Древнекитайские источники сообщали, что хунны и тюрки начинали набеги в период нарастания луны, а после полнолуния отступали. По кочевой традиции, тюркские воины предпочитали умирать на поле боя и считали постыдным смерть в постели. Известно также то, что осенью, когда листья трав и деревьев начинали желтеть или опадать, тюрки хоронили сородичей, умерших весной и летом, а весной, когда распускались цветы, погребали усопших осенью или зимой.
Сложные и долгие обряды похорон знати включали такие детали, как помещение покойника в палатке; семикратное кружение вокруг палатки; принесение в жертву овец и лошадей; сжигание тела усопшего вместе с конем и личными вещами; погребение пепла; сооружение домика с обликом героя; установка камней по количеству убитых врагов; устройство плача и скачек; вывешивание на ветках голов овец и лошадей [1, с.230].
Перевод Иакинфа Бичурина уточняет проф. Р.Ф. Итс: «у могилы из дерева ставят дом. Внутри рисуют [тухуа] облик покойника, а также военные подвиги, совершенные им при жизни… В течение пяти месяцев много убивают баранов и лошадей в жертву…» [2, с. 102].
Сравнивая эти данные, мы получаем неопровержимый факт того, что при похоронах знати тюрки-тугю соблюдали лунный календарь. Так, пять месяцев жертвоприношений указывают, что ритуальный цикл года мог состоять из десяти месяцев. Семикратное кружение на конях вокруг тела покойника соответствует семидневной фазе месяца из 28 суток. Значит, полный цикл обрядов составлял 280 дней. Если поделить это число на семь, то выходит срок беременности из 40 недель, что равняется 10 лунным месяцам. Согласно эпосу саха «Юрюнг Уолан» («Светлый Витязь»), ровно такой срок беременности богиня Кюн Кюбэй хатын бе определяла женщинам [3, с. 45, 48].
Мы раньше писали о том, что эта богиня солнца – «госпожа-кобылица» – являлась ипостасью Умай [4, с. 66]. На охранительную функцию Кюбэй могут указывать древнетюркские слова кюбэ "латы" кюю- охранять, оберегать, кюп -большой глиняный сосуд [5, с. 322].
В материалах Г.Ф. Миллера Кюбе-хатун наделена эпитетами «имеющая грудь как бурдюк тассыр/тоссур-хѐгѐр и ляжку таппах-курбусах». При жизни она была дамой и улетела в небо на зайце. Это сближает ее с богиней Дэлбэй, которая давала половую силу [6, с. 119, 120,116]. Заяц как символ плодовитости был известен скифам, а название кумысного меха хѐгѐр встречается в словах кѐгюѐр ойуу -орнамент лиры,кѐгюйэр- возбудиться половой страстью. Таким образом, знак лиры являлся символом женского начала и сексуальности. Семантика связи чрева умай с рождением и смертью подсказывает, что в тюркских ритуалах отражался культ луны.
В календаре саха числительные названия тоже заканчиваются 10-м месяцем – февралем. 40-недельный срок беременности женщин в эпосе огузов отражался в том, что первый шаман и предок Коркут увидел во сне духов в белых одеждах, и они предсказали, что ему суждено прожить всего 40 лет. Арабский автор Ибн-Фадлан сообщал, что у хазар каган через 40 лет правления умерщвлялся, так как к этому сроку его магическая сила иссякала [7, с. 410].