывают с английским философом Томасом Гоббсом, рассматривает социальные ограничения как необходимые для обуздания животных проявлений человеческой натуры, нуждающейся в строгом контроле. Гоббс в работе «Левиафан» писал, что люди должны жить по естественному закону, который представляет «предписание или найденное разумом общее правило, согласно которому человеку запрещается делать то, что пагубно для его жизни или что лишает его средств к еѐ сохранению, и упускать то, что он считает наилучшим средством для сохранения жизни...» [3].
«Свободный человек – тот, кому ничто не препятствует делать желаемое, поскольку он по своим физическим и умственным способностям в состоянии это делать» [3]. Гоббс считал, что природа человека эгоистична и направлена на собственное выживание и, что именно такая природа подтолкнула человека, страдающего от опасностей неизбежной «войны всех против всех» к общественному договору или созданию общего института - государства.
В XX столетии взгляды Гоббса о том, что агрессивные побуждения являются врождѐнными и потому неизбежными, разделяли такие ученые, как Зигмунд Фрейд и Конрад Лоренц.
Зигмунд Фрейд, основатель психоанализа, полагал, что всѐ человеческое поведение проистекает, прямо или косвенно, из эроса, инстинкта жизни, чья энергия (либидо) направлена на упрочение, сохранение и воспроизведение жизни. Пережив опыт Первой Мировой войны, Фрейд постепенно пришел к иному мнению в отношении сущности и природы агрессии. Он предположил существование второго основного инстинкта, танатоса – влечения к смерти, чья энергия направлена на разрушение и прекращение жизни. Он утверждал. Что всѐ человеческое поведение является результатом сложного взаимодействия этого инстинкта с эросом и что между ними существует постоянное напряжение. Из-за острого конфликта между эросом (сохранение жизни) и танатосом (разрушение жизни), другие механизмы служат цели направлять энергию танатоса вовне. Таким образом, Фрейд считал источником человеческой агрессии перенесение индивидом энергии примитивного влечения к смерти с самого себя на внешние объекты [4]. Неоднократно возвращаясь к этой проблеме, Фрейд утверждал: «Склонность к агрессивному поведению является неистребимым инстинктом человеческой природы. Этот инстинкт представляет серьѐзную помеху развития цивилизации. Эволюция цивилизации есть по сути дела непрерывный процесс внутренней борьбы между инстинктами сохранения и воспроизводства жизни и инстинктом агрессии и истребления» [5]. Не только войны, но и всякое проявление насилия и жестокости вообще ортодоксальный фрейдизм объясняет, как закономерную реакцию сферы подсознания индивидов на репрессивную функцию человеческой культуры, как таковой. В качестве непременных атрибутов этой сферы Фрейд объявил инстинкты агрессии и смерти. Фрейд и его последователи связывают, таким образом, совершенно недвусмысленно судьбу человечества с разрушительной силой неистребимых инстинктов агрессии и самоуничтожения, оставляя тем самым весьма мало надежд на положительный исход. «Вопрос о судьбе человеческого рода, по-видимому, сводится лишь к тому, удастся ли и если удастся, то в какой мере в ходе культурного развития преодолеть те нарушения процесса совместного бытия, к которым приводит влечение человека к агрессии и самоуничтожению» [5]. Соответственно Фрейд выделял следующие виды агрессивности: импульсивная жестокость, садизм, деструктивность. Импульсивная жестокость возникает независимо от сексуальности и базируется на инстинктах самосохранения. Такая агрессивность направлена на защиту того, что необходимо для выживания или защиту от угрозы жизненно важным интересам.
Лоренц, изучавший поведение животных, рассматривал агрессию как адаптивное, а не разрушительное поведение. Но Фрейд и Лоренц единодушны в том, что агрессивная энергия имеет инстинктивную природу. По их мнению, если она не находит разрядки, то накапливается до тех пор, пока не взрывается или пока подходящий стимул не выпустит еѐ наружу. Лоренц считал, что у людей нет врождѐнных механизмов торможения агрессии, так как иначе мы бы стали беззащитными. У него вызывал опасение тот факт, что люди, будучи одарены «бойцовским инстинктом» не обладают средствами его торможения.
Наличие несбалансированных агрессивных тенденций помогает объяснить, почему в XX столетии в ходе войн было убито больше людей, чем за всю предшествующую историю человечества. Идея о том, что агрессия – инстинкт, потерпела крах, когда агрессия вошла в перечень возможных человеческих инстинктов, охватывающий едва ли не всѐ мыслимое поведение человека. Теория агрессии как инстинкта также не объясняет вариаций агрессивности у разных людей и в разных культурах. Как можно с позиций инстинктивной агрессивности человека объяснить миролюбие ирокезов до вторжения белых завоевателей и их же воинственность после? В современном мире культуры разнятся: от исповедующей ненасилие Норвегии, где убийства редки, до племени яномамо в южной Америке, у которых почти половина мужчин, дожив до зрелого возраста, занимается тем, что убивает.
Хотя склонность людей к агрессии может и не квалифицироваться как инстинкт, агрессия всѐ-таки обусловлена биологически. Агрессия представляет собой сложный поведенческий комплекс, и потому невозможно говорить о существовании в человеческом мозгу четко локализуемого «центра агрессии». Однако и у животных, и у человека учѐными обнаружены участки нервной системы, отвечающие за проявление агрессии. При активации этих структур мозга враждебность возрастает; дезактивация их ведѐт к уменьшению враждебности. Поэтому даже самых кротких животных можно привести в ярость, а самых свирепых – укротить. Наследственность влияет на чувствительность нервной системы к возбудителям агрессии. Давно известно, что животных многих видов иногда разводят из-за их агрессивности (сторожевые породы собак). Иногда это делают из практических соображений (разведение бойцовых петухов). Химический состав крови – ещѐ один фактор, влияющий на чувствительность нервной системы к стимуляции агрессии. И лабораторные эксперименты, и данные полиции показывают: находящихся в состоянии алкогольного опьянения гораздо легче спровоцировать на агрессивное поведение. На агрессивность также влияет мужской половой гормон тестостерон. Таким образом, существуют весьма весомые биологические, генетические и биохимические факторы, способствующие возникновению агрессии.
Исследователи Зигфрид Кайль и Тобиаш Брохер, стоящие на мировоззренческих позициях фрейдизма, дедуцируют агрессивные проявления у людей как результат «неумения рационально канализировать сексуальную энергию». Прорывающаяся в виде разрушительной силы неизрасходованная сексуальная энергия является, с их точки зрения, источником войн, революций и всякого рода потрясений. В стремлении обосновать идею неизбежности войн и самоуничтожения человечества с позиции агрессивных инстинктов человека неофрейдизм нашел союзников среди представителей течения – социальная этология.
Представители социальной этологии склонны рассматривать все феномены социального поведения людей как результат неустранимого воздействия врожденных инстинктов, унаследованных людьми от их животных предков. Представители этого направления единодушны в своем мировоззренческом пессимизме, накладывая агрессивные инстинкты людей на продукты их интеллектуальной деятельности (например, создание оружия) они единодушно предсказывают апокалиптический финал человеческой истории. Роберт Ардри предположил, что охотничий инстинкт в сочетании с развитием мозга, а затем появления речи и оружия, сформировал человека способного к агрессии, способного активно нападать на представителей своего вида. По своей сути это направление представляет собой рафинированную модификацию дарвинизма.
Довольно большая группа исследователей в своѐм понимании агрессивной природы человека занимает промежуточное положение между фрейдизмом и социальной этологией. К этой группе относятся в частности английский публицист и философ Артур Кестлер, а также известные американские нейрофизиологи Мак-Лин и Дельгадо. Существо их концепции состоит в предположении, что эволюция животного мира на стадии антропогенеза допустила «грубый просчет», выразившийся в резкой и естественно необъяснимой акселерации в развитии больших полушарий головного мозга (неокортекса) при сохранении в неизменном состоянии чисто животных отделов мозга (продолговатого мозга и мозжечка). В результате, по их мнению, создалась трагическая ситуация перманентного конфликта между мощным интеллектом «homo sapiens» и нетронутой цивилизацией структурой первозданных инстинктов троглодита, следствием чего являются параноидные реакции, связанные с роковой обусловленностью насилия и агрессии. Кестлер приходит на этом основании к выводу, что человек вообще является «ошибкой эволюции» [5].
Концепция Дельгадо несколько отличается от взглядов Кестлера и Мак-Лина. Он не склонен считать человека «ошибкой эволюции», тем не менее, полагает что человеческий мозг еще не настолько совершенен, чтобы держать под разумным контролем всю массу объективированного и опредмеченного интеллекта в виде продуктов человеческого труда в сфере уничтожения. На этом основании он проводит параллель между судьбой человечества и судьбой динозавров: динозавры имели большую массу, маленький мозг и недостаточный интеллект, чтобы приспособиться к изменениям среды. И как результат – исчезновение, а так как человеческий мозг, по его мнению не получил должного развития, о чем свидетельствуют многочисленные войны, то нас ждѐт судьба динозавров.
Самое раннее и, возможно, наиболее известное теоретическое положение имеющее отношение к агрессии, – это то, согласно которому данное поведение по своей природе преимущественно инстинктивное. Согласно этому довольно распространенному подходу, агрессия возникает потому, что человеческие существа генетически или конституционально запрограммированы на подобные действия.
Теория фрустрационной агрессии, разработанная Джоном Доллардом и Леонардом Берковицем рассматривает агрессию как естественную реакцию на фрустрацию. Фрустрация понимается авторами как блокирование целенаправленного поведения. Фрустрация создаѐт мотивацию для агрессивного поведения. Однако источником фрустрации не всегда является тот объект, на который направляется агрессия фрустрированного человека. Постепенно мы научаемся подавлять гнев и вымещать его опосредованно. Страх наказания или осуждения за агрессию, направленную на источник фрустрации, может обусловить смещение агрессивного побуждения на какую-нибудь другую мишень или даже на самого фрустрированного. Фрустрация проистекает из разрыва между ожидаемым и реальным событием. Чем больше этот разрыв, тем больше фрустрация. Кроме того, состояние фрустрированности усиливается в зависимости от степени случайности и нелепости источника фрустрации. Теория фрустрации предназначена для объяснения враждебной агрессии, а не инструментальной.
Альберт Бандура, автор теории социального научения, утверждает, что мы учимся социальному поведению посредством наблюдения и имитации под воздействием вознаграждения и наказаний. Человек обучается или сознательно воспроизводит агрессию по нескольким причинам. Во-первых, потому что видит, что в жизни агрессия может вознаграждаться (спортивные соревнования, при планировании коллективных беспорядков, террористических актов и т.д.). Во-вторых, повседневная жизнь постоянно демонстрирует нам модели агрессивного поведения в семье, в субкультуре, средствах массовой информации. Так, телевидение предоставляет нам большой выбор образцов насилия. Наблюдение насилия по телевидению: ведѐт к усилению агрессивности; повышает порог чувствительности зрителей к насилию; формирует их взгляды на социальную реальность. Однако агрессия как приобретѐнный навык получает практическую реализацию лишь в случае мотивированности человека разнообразным аверсивным опытом: болью, дискомфортом, теснотой, нападением, оскорблением, фрустрацией; возбуждения; влияния массовой культуры; влияния группы [6].
Представитель индивидуальной психологии Альфред Адлер неоднократно подчѐркивал важность агрессии как борьбы за власть. Он не отождествлял агрессию с враждебностью, он понимал еѐ как «коммивояжѐрскую» - как сильную инициативу в преодолении препятствий. Адлер утверждал, что агрессивные тенденции человека были решающими в индивидуальном и родовом выживании. Агрессия может проявиться как «воля индивидуума к власти» - ницшевская фраза, использованная ранним Адлером. Он указывал, что даже сексуальность часто используется как средство удовлетворить стремление к власти и силе. Позже Адлер рассматривал агрессию и волю к власти как проявление более общего мотива-стремления к превосходству или совершенствованию, то есть побуждения улучшать себя, развивать свои способности, свою потенциальность. «Стремление к совершенствованию является врождѐнной, в том смысле, что это часть жизни, стремление или потребность, без которой жизнь была бы не мысленной» [7].
Социальный психолог Эрих Фромм считал, что агрессивное поведение может возникать у животных, детей и взрослых, когда остаются неудовлетворѐнными их желания или потребности. «Такое агрессивное поведение представляет собой попытку, зачастую напрасную, приобрести силой то, чего некто был лишен.
При этом, несомненно, речь идѐт об агрессии на службе жизни, но не ради разрушения. Поскольку фрустрация потребностей и желаний в большинстве обществ была и по сей день остаѐтся обычным явлением, не стоит удивляться, что насилие и агрессия постоянно возникают и проявляют себя» [8].
Фромм выделяет пять основных типов человеческой агрессии: доброкачественную, злокачественную, инструментальную, псевдоагрессию (непреднамеренная, игровая, самоутверждение), оборонительную (нападение, бегство, сопротивление, конформизм). Он предложил различать агрессию биологически адаптативную, способствующую поддержанию жизни, доброкачественную, и злокачественную агрессию, не связанную с сохранением жизни. Биологически адаптивная агрессивность - это реакция на угрозу витальным интересам индивида; она заложена в филогенезе и свойственна как животным, так и людям. Она носит взрывной характер и возникает спонтанно как реакция на угрозу; а следствие ее - устранение либо самой угрозы, либо ее причины. Биологическая не адаптативная агрессия - это злокачественная агрессивность, то есть деструктивность и жестокость. Она не является защитой от нападения или угрозы и заложена в филогенезе, является специфически человеческим феноменом; она приносит биологический вред и социальное разрушение. Главные ее проявления – жестокое истязание или убийство – не имеют никакой иной цели, кроме получения удовольствия, причем они вредны и жертве и агрессору. В основе ее лежит некий человеческий потенциал, уходящий корнями в условия самого существования человека [8].
В поведении животных Фромм выделяет следующие виды агрессивности: агрессия хищников, агрессивность внутривидовая и агрессивность межвидовая. В борьбе за жизненное пространство и пропитание, животные редко убивают представителей другого вида (межвидовая агрессия), за исключением случаев самозащиты. Внутривидовая агрессивность носит предупредительный характер, лишь у некоторых видов животных (из млекопитающих - только у крыс) наблюдается деструктивное поведение. Агрессивность проявляется при обстоятельствах, мотивирующих драки, например, при соперничестве за предводительство над группой, либо при обладании определенного (высшего) ранга и социальной иерархии стада. Животное «заинтересовано» в приобретении высокого ранга в стаде. Ведь чем выше ранг, тем больше «привилегий» он обеспечивает себе (приоритет в покрытии самок и право первым подойти к корму, занять лучшее место для отдыха).
Перечисленные выше исследователи подчеркивают ситуационную обусловленность агрессивного поведения. Соглашаясь с ними, не следует упускать из виду роль индивидуальных факторов и особенностей, которые формируют различия в проявлениях агрессии в одних и тех же условиях. Объяснение жестокости и деструктивности человека, как считает Фромм, следует искать в тех факторах, которые отличают человека от его животных предков. Главная проблема состоит в том, чтобы выяснить ,насколько специфические условия существования человека ответственны за возникновение у него жажды мучить и убивать, а также от чего зависит характер и интенсивность удовольствия от этого.
Следует заметить, что самые угрожающие формы человеческой агрессивности далеко выходят за рамки проблем самосохранения и саморазрушения. Они коренятся в именно человеческой форме жизни, которая выше биологической и специфика которой обусловливается способностью к абстрактному мышлению, к созданию особого символического мира мысли, речи и общения. Исходя из этого, агрессию следует понимать как форму поведения, нацеленную на оскорбление или причинение вреда другому живому существу, не желающему подобного обращения.
Исходя из различных теорий происхождения агрессии, существует два основных подхода к еѐ ослаблению – катарсис и социальное научение.
Катарсис означает очищение. Обычно этот подход связывают с именем Аристотеля («Поэтика»). Его идея состоит в том, что мы можем очищаться от гнетущих эмоций, «проживая» их, и что созерцание классических трагедий позволяет нам испытывать катарсис жалости и страха. Впоследствии наряду с просмотром драмы стали использовать воспоминания и «проживания» прошлых событий путем внешнего выражения эмоций и заместительных действий. Считается, что таким образом мы «выпускаем лишний пар». Неоднократная экспериментальная проверка гипотезы катарсиса показала, что успокаивающий эффект возмездия проявляется в том случае, когда характер возмездия не выходит за рамки законности, а объект не может стать источником будущей опасности.
Несмотря на то что сам Аристотель не предлагал конкретно этот способ для разрядки агрессивности, логическое продолжение его теория нашла в работах Фрейда и его последователей. Фрейд полагал, что интенсивность агрессивного поведения может быть ослаблена либо посредством выражения эмоций, имеющих отношение к агрессии, либо путем наблюдения за агрессивными действиями других. Признавая реальность такого «очищения», Фрейд тем не менее был весьма пессимистично настроен относительно его эффективности для предотвращения открытой агрессии. Возможно, он считал, что влияние катарсиса малоэффективно и недолговечно [4].
В рамках социального научения можно выделить следующие способы снижения агрессии.
Использование различных техник убеждения приводит человека к выводу, что агрессия вообще не желательна и что она не желательна для него самого. Практика показала, что прямой способ убеждения (аргументы) здесь менее действителен, так как возраст (раннее детство), в котором впервые возникает проблема агрессивного поведения, слабо поддаѐтся убеждению с помощью логики. Как для детей, так и взрослых более действенными оказываются техники, основанные на косвенном способе убеждения.
Наказание за агрессию может оказаться полезным, если применять его в контексте тѐплых взаимоотношений, например с ребѐнком. Кроме того, на действительность наказания влияет его суровость и величина наложенных на человека ограничений. Суровое или сильно ограниченное наказание может оказаться в высшей степени фрустрирующим, а так как фрустрация является причиной агрессии, то можно получить обратный эффект желаемому. Из наблюдений за реальной ситуацией было показано, что для детей мягкое наказание более эффективно, чем угроза сурового наказания.
Идея демонстрации агрессивной модели поведения и еѐ наказания состоит в том, чтобы демонстрировать ребѐнку фильм об агрессивном человеке, который впоследствии либо поощрѐн, либо наказан за своѐ поведение. Затем предоставить ребѐнку самому вести себя агрессивно. При этом предполагается, что таким образом можно уменьшить агрессию. В действительности оказалось, что наблюдение за поощрѐнным агрессором усиливает агрессивное поведение ребѐнка, а наблюдение за наказанным агрессором не усиливает агрессивного поведения ребѐнка, но и не ослабляет.
Способ игнорирования детской агрессивности и систематического поощрения альтернативного поведения, то есть поощрение неагрессивных форм поведения, требует в отношениях с детьми большого терпения, однако ведѐт к спаду агрессивного поведения через некоторое время.
Создание эмпатии по отношению к другим людям - ещѐ один из способов снижения агрессии. Если человек воспроизводит модели агрессивного поведения, наблюдая за поведением других людей, то уместным было бы демонстрировать ребѐнку эмпатические отношения, а также специально обучать ребѐнка идентифицировать чужие эмоции, проигрывать роли других людей в эмоционально нагруженных ситуациях и т.д. Подобные действия по обучению эмпатии действительно приводят к снижению агрессивного поведения.
Анализ работ об агрессии позволяет нам сделать вывод, что агрессивные импульсы разрастаются прежде всего там, где на лицо экзистенциальный вакуум. И чтобы уйти от агрессии нужно заполнить этот вакуум. В работе «Душа человека» Фромм показал, что «увеличение творческого потенциала, развитие способности человека продуктивно использовать свои силы» является лучшим лекарством, помогающим человеку «перестать быть калекой, садистом, разрушителем...» [8].
Опираясь на выше изложенное, мы приходим к выводу, что агрессия имеет сложную природу своего происхождения, а еѐ трактовки и понимание как объекта меняется вслед за развитием общества, но как указывал Франкл, исследование агрессивных импульсов не вскрывает проблемы агрессии в целом, а лишь оправдывают человеческую ненависть. «Человек не перестаѐт ненавидеть, пока его учат, что ненависть создаѐтся импульсами и механизмами. ... понятие «агрессивного потенциала» заставляет людей верить, что агрессия может быть канализована» [9].
В развитом правовом обществе агрессия находится под безусловным контролем социальных норм. Культура формирует и задает норму, которая определяет тип и частоту агрессивных форм поведения. Любая культура декларирует и санкционирует свои специфические нормы и критерии, тем самым, предопределяя, что можно разрешать, что запрещать и что поощрять, а в результате свою внутреннюю, природную агрессивность человек научается регулировать самостоятельно при помощи социально одобряемых норм. Таким образом, в бытовом, обыденном понимании агрессия - это действие, направленное на нарушение физической и психической целостности человека (или группы людей), ведущее к уничтожению, как причинение материального ущерба, основным содержанием которого является антисоциальный оттенок. Проявляя агрессию, человек, как правило, не просто реагирует на какое-либо обстоятельство среды и ситуации, но оказывается включенным в сложную предысторию развития событий, что заставляет его оценить намерения других людей и последствия собственных поступков. В современном обществе агрессивность рассматривается как человеческое проявление, с одной стороны, и как форма социального поведения, с другой. Поэтому критерий «намерения» психологи рассматривают как обязательный для определения агрессии, чтобы исключить любое случайное повреждающее действие (сюда не подпадают действия хирургов, травматологов, стоматологов).
Таким образом, агрессия всегда предполагает действия, посредством которых агрессор намеренно причиняет ущерб своей жертве; имеет место, если результатом действий являются какие-либо негативные последствия; является моделью поведения, которая сопровождается злыми эмоциями, оскорбляющими или повреждающими мотивами, негативными установками.
Литература
- Платонов К.К. Краткий словарь системы психологических понятий / К.К. Платонов – М.: Высшая школа,
- Коменский Я.А., Локк Д., Руссо Ж.-Ж., Пестолоцци И.Г. Педагогическое наследие / Сост. В.И. Кларин, А.Н. Джуринский. - М.: Педагогика, 1989. – 275 с.
- Мир философии: книга для чтения. Ч. Человек. Общество. Культура. - М.: Политиздат, 1991. - С. 175-176.
- Фрейд З. Введение в психоанализ / З. Фрейд – Мн.: Попурри, 1996. – 600 с.
- Замковой В.И., Филатов М.Н. Философия агрессии / В.И. Замковой, М.Н. Филатов – Алма-Ата: Казахстан, 1981. – 316 с.
- Майерс Д. Социальная психология / Д. Майерс – СПб.: Питер Ком, 1999. - С. 484-531.
- Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. Дайджест / А. Адлер – М.: Прогресс, – 315 с.
- Фромм Э. Душа человека / Э. Фромм – М.: ООО «Издательство АСТ-ЛТД», 1998. – 664 с.
- Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник / В. Франкл – М.: Прогресс, 1990. – 368 с.