В современном казахстанском обществе формируется особый интерес к историческому прошлому. История выступает как необходимая составная нашей культуры, как источник для самопознания и духовного творчества. Благодаря возросшему интересу к древней истории, производятся крупномасштабные археологические работы на всей территории Республики, а археологическая наука Казахстана переживает заметный подъем. Необходимость всестороннего глобального взгляда на археологию Казахстана, обусловленная потребностями времени и социума, диктует сближение естественных и гуманитарных наук в решении проблем древней истории Казахстана. Интеграция научных знаний, в свою очередь, позволяет подойти к решению проблем археологии Казахстана в контексте древней истории Центральной Азии. На фоне сближения наук, в тоже время, можно заметить процесс зарождения совершенно новых научных направлений.
Концептуальные позиции современной археологии, в свою очередь, диктуют необходимость изучения истории науки. Огромный пласт накопленных сведений и аналитический материал по ним (гипотезы, концепции, взгляды), требуют исторического осмысления научных достижений в области археологического изучения Казахстана и всей территории Центральной Азии. Процесс историзации, обусловленный спецификой и внутренними процессами развития археологической науки должен сегодня способствовать мобилизации научной мысли, определению приоритетов и перспектив развития научного знания. Поэтому столь велика роль историографии археологии, приобретающей в последние годы статус важного элемента предмета науки.
Особое место в историографии археологии занимают вопросы изучения сакского звериного стиля. История этого изучения берет свое начало еще в древности. В большом списке литературы, посвящённой скифам-сакам, по праву первое место занимает блестящий для своего времени труд В. В. Григорьева «О скифском народе саках», в котором суммированы данные письменных источников по политической истории сакских племён [1]. Хотя со времени выхода в свет этого труда прошло 140 лет и за это время накопилась солидная библиография по сакам, но работа В.В. Григорьева до сих пор не потеряла своего научного значения.
В одной статье невозможно проанализировать даже малую часть научной литературы по среднеазиатским сакам. Отметим только, что в свое время вся русскоязычная и зарубежная литература о саках возникла исключительно на основе различной интерпретации античных и древнепер-сидских источников. Эти исследования, несомненно, сыграли положительную роль в изучении сакской проблемы, но большинству из них в разной степени были присущи односторонность и субъективизм.
Так как на протяжении столетий в историографическом анализе скифоведения остро стоял вопрос происхождения скифов-саков и их культуры, то и до сих пор он считается дискуссионным. С позиции археологии большинство точек зрения по данной проблеме сводится к двум противопоставляемым концепциям. Первая из них, наиболее полно сформулированная в работах известных ученых-скифологов Б.Я. Гракова, М.И.Артамонова и др. [2] и получившая в науке наименование «автохтонной», основывается на представлении о генетической связи скифов с носителями так называемой срубной археологической культуры. Вторая версия, активными сторонниками которой были не менее известные скифологи В.А. Ильинская, А.И. Тереножкин и др. [3], получила название «центральноазиатской». Появление скифов в Восточной Европе в ней связывается с передвижением последних из глубинных районов Азии.
Естественным является то, что внимание к истории науки особенно актуально в моменты изменения исследовательских парадигм. Актуальность и научная новизна исследования искусства звериного стиля, роли и значения языка изображений обусловлены тем, что в научный оборот был введен большой корпус источников, созданный раскопками Иссыкского кургана археологической экспедицией Акишева К.А., находками В.Д. Кубарева, Н.В. Полосьмак, В.И. Молодина на юго-востоке Российского Алтая, З.С. Самашева и А.-П. Франкфора на юго-западе Алтая, в пределах Республики Казахстан [4]. Здесь были найдены неразграбленные рядовые погребения и захоронения представителей знати, в которых сохранен первоначальный контекст ритуальных атрибутов, в том числе артефактов с богатым изобразительным рядом. Это зооморфная атрибутика головных уборов (навершия и другие детали головных уборов, диадемы и "эгреты"), нашейные гривны, детали одежды, а также предметы вооружения и другие артефакты, сопровождавшие умершего, в частности, оружие, зеркала, детали поясной гарнитуры. Кроме того, в убранстве коней, сопровождавших захоронения людей, развернуты сложные ансамбли зооморфных образов: в погребальных или культово-церемониальных масках, на парадной узде, седельных подвесках и т.п.
Существование человека на протяжении многих веков находилось в прямой зависимости от природы, неразрывной частью которого был животный мир, поэтому в искусстве почти каждого народа был период, который бы характеризовался присутствием элементов "звериного стиля". Небывалого расцвета и совершенства этот "стиль" достиг в скифо-сакское время, когда на всей территории степной полосы Евразии, на базе скотоводческого хозяйства происходило формирование раннекочевнических обществ со сложной социальной иерархией. Вместе с тем, центрально-азиатский регион большинством ученых выделяется как особая зона кочевого мира, не только потому, что именно здесь возможно выявить истоки скифо-сибирского искусства и найти его наиболее яркие образцы, но и потому, что только на этой территории скифо-сибирская художественная традиция существовала непрерывно на протяжении нескольких столетий.
Такой широкий хронологический и территориальный масштаб данного культурного феномена делает решение многих связанных с ним проблем необходимым для понимания всего комплекса историко-культурных процессов происходивших в этой части Евразийского субконтинента. Предметы древнего искусства являются не только одним из важнейших археологических источников для реконструкции системы идей и представлений эстетического и ритуально-мифологического содержания, но и служат своеобразными маркерами этнокультурных и социальных изменений в кочевых сообществах.
Поразительно долгое существование скифо-сибирского искусства, его идейно-художественное своеобразие и богатое духовное содержание вот уже около 150 лет приковывают к себе взгляды зарубежных и отечественных исследователей. Круг обсуждаемых проблем включает в себя вопросы происхождения и формирования скифо-сибирского звериного стиля, его изобразительные, семантические и региональные особенности, в контексте общих закономерностей культурного развития кочевых народов Евразии.
Другое направление научного поиска связано с исследованием среды обитания и взаимодействия с ней древнего человека, изучение его сознания, психологических черт, отразившихся в художественном творчестве, т.е. в тех результатах деятельности, которые способна фиксировать современная археология. Причем, в данном случае, перед нами классический пример того, как художественное явление приобретает историческое значение не только благодаря специфическим изобразительным особенностям своих произведений, но и той роли, которое оно играло в эстетическом, шире - в духовном обиходе своего времени.
Следовательно, понятие "звериный стиль скифо-сакского времени" в научной литературе традиционно применяется по отношению к произведениям искусства народов, населявших обширные просторы евразийских степей в VII - начале II вв. до н.э. Многочисленные кочевые племена, объединенные одинаковым типом хозяйства и в связи с этим во многом сходным обликом материальной культуры, занимали в этот период всю степь и отчасти лесостепь Восточной Европы,
Предкавказье, Южное Приуралье, Приаралье, некоторые районы Памира, Тянь-Шаня, Саяно-Алтая и ряд других областей Южной Сибири и Казахстана. Для обозначения этой огромной культурнойсовокупности отечественными учеными было предложено несколько различных терминов: "скифо-сибирское культурно-историческое единство" (Грязнов М.П., Мартынов А.И.,) [5], "общность" (Матюшенко В.И.), "скифский мир" (Яценко И.В., Раевский Д.С., Членова Н.Л., Петренко В.Г.) [6],
"культуры скифского круга" (Членова Н.Л.), "скифский евразийский мир" (Алексеев В.П.), "евра зийский культурный континуум скифской эпохи" (Раевский Д.С.). Однако, вследствие того, что одни из этих определений не вполне корректно отражают суть самого явления, преувеличивая степень сходства рассматриваемых культур, а другие, очевидно, более точные, излишне длинны и фонетически сложны для повседневного использования, в научной литературе прочнее всего укрепился термин "скифо-сибирский мир" как наиболее нейтральный (Мартынов А.И., Алексеев В.П., Мошкова М.Г., Мелюкова А.И.) [7]. А. Д. Грач считает возможным определить просторы Великой Евразийской степи как «иранской скифо-сако-юэчжийской ойкумены».
А.И. Мартынов определяет, что к середине I тыс. до н.э. на этих обширных территориях археологически отчетливо прослеживаются следующие культуры скифо-сакского типа: культура скифов Причерноморья; савроматская - на равнинах Предкавказья, в низовьях Волги и на Южном Урале; культура саков в Казахстане и Средней Азии; пазырыкская культура на Алтае; тагарская и уюкская культуры Тувы; культура Ордоса в Северном Китае и др. [8, с. 201-202].
При этом, следует отметить, что данный археологический феномен и историческое явление характеризуют разнообразные специфические признаки, одним из которых и является особое искусство звериного стиля. Оно представляет собой не просто художественное воспроизведение окружающего животного мира, свойственное многим народам и многим эпохам. По мнению многих исследователей, это - вполне стройная система, в которой изображались только определенные звери (главным образом, хищники, копытные, птицы и фантастические существа - грифоны), только определенным способом (в канонических позах, с преувеличенными глазами, ушами, когтями, клювами), воплощая определенные идеи, мировоззренческие представления, ценностные ориентации древних людей (Членова Н.Л., Хазанов A.M., Шкурко А.И., Переводчикова Е.В.,) [9].
В то же время искусствоведы говорят о зверином стиле, как универсальном коде реальной (природно-социальной) и сакральной действительности (Л.С. Марсадолов). Звериный стиль в искусстве саков отражает, по мнению исследователя Туякбаевой Б.Т., представления о разуме -душе, восходящие к культам и ритуалам скифо-сакских племен, согласно которым происходит перевоплощение души из человека в птицу или зверя. Эти же представления нашли отражение и в полиморфных мифических существах: грифонах, крылатых конях, барсах, а также в животных, воплощающих в себе объединенный образ коне-олене-грифонов и т.п. Этот мотив можно наблюдать в изображении сфинксов или человеко-птицах, когда человеческий лик указывает на их исток - душу, некогда поглощенную хищником: душа человека, таким образом, участвует в цикле возрождения природы [10]. А в конце концов, это отражает философию «единства бытия», нашедшую художественную форму в эпиграфическом декоре одеяния «Золотого человека».
Сакско-скифое искусство, единое в основных принципах своей изобразительной системы, обладало в каждом отдельном регионе своего существования заметным художественным свое-образи-ем. Изучение конкретных проявлений этого своеобразия актуально не только в стилистическом искусствоведческом плане. Исследование причин и механизмов возникновения в достаточно жесткой схеме звериного стиля новых специфических элементов позволяет в конечном итоге глубже понять те историко-культурные процессы, которые проходили в скифскую эпоху на обширной территории Евразии. Таким образом, использование произведений звериного стиля как исторического источника требует, прежде всего, их археологического анализа (Богомолов В.Б., Томилов H.A., 1990) [11].
Если эстетико-стилистический аспект сакско-скифского звериного стиля учеными прояснен, то содержательная сторона этого искусства до сих пор во многом остается загадкой. Поэтому и спектр мнений по данной проблеме имеет столь широкий диапазон - от «семантического агностицизма», предполагающего, что о смысловой функции звериного стиля «можно лишь гадать», до смелого утверждения о достижимости полного истолкования семантики этого стиля [12, с. 359-360].
Итак, большинство исследователей, конечно же, констатирует наличие у памятников звериного стиля определенной семантики. Ее толкование сводится к попыткам разглядеть тотемные, сакрально-магические, религиозно-мифологические, мировоззренческие и другие представления скифов-саков.
Таким образом, нами рассмотрены некоторые научные направления изучения истории звериного стиля. И, несмотря на ведущиеся в археологии, истории науки и искусствоведении многие годы научные изыскания, проблема возникновения кочевой цивилизации в степях Евразии, исторические судьбы отдельных сакско-скифских племен, происхождение их культуры и, в том числе, звериного стиля в изобразительном искусстве, по-прежнему остаются актуальными.
Литература
- Григорьев В.В. О скифском народе саках. - СПб., 1871.
- Граков Б.Я. Скифы. М., 1971.; Артамонов М.И. Происхождение скифского искусства. СА. 1968. №4.
- Ильинская В А., Тереножкин А.И. Скифия вVII-IV вв. до н. э. - Киев, 1983.
- Акишев К.А. Искусство и идеология саков Семиречья. - А., 1980.; Кубарев В.Д. Древнетюркские изваяния Алтая. - Новосибирск, 1984.; Полосьмак Н.В. Стерегующие золото грифы. Новосибирск, 1994., Самашева З.С. Берел - выдающийся памятник истории и культуры древних кочевников Казахстана -Самашев З., Жумабекова Г. //История Казахстана в школе и ВУЗах. - 2002. - №9.
- Грязнов М.П. Аржан - царский курган раннескифского времени. - Л., 1980; Мартынов А.И. Скифо-сибирское единство как культурно-историческое явление // Скифо-сибирское культурно-историческое единство. Материалы I Всесоюзной археологической конференции. -Кемерово: Изд-во КГУ, 1980.
- Яценко И. В. Искусство скифских племен Северного Причерноморья. // История искусства народов СССР. т.1, - М., 1971; Раевский Д. С. Модель мира скифской культуры. Мир скифской культуры. - М., 2006; Членова Н.Л. Центральная Азия и скифы. -М., 1997.
- Алексеев В.П. Историческая антропология и этногенез. - М., 1989; Мошкова М.Г. История и культура сарматов. - Саратов, 1983. Мелюкова А.И. Проблемы скифо-сарматской археологи. - М: Наука. 1990;
- Мартынов А.И. Археология. - М., 2002.
- ХазановA.M., Шкурко А.И. Семантика скифского искусства и проблемы ее интерпретацииIIIВсесоюзная конференция. Тезисы докладов. - М., 1979; Переводчикова Е.В. Язык звериных образов: Очерки искусства евразийских степей скифской эпохи. - М. 1994.
- Туякбаева Б. Т. Эпиграфический декор архитектурного комплекса Ахмеда Яссави. - Алма-Ата:Онер, 1989.
- В 1990 г. В. Б. Богомолов и Н.А. Томилов рассмотрели вопрос взаимосвязи художественного стиля и археолого-этнографических исследований. Отмечая, что орнамент - концентрированное выражение художественного стиля, они считают возможным выяснить, когда можно говорить об этнических или историко-этнографических общностях.
- Раевский Д. С. Указ. соч.